Звероловы. Сборник - Карл Гагенбек

не придется больше увидеться со своими родственниками в Вене. Миголетти сообщал, что встретился с Казановой и, вероятно, приедет в Суэц с тем же пароходом, на котором следуют и звери, погруженные Казановой. При таком положении нельзя было медлить ни минуты. Снабженный аккредитивом на Египет, я на следующий же день выехал в сопровождении моего младшего брата, Дидериха, через Триест в Суэц, куда мы благополучно прибыли после девятидневного плавания. Уже при въезде на суэцкий вокзал мы заметили в другом поезде жирафов и слонов, которые как бы в знак приветствия протягивали нам навстречу свои головы. Бедного Казанову мы нашли тяжело больным в отеле Суэца. Сюда он был доставлен своими верными носильщиками на «гибоко» — род местных носилок. Казанова был совершенно безнадежен. Он попросил поточнее рассчитаться с ним за его животных и перевести следуемую сумму денег его жене в Вену. В присутствии итальянского консула было составлено письменное условие, на котором Казанова дрожащей рукой поставил свою подпись. Это был последний большой транспорт Казановы. Предчувствие скорой кончины не обмануло беднягу, ему больше никогда уже не удалось увидеть родину.

Все внимание мы должны были теперь обратить на караван зверей, который сильно пострадал без зоркого хозяйского глаза. Никогда не забуду оригинального зрелища, представившегося нам, когда мы вышли во двор из гостиницы. Если бы художник увидел подобную картину, он увековечил бы ее на полотне под названием «Пустыня в плену». Слоны и жирафы, антилопы и буйволы были привязаны к пальмовым деревьям. В глубине Двора на свободе бегали шестнадцать больших страусов, а в шестидесяти ящиках, разбросанных в художественном беспорядке среди всевозможного снаряжения, тары и парусов, прыгали ревели тридцать пятнистых гиен, львы, леопарды, гепарды, Рыси и циветты. Обезьяны дрались с попугаями. Тут же вышагивали важные марабу, кричали хищные птицы, хрюкали молодые носороги.

После составления длинной описи всего каравана животных нас ожидала не только поистине геркулесова работа в части дальнейшей его транспортировки, но также и настоящая борьба с различными трудностями.

Большинство людей Казановы были больны и не могли обслуживать животных. Я должен был взять в помощь нескольких арабов, чтобы доставить бедным зверям все то, на что они имели право.

Едва мы привели в порядок лагерь и намеревались приступить к кормлению животных, как неожиданно во двор ворвалась группа личностей, мало внушающих доверие, и с дикими криками стала требовать с меня деньги. Их предводитель отрекомендовался спутником Казановы и утверждал, что тог задолжал ему деньги. В случае если ему не заплатят, он грозил поджечь, как он выражался, «всю историю». На Востоке существует прекрасное средство для успокоения разбушевавшихся страстей — это «бакшиш». Я пообещал уплатить то, что ему причиталось от Казановы, и тут же дал на чай 50 франков, после чего буян сразу превратился в смирного ягненка и охотно согласился помочь нам при кормлении зверей. Дал я столько же на чай и другим людям Казановы.

Нелегко было достать на станции нужные нам для отправки животных вагоны. Соответствующий железнодорожный чиновник, призывая аллаха и его пророка, утверждал, что составление поезда из столь большого числа вагонов потребует не менее шести или восьми дней. Более быстрое формирование состава, по его словам, равносильно чуду, а он, к сожалению, не волшебник. Удивительно, однако, что, после того как я обещал ему также 50 франков, он сразу превратился в восточного мага и уже уверял меня, что нужное количество вагонов будет подано на следующий день к вечеру.

Перевозка большого каравана животных во многих отношениях напоминала экспедицию, направлявшуюся в не исследованные еще земли.

Система Нансена и Пири, которые в своих полярных экспедициях обращали непригодных для дальнейшей работы ездовых собак в корм для остальных животных, мало разнится от той, которую я применял, как в этом, так и во многих других случаях, хотя здесь речь шла и не о собаках. Самые большие хлопоты при перевозке животных всегда доставляет их питание. На этот раз, кроме большого количества прессованного сена, хлеба и различных овощей для питания слонов и прочих животных, мы взяли с собой еще сотню молочных коз, чтобы иметь возможность обеспечить молоком наших юных жирафов и других детенышей. Коз, не дававших молока, мы время от времени в пути резали и кормили ими молодых хищников.

Железнодорожный «волшебник» сдержал свое слово, поэтому и я сдержал свое — и к назначенному сроку вагоны были поданы. Слишком далеко завело бы нас подробное описание погрузки всего этого африканского Ноева ковчега. Я вздохнул уже свободнее, когда слоны, жирафы и хищные звери заняли свои места в вагонах, однако никогда не следует считать день счастливым, пока он не кончился. Имелось еще шестнадцать страусов, которых каким-то способом следовало переправить на вокзал. Для этого было решено, что двое арабов будут держать каждую птицу за крылья и заставлять ее итти. К первому страусу были прикреплены мой брат и я. Остальных птиц должны были вести люди Казановы. Этому порядку следовали люди, но отнюдь не страусы. Едва мы отошли на несколько шагов, как остальные; пятнадцать страусов словно вихрь бросились со двора, разметали по двору нескольких проводников и, подняв облако пыли, побежали по направлению к пустыне. Увидев это, я сделал то, чего не следовало делать, но… всегда в жизни надо расплачиваться за науку! Я думал, что смогу один удержать нашего страуса, поэтому крикнул своему брату, чтобы он бросил крыло и поспешил людям на помощь. Но как только страус почувствовал, что одно крыло у него свободно, он повернулся и с таком силой толкнул меня в грудь своей длинной ногой, что я упал наземь. Быстрее хорошей скаковой лошади пустился беглец за своими освободившимися товарищами, в то время как я еще лежал на земле, стараясь отдышаться, и растерянно глядел ему вслед.

Странно, до смешного простым способом происходила ловля страусов. Один из людей Казановы, по имени Сеппель, инстинктивно напал на верное средство, спекулируя на особенности, одинаково свойственной людям и животным, — привычке. Но все же это было нечто удивительное. Когда я поднялся, то увидел, что Сеппель гонит со двора все стадо коз. На мой возглас «Сеппель, что вы делаете?» он лаконично отвечал: «Хочу вернуть обратно страусов». По его распоряжению двое арабов сели на дромадеров ив сопровождении коз бросились вслед за страусами. Когда погоня приблизилась к беглецам, те вытянули свои шеи и, радуясь этой встрече, забили крыльями и запрыгали вокруг коз и дромадеров. Совершенно необычайное зрелище! И когда все пришло в норму, караван