Прелестная узница - Ханна Хауэлл

— Что-то ты загрустила, дорогая. Отчего? — негромко проговорила подъехавшая к ней Луиза.

— Да нет, я очень рада и глубоко вам всем благодарна, — возразила Элла. — Я до сих пор не могу поверить, что вы решились встать на пути поезда. — Девушка покачала головой, перевела взгляд на ногу Луизы и ахнула, увидев, как сильно она распухла. — Боже, так нога и вправду застряла!

Луиза глянула па ступню, попыталась пошевелить пальцами и скривилась от боли.

— Это в план не входило. Я стояла на путях и думала, что навряд ли они поверят, что у меня застряла нога. Тогда я принялась пропихивать ее поглубже и доигралась — она застряла намертво. Ну, хватит об этом. На мне все заживает как на собаке. Я знаю, что ты рада, но вид у тебя грустный. И я хочу знать отчего. Негодяй над тобой издевался? Додумался еще до какой-нибудь мерзости, кроме этих варварских наручников?

— Так вам про наручники уже рассказали… На самом-то деле это был лишь металлический браслет на тонкой цепочке. Махони можно понять — он так боялся, что я от него сбегу! Он слишком хорошо понял, что если и есть место, куда мне меньше всего хочется попасть, так это Филадельфия.

— Хорошо, с этим я еще могу согласиться. Но он не лучше любого другого наемника. — Луиза изучающе посмотрела на Эллу: — Девочка, я знаю тебя намного лучше, чем ты, может быть, думаешь. Тебя что-то гложет. Если ты поделишься своим беспокойством и мы вместе подумаем, может, все окажется не таким уж и страшным?

Элла слабо улыбнулась и, заметив, что парни уехали далеко вперед и не могут ее услышать, призналась:

— Думаю, ничего страшного нет. Скорее, я просто озадачена. Я так рада освобождению, но отчего-то мне хочется снова увидеть Харригана Махони.

Луиза весело рассмеялась, и Элла обиженно воскликнула:

— Не вижу ничего смешного, тетя!

— В один прекрасный день увидишь, уверяю тебя. — Луиза попыталась сделать серьезное лицо. — Дитя мое, даже когда я стояла посреди улицы и целилась в этого здоровенного дурака, то прекрасно разглядела, какой он видный мужчина. Женщине в жизни нечасто такой встречается. Ты не была бы женщиной, если бы не обратила внимания, насколько красив этот Махони.

— Тетушка, он же вез меня к Гарольду, можно сказать, прямо в могилу! Он считает меня испорченным и капризным ребенком из богатой семьи, привыкшим ко лжи и лицемерию. Он приковал меня к сиденью. Он тащил меня к поезду на плече как какой-то мешок.

— Могу поклясться, хоть раз тебе пришла в голову мысль, что плечо у него надежное и сильное! — Тетя снова рассмеялась, увидев, как покраснела Элла. — Может показаться, что сама мысль о нем — чистое безумие, но, уверяю тебя, любая другая женщина, если она, конечно, не слепая, оказалась бы точно в таком же положении. Ты же гонишь любую мысль о нем, верно?

— Да, гоню! Он вез меня к этому подонку, который жаждет свести меня в могилу, пока не кончился срок его опекунства!

— Все верно. Безумием было бы вернуться к нему. Но думать о красивом мужчине, которому по силам защитить тебя, вполне естественно. Ты сейчас жалеешь о том, что не встретилась с ним при других обстоятельствах. Не волнуйся, Элла, пусть он и первый, но не последний.

Но внутренний голос продолжал упрямо твердить, что ей никто другой не нужен, только Харриган. Элла безжалостно заставила его замолчать. Она просто-напросто выбросит этого человека из головы. Она не из тех, кто оплакивает недостижимое, и не Харригану Махони менять ее привычки. С этого момента он вычеркнут из ее жизни безвозвратно. По спине у нее пробежал холодок, и Элла решила для верности повторить все это себе еще несколько раз. Она тряхнула головой и принялась пристально вглядываться в раскинувшуюся перед ними равнину, изо всех сил борясь с острым желанием снова и снова оглядываться назад.

Глава 4

Харриган вздохнул, сдвинул шляпу на затылок и носовым платком отер вспотевший лоб. Пока им несказанно везло. Поезд доехал до ближайшей станции меньше чем за час. Им вернули часть денег за билеты, а разыскать лошадей и провиант не составило труда. Куда направилась Элла, догадаться было нетрудно. Харриган горячо молился, чтобы удача и дальше их не оставляла. Однако, покосившись на Джорджа, увидел, что тот отнюдь не сияет от радости.

— Послушай, Джордж, — со вздохом заговорил Харриган. — Давай-ка поскорее освобождайся от своего уныния. Мы оба подрядились на эту работу, верно? И нам обоим позарез нужны деньги.

— Знаю, — коротко ответил Джордж и с мрачным видом покачал головой. — Понимаю, что никакого секрета не раскрою, если признаюсь, что это дело нравится мне все меньше и меньше. А после того как увидел мисс Луизу, я чувствую себя просто предателем.

— Ты видел ее мельком, и то когда у нее по-глупому застряла нога между шпалами.

— Иногда может хватить и одного раза. Возразить было нечего, и Харриган пошел напролом:

— Джордж, кто же спорит, что Луиза Карсон — очаровательная женщина. Но эта самая женщина попыталась прострелить мне ногу. Она же проскакала через прерию вместе с четырьмя сомнительного происхождения молодцами и в нарушение всех законов остановила поезд.

— Все это говорит о том, что мисс Луиза обладает сильным духом и глубоким чувством ответственности за свою племянницу.

Харриган приподнял шляпу и неторопливо пригладил волосы.

— Для первой любви ты выбрал на редкость неудачное время, дружище.

— Ас чего это ты решил, что она первая?

Неприкрытая язвительность в обычно мягком и тихом голосе Джорджа удивила Харригана.

— Я не хотел тебя обидеть. Черт возьми, Джордж, я знаю тебя без малого семь лет и что-то не замечал у тебя пристального интереса к дамам. Я просто хочу сказать, что все это время ты был слишком тихим или стеснительным, не знаю. А если учесть, что тебе всего двадцать один год, то выходит, ты пел себя так всегда.

Харриган увидел, что лицо Джорджа смягчилось, и мысленно испустил вздох облегчения. Он и не предполагал, что это его больное место, и теперь испытывал искреннее огорчение. Похоже, Джордж сейчас — единственный человек, который на него не сердится, и Харригану очень не хотелось терять своего единственного союзника.

— Извини, — пробурчал Джордж. — Просто я уже был один раз женат.

— Что?! Женат?! — От неожиданности Харриган, пивший воду из фляги, едва не поперхнулся. — Так ты вдовец?

— Нет, развелся, — слабо усмехнулся Джордж. — Я сам тогда чуть с ума не сошел, но все довел до конца — взял да и переехал из Бостона в Филадельфию. И никто мне слова не сказал по поводу развода. Все только сочувствовали. Может, из-за того, что была причина, по которой я больше не мог там жить.