Голос моря (сборник) - Виктор Меркушев

Через несколько дней она, сама не зная почему, позвонила…

Перед сменой он приходил под окна её пансионата и ждал, пока она не появится в окне. Завидев её, он принимал нелепую позу и начинал быстро-быстро перебирать руками, имитируя игру на гитаре. Эта глупая повторяющаяся шутка, очевидно, казалась ему очень забавной и оригинальной. Круглое лицо его лучилось гордостью и довольством от содеянного, потом он изображал короткие корявые па и, приплясывая, удалялся прочь. А вечером он ждал её в своей маленькой комнатушке, используя в качестве романтического инвентаря огарок стеариновой свечи, помещённый в стеклянную банку из-под кабачковой икры.

Она возвращалась от него окольными путями, стараясь держаться подальше от оживлённой набережной, где гуляли счастливые пары, и звучала весёлая музыка. Она шла и громко плакала, не замечая вокруг себя никого. Редкие прохожие провожали её сочувственным взглядом, каждый по-своему объясняя причину её слёз. А она горячо убеждала себя никогда больше не появляться в этой убогой комнатёнке с похотливым самцом, но всякий раз приходила, нарушая все свои прежние клятвы и обещания.

Она ненавидела себя.

«Всё, это в последний раз, – говорила она себе, – из-за этого плешивого пошляка я совсем перестала слышать моего темноглазого».

Она шла берегом моря и видела, как молодые люди с гитарами провожают песнями уходящий день, и ей захотелось снова услышать свою песню. Она прислушалась к себе, но внутри было тихо, лишь слабо потрескивал огарок свечи на дне банки из-под кабачковой икры.

Она вспомнила, что в углу знакомой неприютной комнаты со свечой видела старую гитару, украшенную широким голубым бантом.

«Вот и прекрасно! – Решила она, ускорив шаг. – Пусть он сочинит для меня песню».

И это было убедительным оправданием перед своей совестью для её последнего визита туда.

Он, глупо улыбаясь, предложил ей тапки, но она не снимая обуви прошла в комнату и села на край кровати.

– Что-то случилось? – спросил он её. Его лицо стало серьёзным, и она к удивлению своему заметила, что прежде, в молодости, он, возможно, был очень красив.

Она нетала, вытащила из захламлённого угла гитару, украшенную голубым бантом, и сунула ему в руки.

Он, недоумевая, посмотрел на неё, неуверенно провёл рукой по струнам и накрыл их ладонью.

– Сочини для меня песню! – В её голосе звучали такие резкие и повелительные интонации, что он только виновато и обескуражено мялся на месте и не знал, что ей на это ответить.

Она снова села на кровать и требовательно похлопала в ладоши:

– Маэстро! Попросим.

– Помилуй! Но о чём же мне петь?

– А спой мне о рыбаке-неудачнике, в чьи сети попадается не рыба, а несчастные наивные девушки!

Он сделал странное движение головой, словно хотел откинуть назад мешающие ему волосы и начал чуть слышно перебирать струны. На его мизинце тускло отсвечивало пламенем свечи золотое колечко в форме двух слипшихся сердец.

– Ну да, об этом мы можем, такое, помнится, уже сочиняли однажды. – И он без паузы и подготовки запел:

«Не сетуй, рыбак, что пусты твои сети,

Не в толще морской, а средь весей земных, Немало красоток по жизни ты встретишь, Которые будут в тебя влюблены…»

Она не дослушала и вышла прочь.

Солнце уже коснулось края воды, одаривая оставляемый им мир своими последними лучами. Аучи скользили по краям её невесомой фигурки, выжигая за ней бесконечную чёрную тень.

Виктор Владимирович Меркушев