Отмеченные Фортуной - Александр Борискин

По уму, конечно, делать мне в Дрездене и Франкфурте нечего, и десяти дней на один Берлин мало, не то, что шесть! Жалко, можно бы было не ехать в те два города, а тут время провести, собирая материалы для книги! Ведь и деньги у меня для проживания в Берлине есть: три мои книги изданы тут, в ГДР, и счет в местном банке открыт, на который переведен гонорар. Местное издательство письмами забросало, хотят еще кое-что мое напечатать, правда, не фантастику, а мои исследования дольменов — я ведь кандидатскую на них защитил. Да только наши чего-то выкобениваются: не нравится, что счет мне здесь открыли и на него гонорар перевели, а не в СССР. В издательство бы тоже надо сходить, поговорить. А кто отпустит? «Ходите только по трое! Бойтесь провокаций! Следуйте по маршруту!» Да кто кого в прошлой войне победил: мы их или они нас? Все за дураков нас держат!

«Да, с этим писателем мы еще хлебнем горя! Ну, как и правда откажется ехать по маршруту, и останется один в Берлине? Да еще в издательство пойдет, скандал там устроит! Или в посольство, права качать. Неужели, правда, что лично Андропов ему место в этой поездке организовал? Надо доложить по своим каналам, время все исправить пока есть. Не доводить до края. Хорошо, что мы сегодня сидим, разговариваем. Скандал никому не нужен!»

— Да не расстраивайся ты так, Андрей! Может быть, все еще можно изменить!

— Как изменить? В посольство, что ли идти? Или в издательство? Ты посмотри на эти рожи: что руководителя нашего, что этого секретаря временной парторганизации! Неужели ты думаешь, что они хоть палец о палец ударят ради меня?

— Утро вечера мудренее! Давай ложиться спать, завтра с утра сначала в посольство, потом — экскурсия по Берлину, а к обеду и видно будет, что надо делать! Что-то расхотелось мне по двадцать грамм эту водку пить. Давай еще по 100 — и в койку! Отдохнуть от перелета надо, от новых впечатлений.

Борис разлил водку по стаканам.

— Ну, с приездом в Берлин!

Лежа в кровати, Андрей размышлял:

«Пока все идет успешно. Как я и думал, этот Борис из органов. Не зря его ко мне приставили. И правильно я разговор провел, и Андропова припомнил! Может быть, все же удастся в Берлине лишние четыре дня провести, попытаться найти место, где наследственная память активируется. Когда теперь меня еще сюда пустят. Да никогда!»

Рано утром Борис потихоньку встал, оделся и, чтобы не разбудить спавшего Андрея, спустился на ресепшен, где попросил разрешения позвонить по телефону. Он набрал номер, когда ему ответили, проговорил какую-то короткую фразу и положил трубку. После этого вернулся в комнату и лег в постель — досыпать.

Утром Борис задержался в номере, махнув рукой Андрею, чтобы тот шел на завтрак в ресторан один, показав на свой живот и покрутив напротив него рукой. Утвердительно кивнув, что понял жест Бориса, Андрей спустился в ресторан. Борис появился там спустя минут двадцать, довольно улыбаясь.

— Все нормально?

— Да, теперь все в порядке!

После завтрака туристы заняли места в автобусе и в сопровождении гида поехали в посольство для встречи с советником посольства по культуре, как было запланировано в их программе.

— Я думаю, что ты должен сказать представителю посольства, который с нами будет встречаться, о своем желании несколько изменить программу своей турпоездки, конечно, объяснив причину этого. Здесь работают умные люди и, если это возможно, посодействуют тебе в твоей просьбе, — сказал Борис, усаживаясь на сидение рядом с Андреем.

«Так вот для чего он ни свет, ни заря уходил из номера, а потом задержался на завтрак», — сообразил Андрей.

— Я, пожалуй, последую твоему совету. За спрос денег не берут, вдруг, что и получится.

Изложив свою просьбу и ее мотивы советнику по культуре посольства, Андрей ожидал, что решение по его просьбе будет принято только на следующий день. Однако уже после обеда в гостиницу пришел представитель посольства, представившийся Владимиров Петровичем, который сообщил Андрею, что тому разрешено проводить посещение ГДР по собственной программе. Надо только совместно с ним составить эту программу, утвердить ее в посольстве и, начиная с завтрашнего утра, неукоснительно ей следовать. А он будет сопровождать Андрея, поскольку владеет немецким языком.

Сурков Сергей Васильевич — руководитель туристской группы, был очень рад этому известию, и тому, что с завтрашнего дня не будет отвечать за такого неуправляемого туриста, как Андрей.

Индивидуальная программа пребывания Андрея в Берлине была составлена в течение часа, и Владимир Петрович отбыл в посольство для ее утверждения, сообщив, что завтра сразу после завтрака они встречаются у ресепшен и приступают к ее выполнению.

Вечером, когда Андрей и Борис после ужина вернулись в гостиничный номер, уже Андрей выставил свою бутылку водки:

— Спасибо тебе, Борис, за вовремя поданный совет! Давай, теперь мою водку приголубим за «успех моего безнадежного дела»! Да и колбаску доедим! А то завтра Вы уедете, и только через четыре дня мы встретимся.

Они за разговорами допили бутылку водки и завалились спать.

Утром Владимир Петрович уже поджидал Андрея на ресепшен.

— Ну что, сразу направимся в район Берлина Marzahn-Hellersdorf? Он по нашей программе стоит первым. Пешком или на транспорте? — поинтересовался Владимир Петрович.

— Доедем до центра района, а оттуда по спирали будем обходить весь район: надо посмотреть улицы, дома. Все, что меня заинтересует, я сфотографирую и запишу адреса.

— Тогда не будет терять время — вперед!

За три дня они обошли пешком весь район. Ничего особенного Андрей опять не почувствовал. Но он не расстраивался: так было и в Джанхоте. Память активировалась позднее.

Следующие три дня они посвятили району Lichtenberg, где действовали по уже отработанному сценарию. Последние два дня Андрей решил полностью отдаться в руки подсознания: идти, куда глаза глядят. Высадившись на границе этих двух районов, он шел вперед без всякой цели, сворачивая в самых неожиданных местах и заходя во всевозможные переулки и тупики. Сопровождавший его Владимир Петрович устал, как собака, повсюду таскаться за ним пешком по Берлину, и только строгий приказ начальства не спускать глаз с Андрея, не давал ему расслабиться и посидеть где-нибудь в пивной, договорившись о встрече в определенном месте. По вечерам, когда Андрей возвращался в гостиницу, Владимиру Петровичу приходилось тащиться в посольство и составлять отчет о пути, по которому они прошли за день, отмечая места, заинтересовавшие Андрея. За прошедшую неделю он пешком прошел по Берлину больше, чем за прошедший год. И главное, ему было неясно, зачем такие «подвиги» совершал Андрей, мучая и себя и его, наматывая круги по восточной части Берлина. Поэтому, когда, наконец, наступило время прощаться, он с огромным облегчением сдал Андрея на руки Борису, а сам отправился в посольство готовить последний отчет.