Игрушка Грозного (СИ) - Екатерина Богушева

— Ах да… хорошие девочки страдают от другого… Душевые муки?

Грозный протянул руку и провел по моей щеке. Я вздрогнула, когда пальцы коснулись моего виска. Он притронулся к пряди моих волос и убрал непослушный локон за ухо. В нашей беседе было что-то нереальное. Я видела комнату, постель… мужчину. Но как-то всё не так, не правильно… Подушечкой большого пальца он провел по моей нижней губе, надавив в центре. Затем его пальцы скользнули по подбородку, его губы припали к моим губам.

Он целовал меня грубо, жестоко, не отпуская, не давая передышку, словно разжигая огонь и отбирая у меня душу… Мне нужно было бы отступить, воспротивиться, но прикосновения его действовали на меня как магическое заклинание. По венам побежали мурашки. Одним движением он снял с меня простынь. Несколько долгих секунд он смотрел на меня. От него исходила невероятная энергия. В эту минуту я поняла, что близость с Грозным снова неизбежна. Желание пульсировало во всем теле. Я уже сама его хотела.

Он резко склонил голову к моей груди и обхватил губами нежный сосок. Затем он сделал то же самое зубами. Я вскрикнула — такими острыми были ощущения на грани наслаждении и боли.

Грозный усмехнулся, подхватил меня под бёдра и… впечатал в стену. Я попыталась что-то возразить, так для приличия… но… он заткнул мне рот страстным поцелуем, я со злостью укусила его за губу, в ответ он вошёл в меня одним резким толчком на всю длину сразу. У меня кажется перехватило дыхание. Резкая боль обожгла, между ног заструились тепло и влага. Грозный рыча впился губами в мою шею, и начал двигаться во мне. Туда-сюда, входить и выходить. Слишком быстро, слишком резко, от боли я закричала.

Мои ногти вошли в его спину, царапая ему кожу. Он оторвал меня от стены и опрокинул на кровать. Между ног почувствовала облегчение и пустоту, но ненадолго. Мгновение, и он перевернув меня на живот, снова оказался во мне. И снова вбивался резко и глубоко… я сминая руками простыни, громко стонала, покусывая нижнюю губу… его член был теперь ещё глубже, а яйцами он бился о мою задницу, сжимая ягодицы руками, похлопывая по ним, от чего я кричала ещё громче… Наконец ещё пару глубоких толчков…

…и он кончил мне на ягодицы, я ощутила, как внутри меня взорвался яркими красками фейерверк и прикрыв глаза, закричала в неистовом наслаждении…

Грозный стоял на балконе и курил, пока я сбежала от него в ванную… боже, это какой-то секс марафон, честное слово! Ноги почти не слушались меня, а голова шла кругом. Стоя под душем я не знала, мне плакать или… вены себе резать?! Мне мерзко от того, что очень хорошо, это нормально вообще?! Кажется, я сошла с ума, у меня моральная травма, а мой мозг так защищается, не позволяя мне покончить с собой. Да, это наверное правильная интерпретация того, что со мной сейчас на самом деле происходит.

Закрутив краник, я обмоталась полотенцем и вышла из душа. В комнате никого не было. Только записка и какой-то пакет. Свадебное платье к слову тоже исчезло. Взяв в руки записку, прочитала

«В пакете вещи на первое время, у меня дела, завтрак тебе скоро принесут. И не пытайся бежать, я все ещё не решил, убивать тебя или нет. Хорошего дня, Катерина.»

Вот сволочь! То есть он просто сейчас меня решил потрахать хорошенько, а потом… грохнутб в лесочке когда надоем. С ума сойти и как мне жить после всего этого?! Как же быть и что делать?!

В пакете оказались новые чёрные брюки и обычная футболка камуфляжной расцветки. Набор нижнего белья, новый с этикеткой. Быстро переодевшись, я нашла на тумбочке фен и высушила волосы. Они как и всегда после купания завились у меня в локоны. Выругалась, расчёски рядом не оказалось. Я несколько часов исследовала комнату, все шкафы и полки, комоды и тумбы, надеясь хоть что-то найти.

В итоге я нашла лишь чьи-то трусики стринги… а ещё использованный презерватив огромного размера… он меня таким что-ли… того… если да, то это ужасно. Побежала мыть руки. В замке повернулся ключ и в комнате появился тот самый молчаливый и угрюмый мужчина.

— Босс велел отвести вас в столовую, завтрак готов.

Я отвернулась, сложив руки на груди

— Я не буду есть, так ему и передайте!

— В таком случае у меня есть распоряжение хозяина позвонить его другу и тот поставит вам капельницу…

— Что?!! — Обалдела я, ну это уже слишком… — Позвоните своему боссу и передайте ему, что он Чудовище, кретин, тиран и самодур!!! И что когда я выберусь отсюда, я специально куплю нож в охотничьей лавке, огромный такой тесак, проберусь ночью к нему в спальню и нахрен чекану его причиндалы!!!

Рявкнула, теперь стою, отдышавшись смотрю на реакцию строго мужика. Он сдерживая улыбку, переспросил: — Именно так и передать?

— Именно так

— Но… как мне ему пере… — замялся мужчина

— Передайте и всё! Идёмте, я проголодалась, устрою голодовку позже…

Ароматная, печёная картошка с зеленью. Свинина с сыром и чесноком. Пряная вишня на мягком чизкейке, фруктовый салат… я наелась до отвала. Потому что мне нужны силы… а потом… вдруг меня осенило. Если я хочу сбежать, или хотя бы избежать ещё одного секс марафона, мне надо кое что сделать… В столовой сидела только я, когда услышала шорох и… дикий вскрик в одной из комнат. Кто-то кричал и выл в голос. Я подбежала к двери, прямо по коридору. Замерла на мгновение, а потом попыталась её открыть.

И… меня оттащили в сторону.

— А…я…кто-то кричал и…

— Эта комната под запретом, в неё никогда не разрешается заходить. Надеюсь, вы меня понимаете?

Я согласно кивнула, не знаю поверил он мне или нет, но облегчено выдохнул когда я минуя неудобные вопросы, обратилась к нему с просьбой.

— Хорошо. У меня к вам просьба. Не могли бы вы мне принести… хотя бы немного орешков? Любых, подойдёт даже грецкий.

Строгий согласно кивнул

— Правильно, нам с вами лучше дружить. Я провожу вас в вашу комнату, а потом пришлю человека, он принесёт вам орехи. — похвалил мен Строгий

— Буду благодарна.

Улыбнулась ему в ответ, жалко было нарушать это взаимопонимание между нами, но…

Держа в руках горсть орехов, я ждала… ждала его возвращения. Ключ в замке повернулся и…я услышала знакомый голос

— Киса, раздевайся, я в душ. Продолжим наши уроки «подчинения»

Воспользовавшись тем, что он в душе, я принялась быстро,