Политэкономия войны. Как Америка стала мировым лидером - Василий Галин

Наглядный пример противоборства Верховного суда с администрацией Рузвельта представляет дело, касающееся перепроизводства нефти. Остроту проблемы образно передавал министр внутренних дел Г. Икерс в начале 1933 г.: «Столь многие из этих «великих и могучих» из мира (нефтяного) бизнеса приползли в Вашингтон на четвереньках, чтобы молить правительство вмешаться в их бизнес»{147}. «Стандарт ойл оф Калифорния» уже требовала ввести регулируемые цены на нефть.

Рузвельт использовал более рыночные меры, подписав в июле 1933 г. постановление призванное остановить вывоз в торговлю между штатами или экспорт за рубеж «любой нефти или нефтепродуктов, полученных с нарушением законов штата, в котором они произведены»{148}. Для получения разрешения вывоза нефти из штата теперь необходимы были «сертификаты очистки», кроме этого для каждого штата были установлены месячные квоты на добычу.

Цены на нефть поползли вверх. Однако в январе 1935 г. Верховный суд США нанес нефтяной отрасли удар, «который мог оказаться смертельным». Он отменил подраздел Закона о восстановлении промышленности, в соответствии с которым была запрещена торговля нелегальной нефтью, тем самым спровоцировав новый кризис. В ответ был принят Акт Коннели по прекращению контрабанды нелегальной нефти. Но в июне Верховный суд объявил неконституционным большую часть Закона о восстановлении, что вернуло стороны на исходные позиции.

Для того чтобы обойти решения Верховного суда, правительство инициировало принудительно-добровольное ограничение добычи нефти: Теперь Горнорудная администрация готовила оценку спроса на предстоящий период и «назначала» для каждого штата предлагаемую долю общего спроса — неформальную добровольную «квоту». Нарушение штатом «квоты» вызывало санкции федерального правительства и других штатов{149}. В результате цена нефти в США поднялась и в 1936–1940 гг. находилась на уровне 1–1,18 доллара за баррель.

Президентские выборы 1936 г. стали своеобразным референдумом в пользу «Нового курса». На этих выборах Ф. Д. Рузвельт одержал самую убедительную победу в истории американской электоральной системы. За него проголосовали 46 штатов из 48, против голосовали лишь крошечные Мэн и Нью-Хэмпшир. За него отдали голоса даже 5 млн. республиканцев. Рузвельт заручился голосами 523 выборщиков против 8 — величайший перевес одной партии над другой с 1820 г. Успех Рузвельта был подкреплен результатами выборов в конгресс. Демократы получили в сенате 76 мест, республиканцы всего лишь 16, в палате представителей демократы — 89 мест, республиканцы — 31. «Независимый» Верховный суд, состоящий из девяти несменяемых членов, был вынужден уступить и Рузвельт приступил к третьему этапу своих реформ.

Третий этап 1937–1938 гг. включал:

• Проект реформы Верховного суда. Ее цель, по словам президента — «обеспечение постоянного притока свежей крови в судебную систему» и «привлечение к решению социально-экономических проблем людей более молодого поколения, которые хорошо знакомы с условиями жизни и труда рядовых американцев в современную эпоху»{150}.

• Проект административной реформы. Она предусматривала расширение персонала Белого дома, создание Исполнительного управления президента и предоставление президенту права изменять структуру и характер функционирования органов исполнительной власти. Предполагалось создать — министерство общественных работ и министерство социальных услуг.

В течение 1937 г. сторонникам президента удалось провести через конгресс лишь законопроект о строительстве дешевого жилья, да и то предложенная правительством сумма федеральных ассигнований на эти цели была значительно сокращена. Все же остальные проекты социального законодательства в 1937 г. так и не получили одобрения конгресса.

• Новый сельскохозяйственный закон 1938 г.[18], значительно усилил регулирующие функции государства по контролю за сельхозпроизводством. Он предусматривал скупку «излишков» и создание резервов сельскохозяйственной продукции для обеспечения стабильных цен на продукты фермерского труда во все годы — как урожайные, так и неурожайные. Закон также несколько увеличил размеры премиальных платежей для мелких фермеров.

• Создание Федеральной национальной ассоциации ипотечного кредитования — «Фэнни Мэй», которая предназначалась для помощи в финансировании широкомасштабной программы ликвидации трущоб и строительства дешевого жилья для малообеспеченных слоев городского населения. Он также «облегчил частному капиталу строительство скромных частных домов и недорогого жилого фонда для сдачи в аренду»{151}.

• Закон о справедливых условиях труда (Fair Labour Standards Act), устанавливал минимальную почасовую оплату труда, которая первоначально составляла 25 центов, а в дальнейшем, в течение 8 лет, должна была планомерно повышаться до 40 центов. Максимальная продолжительность рабочей недели — 44 часа. Закон запрещал труд детей моложе шестнадцати лет{152}. По словам Рузвельта, закон был принят Конгрессом «после многократных обращений с моей стороны… За исключением, возможно, Закона о социальном страховании, это самая масштабная и дальновидная программа мероприятий на благо рабочих, которая когда-либо принималась у нас или в какой-либо другой стране»{153}.

• Возобновление широкомасштабных общественных работ для безработных. Были выделены новые крупные ассигнования на проведение общественных работ на различных объектах PWA и WPA в размере 5 млрд. дол. Это позволило к концу 1938 г. вновь увеличить число рабочих, занятых на этих объектах, до 3,5 млн. человек.

Создан Временный национальный экономический комитет, для «тщательного расследования концентрации экономической мощи в американской промышленности». Публичные заседания комитета, заслушавшие многочисленные свидетельские показания о монополистической практике крупных корпораций, о нарушении ими антитрестовского законодательства. Видные деятели правительства Рузвельта возобновили активную антимонополистическую кампанию в конце 1937 г. Наиболее решительно выступил министр внутренних дел Г. Икерс, который утверждал, что «60 семейств Америки»[19] вновь усилили «старую борьбу между властью денег и силой демократического инстинкта» и что «неотвратимый конфликт» между демократией и плутократией «надо довести до победного конца»{154}.

• Проведена «партийная чистка», президент хотел избавиться от консервативного крыла своей партии. Очередную «беседу у камина» президент посвятил тем, кто словесно социально радикален, а в реальной жизни дружит с толстосумами: «Никогда у нас не было так много змеиных голов-медянок»{155}.

Четвертый этап 1939 г. проходил под знаменем реакции.

На выборах в Палату и Сенат в ноябре 1938 г. реакционеры получили в Сенате устойчивое большинство — 50 голосов из 96, рузвельтовские прогрессисты — 38, еще 8, по словам полпреда К. Уманского, составляло болото. Положение в Палате представителей «несколько более благоприятное для Рузвельта, но хуже, чем в палате предыдущего созыва»{156}. «Куслугам антирузвельтовского лагеря сейчас никак не менее 95% газет… — сообщал советский полпред в США. — Даяния из рук банкиров и промышленников… текли в карманы республиканцев более щедро, чем когда-либо… Только рабочими голосами Рузвельту удалось провести в Нью-Йорке своих кандидатов в сенат и на пост губернатора»{157}.

По мнению В. Лейхтенберга, в последние годы администрации Рузвельта возникла патовая ситуация: ни Рузвельт не мог двигаться дальше в проведении своих реформ, ни у его противников не получалось перейти в контрнаступление. Причина этого, по мнению американского историка, заключалась как в противодействии крупного бизнеса и отсутствии у команды Рузвельта «адекватной идеологии реформ», так и в том, что Америка уже начала выходить из кризиса и все большее количество американцев стремилось вернуться к прежней модели господства стихийных рыночных сил{158}.

Последним преобразованием Рузвельта стала реформа органов исполнительной власти, открывшая дорогу для быстрого разрастания президентской бюрократии{159}. Что вызвало новый взрыв критики, примером которой могут являться слова американского исследователя Б. Майрофа: «Он был подлинно демократическим лидером, однако его многочисленные преобразования обернулись для современной американской демократии такими бедствиями, как введение чрезмерных полномочий для президента, бюрократизация государства и господство интересов различных ведомств, гипертрофированное разбухание государственной машины…»{160}.

Реформы Рузвельта встречали яростную критику и сопротивление, как справа, так и слева. Наиболее массовое движение правопопулистского толка возглавил католический священник Ч. Кофлин, который сначала поддержал Рузвельта: «Новый курс — это курс Иисуса Христа». В 1934 г. по его инициативе был создан «Национальный союз борьбы за социальную справедливость», достигший численности 7,5 млн. человек. Союз призывал к национализации банков и естественных ресурсов, к развитию общественной собственности, господдержке профсоюзов, введению налогов на социальные нужды. Одновременно Кофлин критиковал Муссолини наряду с Гитлером и Сталиным за отсутствие демократии{161}.