Последний из легенд. #1 - Илья Мордовских

Приподнявшись на одном локте, он понял, что ничего не болит, а еще, что под простыней абсолютно голый. Вещей нигде не было.

— Лия, — решившись, позвал он.

— Проснулся? Ну и горазд ты спать.

— Я это… что было-то?

— Опять ничего не помнишь? Заноза тебя с дружками вчера подкараулил. Хотел отомстить. Я ведь ему только на днях окончательно нос выправила. И все без толку, — сокрушенно покачала головой Лия.

— Почему?

— Ты опять ему физиономию разукрасил, да еще пуще прежнего. И ногу Хилому сломал. Они вроде как друзья. Я теперь тебя еще больше боюсь.

— Не бойся, я свой, — пробормотал Тим.

— Ты-то свой, а вот я сама не своя. Староста приходил, просил сынка своего подлечить, да как тебя увидел тут, бессознательного и в кровати моей, сразу ушел. А я не стала лечить. Сила Яра на тебя ушла, а свою тратить не захотела.

— Это правильно. Кто у нас сынок старосты?

— Как кто, Заноза. Ты разве не знал?

— Откуда мне.

— Ну, вы же в одном доме живете.

— А как я тут очутился, и где мои вещи?

— До дома моего ты сам добрел, а следом за тобой Бурый пришёл. Спросил, чем помочь. Вот вдвоем тебя и занесли, да раздели. Ох, и тяжелый ты стал, Тим.

Девушка замолчала, принесла горшочек, обхватив его полотенцем, и поставила перед ним. Взяв большую ложку Тимур жадно стал хлебать наваристый бульон, в котором плавали спиральки вяленого мяса. Немного подумав, словно не решаясь, девушка спросила:

— А как тебя на самом деле зовут?

Тим поперхнулся. Впервые за много дней он заглянул в глаза девушки. Он понял, что нет смысла дальше что-то скрывать. Эти глаза видели его насквозь.

— Тимур, — ответил он.

— Тим-ур, — повторила девушка, — это не наше имя. А как ты очутился в теле Тима?

— Не знаю. Меня словно закинули из другого мира. Там я, наверное, умирал. А тут умирал Тим. Вот нас и поменяло местами, я так думаю, хотя точно не знаю.

— Ты храбрый и сильный воин, Тим-ур. В вашем мире все такие?

— Не все, — на автомате ответил Тимур.

— Тьфу, то есть с чего ты взяла, что я сильный и храбрый?

— Я видела, как ты сражаешься с Турохом. Никто тут в поселке так не может. Поэтому дядька главный среди местных мечников. А вчера ты не побоялся и вышел против двоих. У вас там все такие?

— Почему ты спрашиваешь?

— Если Тим там, то ему, наверное, плохо, — проговорила девушка.

— Не переживай, максимум, что ему грозит, закроют в общей избе и посадят на казённые харчи, — проговорил Тимур, думая, что если Тим выживет, то его точно комиссуют как свихнувшегося.

— Куда посадят? — широко распахнув напуганные глаза и прикрыв рот ладонью, спросила Лия.

— Кормить будут из общего котла. А ты что его любишь? — почему-то приревновал Тимур.

— Понимаешь, у нас в деревне не было других ребят нашего возраста, поэтому ему бы пришлось жениться на мне. Он пришлый, поэтому не надо было искать ему жену из другого поселения. Он ведь тоже не ахти какой был. А я страшная, на меня вряд ли кто глаз положит. В общем, я думала, что он меня в жены возьмет, когда пройдет обряд. Надеялась я. А теперь вот, — девушка разрыдалась, усевшись на край кровати.

Тимур отставил горшок с остывающим бульоном на скамью и, натянув простынь почти до подбородка, обнял девушку со спины.

— Не плачь, я же теперь рядом. Чего это ради ты страшная?

— Да ты посмотри вокруг, — всхлипывала девушка, — все нормальные женщины как тетка моя, крупные, таз широкий, такие много нарожать могут. Да и прокормить. А я что, бабка всегда говорила, что не в коня овес.

— Дурочка, — рассмеялся Тимур и поцеловал ее в затылок.

Девушка подскочила. От слез уже остались только следы, и, вытерев их рукой, насупившись произнесла:

— Только после свадьбы!

— У вас прям свадьбы бывают? — спросил, не сумев удержаться чтобы не хохотнуть, глядя на взъерошенную, зарёванную, но гордо вскинувшую носик девушку.

— Бывают! Я вот однажды в Дарке была, так там…

Что там, девушке договорить не дали. В избу ввалился Бурый. Оценив обстановку пробасил.

— Тим, выйдем поговорить?

Тим чувствовал себя отлично. Ничего не болит, силы вновь переполняют, даже голова ныть перестала.

— От чего не выйти, одеться дай.

Бурый глянул на Тима, потом на Лию, густо покраснел и, быстро развернувшись, вышел.

Девушка бросила мешок с вещами в Тимура и пообещала:

— Прибью.

Спустив ноги с кровати, не вылезая из-под простыни, он натянул штаны. Затем, уже не стесняясь, одел рубаху и вышел.

— Тим, я это, — пробубнил здоровяк, — видел, что ты с Занозой и Хилым сделал. Ну, как видел, темно же было, а ты вон как уложил…

— Ну, и? — подбодрил здоровяка парень, не понимая, к чему он клонит.

— Ну, и как вы с Турхом бьетесь, видел, — Бурый опять засопел.

«Такое ощущение, что все видели», подумал Тим, а вслух произнес:

— Ну, и?

— Научи меня на мечах так же, а?

Не ожидавший такого поворота парень не смог удержаться, пару секунд покряхтел в кулак, пытаясь сдержаться, а потом в голос заржал. Вытирая слезы, выступившие в уголках глаз, он всё-таки решил объясниться. Не хватало ещё и Бурого заполучить в список врагов.

— Я меч двенадцать дней назад первый раз в руки взял. А ты говоришь учить.

— Тим, мне неважно, что о своем прошлом ты скрываешь. Я верю своим глазам и прошу — научи.

— Хорошо, — сказал Тим, рассудив, что на время отсутствия Туроха ему нужен партнёр для оттачивания умений, — вечером приходи, обсудим.

— А ты здесь теперь будешь жить? — кивнул головой Бурый в сторону дома Лии.

— Эээ, — парень задумался, — давай я сам тебя найду.

— Хорошо, — согласился Бурый и побежал к воротам. Тим посмотрел на небо. Солнце уже было достаточно высоко, а значит у молодняка тренировка. Решив оставить все разборки на вечер, Тим рассовал по карманам две горсти вяленого мяса, взял лук со стрелами и лёгким бегом отправился в лес.

Глава 8

Небо быстро затягивало тяжёлыми тучами. Казалось, только что приветливый солнечный лес вдруг стал хмурым и темным. Бежать в поселок теперь было поздно, вот-вот разразится нешуточная гроза.

Ветер с огромной силой гнул высокие сосны. Деревья жалобно скрипели, раскачиваясь словно мачты корабля, угодившего в шторм. Едва успев отскочить от падающей вниз тяжёлой обломившейся ветки, Тим юркнул под поваленный ствол огромного дерева. Выворотило этого исполина вместе с корнем, и теперь под нижней частью ствола зиял просвет.