Ответочка (СИ) - Калинин Алексей

Дженшин не то, чтобы испытал облегчение, но всё-таки слова агента внушили надежду. Хоть и призрачную, но надежду.

А что агент говорила ранее?

— Скажите, вы говорили, что кроме Азуми и Кацуми пропали ещё несколько женщин?

Агент Кимура кивнула. Снова пальцы пробежались по планшету и на Дженшина взглянули незнакомые женские лица. Вряд ли их можно назвать красивыми, скорее, они были обычными, какие можно увидеть в магазинах, на улицах. На такие взглянешь и через секунду забудешь.

И одно… знакомое женское лицо…

— Это сетевые писатели. Они не имели такой славы, как писательницы Симидзу и Ямамото, но тоже описывали насилие в своих книгах. Только это их и объединяло: сначала героиню жестко насилуют, а потом она влюбляется в своего насильника, а тот начинает любить её с нежностью, обратно пропорциональной жестокости первого раза.

— И ч-что? Н-никого не н-на-а-ашли? — Сэкико уже не стояла на ногах, а опустилась на ковер вместе с бутылкой виски и стаканом.

Бежевые трусики вызывающе уставились на Дженшина из-под юбки. Он перевел взгляд на агента.

— Нашли. Двоих. В крайней степени истощения и со следами издевательств, — сурово ответила Минори Кимура.

Глава 7

«На краю Земли, где солнце всходило ранним утром, стоял прекрасный замок. Его хозяин был настолько мудр и добр, что подданные любили его и молились каждый день о продлении жизни короля.

— Доброго здоровья, наш король, — пели птицы.

— Доброго здоровья, наш король, — шептал ветер в листве.

— Доброго здоровья, наш король, — плескалась вода в чистейшей воде озера.

Красивый и справедливый властелин огромного королевства всегда улыбался и кивал на пожелания хорошего здоровья. Он любил своих подданных и заботился о них…»

— Не верю! — рука мужчины захлопнула крышку ноутбука.

Кацуми едва успела отпрянуть, чтобы плоскость не ударила по пальцам. Она задрожала, когда мужчина наклонился над ней и заглянул в глаза. От него пахло колой, будто он только что вынырнул из бассейна с шипучкой. Привычная накидка покрывала мощные плечи, а маленькая корона поблескивала под светом лампы.

Азуми съежилась на своей кровати и поблескивала левым глазом. Правый же закрыл фиолетово-синий кровоподтек. Сжатые кулачки поддерживали одеяло возле подбородка.

— А как же мне написать? — спросила Кацуми.

— Пиши, как есть, что в моем королевстве две королевы, и они любят короля! — сказал мужчина.

Кацуми кивнула и протянула руку, чтобы открыть ноутбук, но мужчина перехватил руку и положил ладонь на ширинку шорт. Кацуми хотела отдернуть руку, но он держал крепко. Смотрел змеиным взглядом на дрожавшую женщину.

Она ощутила под тканью предмет, похожий на итальянскую сыровяленую колбасу. Этот предмет пульсировал под её рукой. Какой же он огромный.

— Я поняла, — сказала Кацуми. — Можно, я продолжу?

— Ты продолжишь… — кивнул мужчина. — А вечером мы с тобой отправимся в морское путешествие. Надеюсь, что тебя не укачивает.

Морское путешествие?

Разве Кацуми писала про такое?

Черт побери!

Писала!

Книга «На пиратской мачте» вышла четыре года назад и собрала множество скандальных откликов. И снова тогда скандировали об извращениях и мазохизме героини, которая влюбилась в своего насильника. Поборники чистоты и нравственности не понимали, что чем больше шума они поднимают, тем больше известности приносят книге.

А сцена с изнасилованием?

Там было три. С Анжеликой, Розанной и Джессикой.

Какую из сцен выберет «король»?

Все три крайне откровенные и везде мужчины не стеснялись своей животной сущности.

«Король» продолжал тереть ширинку ладонью Кацуми. Иногда так делал Дженшин, и у женщины появлялось то прекрасное чувство, что внутри разгорается маленький вулкан, а чтобы потушить его — нужно сесть на «брандспойт» мужа. Порой даже на трусиках поблескивала влага, когда она спускала их в спешке. Однако, сейчас она не возбудилась ни грамма, рука тонко дрожала, когда массировала набухающий стержень.

Для пущего удобства мужчина даже вытащил его из штанов и положил на ладонь Кацуми. Она замерла, когда огромный «брандспойт» оказался на уровне её пупка. Казалось, что сейчас мужчина опрокинет её на стол, сомкнет руки в одной ладони, раскинет её ноги и возьмет в одно из отверстий.

— Король, ты так красив. Твой скипетр великолепен. Позволь, я тоже поласкаю тебя? — донесся с кровати тонкий голосок.

— Нет, ты наказана! — бросил мужчина, не отрывая взгляда от лица Кацуми. — А ты, королева? Тебе нравится мой скипетр?

Мурашки от вида его неподвижного лица пробежались от коленей до затылка. Кацуми заметила, что на теле выступили пупырышки «гусиной кожи».

Ответить правду?

Кровоподтек на лице Азуми предупреждал о том, что тут правду не очень жалуют. Кацуми постаралась выдать улыбку. Её саму трясло от фальшивости происходящего, но…

— Да, очень. Он такой… большой… и к-красивый, — проговорила Кацуми.

— Никогда не пиши про него. Вечером я зайду, — «король» отбросил её руку и вышел из комнаты.

Ключ два раза провернулся в скважине. Кацуми выдохнула и только сейчас заметила, что старалась всё это время не дышать.

— Напиши про него хорошо, — проговорила дрожащим голосом Азуми. — Он любит, когда про него пишут хорошие вещи.

— Но я же написала…

— Ты плохо написала. Он у тебя получился слабым, — Азуми взглянула на Кацуми и спряталась под одеяло.

— Подожди. А как же надо писать? — Кацуми подошла и подняла край одеяла.

Азуми дико взвизгнула и царапнула женщину по руке. Обгрызенные ногти зацепились неглубоко, но на коже отскочившей Кацуми моментом вспухли три красных рубца.

— Никогда не заходи в мой дом без приглашения! — прокричала Азуми, наполовину выбравшись из-под одеяла. — Никогда! Иначе я тебе глаза выдавлю!

Такую вспышку ярости Кацуми видела всего лишь раз в жизни. В ту пору она была ещё малышкой Кацуми пяти лет. Невинное дитя каталось на велосипеде и наткнулась на соседа Макото Окада, который выгуливал бультерьера со звучной кличкой Герцог. Герцог был белого окраса, как первый снег, лишь розовые уши, коричневые глазки и черный нос выделялись на общей белизне. Макото Окада никогда не позволял другим касаться своего пса и всегда выводил его гулять в наморднике. Но в этот раз Окада-сан был пьян и забыл нацепить намордник. И ещё он забыл о том, что Герцог воспитывался в жестокости и злобе. Окада-сан забыл, что бультерьеры бывают непредсказуемы.

Макото тогда не понравилось, что Герцог сделал кучу на его газоне, а не на соседском. Том хлестал повизгивающего Герцога концом поводка до той поры, пока пес не бросился на него. Малютка Кацуми зажмурилась, когда белый пес молнией метнулся к горлу хозяина и вместо крика раздался булькающий сип. Собака в мгновение ока превратилась в дьявола, которому нужна была только глотка злого хозяина. Когда же Кацуми открыла глаза, то собака уже неслась к ней, почему-то выбрав в качестве следующей жертвы. Макото Окада лежал на тротуаре, а из горла у него словно выросли бутоны алых роз. Разрастающихся алых роз. На счастье Кацуми неподалеку оказался полицейский…

Вспышка ярости Азуми и моментальное превращение из жертвы в нападающего очень сильно походило на преображение Герцога.

— Прости! Я не хотела, — пролепетала Кацуми. — Я больше не буду.

— Вот и хорошо. Я знала, что мы будем подругами. А когда-нибудь я даже приглашу тебя в гости, — улыбнулась моментально успокоившаяся Азуми.

Кацуми вовсе не хотелось в «гости» к этой женщине, но раздражать её не хотелось, поэтому она мило улыбнулась и кивнула. Отошла обратно к столу, где лежал закрытый ноутбук.

Нужно написать так, чтобы король не получился слабым.

А как?

Сделать его могучим супергероем типа Халка? Или Теккамана?

Что ему нужно?

Азуми так и не ответила, а спрашивать второй раз у женщины, которая опять залезла под одеяло, Кацуми не хотелось. И так предыдущая ночь прошла под всхлипывания и бормотание «зеленого холма».