Понять и сохранить - Айра Уайз

Патрик некоторое время смотрел на жену, словно не веря собственным ушам, а затем рассмеялся.

- Интересно у тебя получается! - заметил он. - Неудивительно, что ты ни капли не изменилась и сохранила прежнее очарование, ведь тебе с легкостью удается перекладывать все с больной головы на здоровую! Собственные грехи тобой в расчет не принимаются. Ты изобрела превосходный рецепт сохранения вечной молодости!

- А каков твой рецепт? - поинтересовалась Анна и тут же замерла, осекшись. Не следовало делать намеки на внешность Патрика!

Тот тоже застыл не дыша.

- Рецепт моего очарования? - уточнил он наконец.

Анна нервно теребила фартук.

- Вообще-то слово "очаровательный" редко применяют по отношению к мужчинам, - попыталась вывернуться она.

Но уже было поздно. Анна поняла это в то самое мгновение, когда неосторожные слова слетели с ее губ. Патрик приблизился к жене и уперся руками в шкаф.

- Но ты всегда употребляла именно это слово, когда говорила обо мне, тихо напомнил он. - Помнишь, как ты лежала на мне, обнаженная, с рассыпавшимися по плечам волосами, смотрела мне в глаза и говорила: "Рикки, ты очарователен!" - Он дразняще улыбнулся.

- Перестань! - вспыхнула Анна, зажмурившись от яркости возникшего в памяти образа. Но это не помогло. Напротив, картина стала еще отчетливее. Анна словно наяву услышала свой тихий восторженный голос и ощутила на кончиках пальцев прикосновение к обнаженной груди мужа. Очаровательные волосы... Очаровательный нос, очаровательные губы, очаровательная гладкая кожа...

А Патрик вслушивался в каждое робкое слово, вселяя в Анну уверенность, что в это мгновение она прикасается к чему-то глубоко интимному в душе мужа.

Очаровательные плечи... Пальцы Анны скользили по бугристым выступам его мускулов и по впадинкам между ними. Очаровательная грудь...

Анна прерывисто вздохнула, не смея поднять глаза на Патрика, и провела языком по пересохшим губам. Услужливая память подсказала ей, что случалось потом.

Анна склоняла голову все ниже, пока ее нежные губы не смыкались вокруг одного из твердых мужских сосков.

Дыхание Патрика становилось прерывистым, глаза закрывались сами собой, с губ слетал легкий стон. А затем быстрым уверенным движением Патрик обвивал ногами стройные бедра жены и потихоньку перемещал ее ниже, к животу.

Анна медленно сползала, оставляя чуть влажный след губ на груди и животе Патрика, пока в ее власти не оказывалось самое восхитительное, что было у ее мужа и что неизменно вызывало ее восторг и удивление.

Сначала Анна покрывала частыми поцелуями внутреннюю поверхность бедер мужа, подбираясь к упругой плоти, нежная кожа которой мгновенно сжималась под ласками языка, и вскоре в маленькой женской ладони оказывался тугой мячик.

Она с улыбкой поднимала глаза на Патрика, а он стискивал ее плечо в ответ.

Затем язычок Анны змейкой пробегал по бархатистой поверхности возбужденно пульсирующего ствола. Анна нежно обхватывала его ладошкой, смещая руку вниз, пока не обнажалась гладкая розовая поверхность головки. Когда Анна начинала лизать ее со всех сторон, тело Патрика сильно напрягалось, он приподнимал голову и жадно наблюдал за действиями жены.

Затем Анна обхватывала головку полными губами, втягивала ее в рот и принималась посасывать, тихонько постанывая от наслаждения. В этот момент она чувствовала внизу живота жаркий распирающий прилив желания и непроизвольно сжимала ноги.

Патрик закрывал глаза и со стоном откидывался на подушку, его пальцы порывисто зарывались в густые золотистые волосы жены.

А Анне уже было мало всего этого, ей хотелось новых ощущений, вкусовых. Не выпуская изо рта гладкую разбухшую головку и продолжая ласкать ее языком, она помогала себе, совершая ритмичные движения рукой. В течение волшебных мгновений наполненного интимностью единения с мужем Анне трудно было сказать, кто из них испытывает большее удовольствие.

В какой-то момент она понимала, что неотвратимо приближавшаяся кульминация страсти уже наступила, и в следующую секунду тело Патрика сотрясала мощная судорога. После этого рот Анны наполнялся тем вкусом, которого она жаждала.

Иногда Патрику удавалось сдержаться, но чаще он хрипло вскрикивал, а затем долго лежал без сил, постепенно выплывая из глубин наслаждения...

- Ты и своего любовника ласкала так же, как меня? - хрипло поинтересовался Патрик, которого не обманул румянец, заливший лицо и даже шею жены.

Она лишь покачала головой, не в силах ответить. Подняв глаза, она увидела на лице Патрика одновременно угрожающее и болезненное выражение ревности.

- Знаешь ли ты, что я чувствовал, представляя тебя в его объятиях? - с надрывом произнес Патрик. - Ведь до того злосчастного дня, когда я увидел вас вместе, я боготворил воздух, которым ты дышишь, и землю, по которой ты ступаешь! Ты была моя, моя! - Он тряхнул жену за плечи. - Я пробудил твою женскую суть! Мне принадлежало твое прекрасное тело и твои нежные слова!

- Но я и не отдавала себя никому, кроме тебя! - воскликнула Анна.

- Лжешь! - выдохнул Патрик и в тот же миг прильнул к губам жены.

Это было наказание. Патрик крепко надавил на губы Анны, пока она наконец не поддалась и не раскрыла их. После этого к наказанию присоединились воспоминания. Пронзительные, трепетные воспоминания. В первое же мгновение, когда язык мужа соприкоснулся с ее языком, Анну словно отбросило на три года назад, в тот восхитительный мир, который открыл для нее этот человек. Анна ощутила знакомые запахи, вкусы, прикосновения...

Прикосновение жадных губ, раздвигающих губы Анны, прикосновение мужского языка, гладко выбритой щеки, смешение дыханий; тихий чувственный стон Патрика, раздавшийся в то мгновение, когда Анна поддалась искушению и зарылась пальцами в волосы мужа, притягивая его ближе с голодной, жадной страстностью, словно уже целую вечность ждала этой минуты.

Когда поцелуй завершился, Патрик медленно отстранился, а Анна обессиленно прислонилась к шкафу, стараясь собраться с мыслями.

Внутри сарая было жарко и душно. Солнце раскалило крышу, наполнив воздух запахами разогретого дерева, старой смазки и сырой земли.

Патрик тяжело дышал. Его все еще напряженное тело словно окутывали невидимые спирали какой-то энергии, заставлявшей дрожать танцующие в потоках солнечного света пылинки.

- Месье Маллоу! - донесся из сада крик Жюля.

Даже не посмотрев на жену, Патрик повернулся и пошел прочь из сарая.

- Не смей обращаться со мной, как с пустым местом! - закричала Анна, бросившись за мужем. - Тедди мой сын! Мой! Если дело идет о его жизни, то я имею право знать!

Патрик пожал плечами.

- Видимо, террористы вышли на связь, - сообщил он и ушел, оставив Анну там, где она стояла.

- Мерзавец! - прошептала она, испытывая желание запустить в Патрика чем-нибудь тяжелым. - Надо же быть таким бессердечным! - Глаза Анны наполнились слезами, и она, не разбирая дороги, побрела к дому.

Когда через несколько минут Патрик открыл дверь кабинета и вышел в холл, он с удивлением обнаружил там сидящую на стуле жену. Она была похожа на школьницу, которой велели подождать у кабинета директора - огромные испуганные глаза и сквозящая во всей фигуре неуверенность.

Только губы Анны не были похожи на губы девочки-подростка. Это были полные, чувственные губы взрослой женщины, которую только что страстно целовал мужчина.

Увидев мужа, она вскочила на ноги.

- Что?

Патрик покачал головой.

- Ничего. Ложная тревога. Кто-то хулиганил по телефону.

- Хулиганил?! - недоверчиво повторила Анна.

- Да. Мы получили уже несколько подобных звонков.

Дальше Анна расспрашивать не стала. Она повернулась и пошла вверх по лестнице, гордо подняв подбородок и держа спину ровно, со всем достоинством, на которое только могла быть способна женщина, оказавшаяся в подобной ситуации.

5

Утро плавно перешло в полдень, а ожидание все продолжалось. Подали ланч, но Анна даже не прикоснулась к нему. Затем снова потянулись долгие часы, когда она бродила из комнаты в комнату, ускользая, если кто-то входил следом, потому что ей хотелось быть одной.

Ужин в тот вечер был таким же тихим и мрачным. Анна присоединилась к Патрику и Берту лишь потому, что муж просил ее прийти.

Анна попробовала вкусный куриный суп и поковыряла вилкой воздушный омлет, по всей видимости, специально приготовленный для нее, потому что мужчинам подали сочные отбивные. Потом Анна попросила бокал минеральной воды, отказалась от десерта и кофе, а позже извинилась и оставила столовую.

- Она долго не выдержит, - мрачно заметил Берт, когда они с Патриком остались одни.

- Ты думаешь, я слепой? - метнул свирепый взгляд на помощника Патрик.

Ужин закончился в полном молчании.

Часа через два Патрик отворил дверь спальни жены и увидел, что там никого нет. Нахмурившись, он заглянул в ванную, но и та оказалась пустой. Патрик спустился вниз и проверил каждую комнату, прежде чем вернуться в кабинет, где Берт смотрел телевизор.