Мадам посольша - Ксавьера Холландер

Мадам Робин чуть не проглотила свое жемчужное ожерелье. К счастью, Мартен объявил о прибытии гостей — небольшой группы функционеров Форин-офиса и на время положил конец этой небольшой женской конфронтации. Визитные карточки накапливались в руке мажордома, банкетный зал наполнялся гостями. Метрдотель отдавал неторопливые приказы одетым в белое официантам, пока что застывшим в ожидании возле буфета.

— Его превосходительство лорд Белхам! — объявил Мартен торжественным голосом.

— Наш тайный агент сегодня в голосе, — шепнул Марк Жюно, молодому атташе по вопросам культуры.

Все сотрудники посольства знали, что Мартен под ливреей носил револьвер. Секретная служба использует любые формы прикрытия для своих людей, но считается, что должности на виду являются в этом деле лучшей маскировкой.

Вместе с женой вошел британский министр иностранных дел, держа монокль в руках и грозно ощетинив усы. Месье де Винь поспешил к нему навстречу, и после протокольного обмена приветствиями прием потихоньку стал терять свою официальную окраску. Шампанское развязало языки, и дипломатический этикет постепенно отступал, сменяясь непринужденной болтовней.

Сандра и Нэнси Гейлорд беседовали с Жюно, который пытался рассказать им о лондонском «дне». Сандра еле сдерживала смех при виде его энтузиазма. Жюно, подающий надежды писатель, умудрился получить должность атташе на период службы в армии и иногда пытался подавать себя как очень серьезного человека.

— Что касается журналов, то «Оз» является единственным! Их метод, понимаете ли, представляет собой…

— О, мой дорогой Пьер, ты говоришь очень много! — сказала Нэнси. — Постарайся думать о чем-нибудь другом! Слышал ли ты о журнале «Сакк»?

И она потащила его на террасу.

Сандра наблюдала за высокой блондинкой, чьи глаза впились в освещенное луной лицо писателя.

— Да, — сказала она себе, подавляя озорную улыбку, — я не сомневаюсь, как закончат эти двое сегодняшний вечер.

Она пробежала взглядом по залу. Марк погрузился в какую-то сложную беседу с леди Белхам, и Сандра решила не мешать им. Взглянув на пустой стакан, она направилась к ближайшему столу.

На ее руку легла чья-то рука.

— Добрый вечер, мадемуазель де Монсе… Или нет, теперь ты мадам Ренан, не так ли?

Сандра повернулась и увидела узкое золотое платье, плотно облегающее роскошную женскую фигуру. Черные глаза смотрели на нее, и в воздухе витал аромат дорогих духов.

— Мэй! — Сандра с радостью обняла бы ее, но вовремя вспомнила, где она находится. — Мэй, что ты здесь делаешь? Почему ты не сообщила о себе? Где Грегори?

Она нетерпеливо огляделась вокруг.

— Задавай вопросы по одному, Сандра, — улыбаясь, сказала Мэй. — Грегори в Сингапуре, а я вот здесь и вижу одну из его клиенток.

— Я не знала, что ты работала с ним.

— Давай лучше скажем так: он — железная рука, я — его бархатная перчатка.

— Я понимаю.

— Не уверена, что понимаешь, но… В любом случае, мы приехали сегодня и сразу же попали на этот прием. Я знала, что ты будешь здесь, и мне захотелось преподнести тебе сюрприз.

— Мы?

— Я с генералом Саундерсом. Вон видишь человека, который согнулся под тяжестью своих медалей и надоедает лорду Белхаму?

И она указала красным отполированным ногтем в дальний угол зала, где Сандра увидела довольно высокого мужчину с выпирающим животом. У него был тонкий длинный нос, а брови вытянулись в одну строгую линию. Сандра вспомнила, что видела его в тот вечер на яхте «Розебуд».

— Мэй, давай уйдем отсюда, — неожиданно сказала Сандра. — У меня болит голова от этих сборищ.

Мэй удивленно посмотрела на нее, но спорить не стала.

— Очень хорошо, только скажу об этом генералу, а затем мы встретимся на лестнице.

Сандра нашла Марка и вытащила его из окружения почитательниц — четырех массивных и разговорчивых англичанок.

— Марк, у меня раскалывается голова. Я хочу домой. Пусть твои гости простят меня.

— Сандра, в чем дело? Подожди минутку. Если ты плохо себя чувствуешь, я отвезу тебя домой.

— Нет, не беспокойся, я иду с Мэй. Ты помнишь ее, это подруга Грегори. Мы встречались с ней на яхте.

Это объяснение мало удовлетворило Марка, но Сандра уже повернулась к большой двери, где высокая женщина в золотом платье подавала ей сигналы.

— Да, я помню ее, — сказал Марк. — Тогда до встречи.

Он задумчиво смотрел, как две женщины покинули зал.

— Я никуда не пущу тебя, Сандра. Совсем недавно у тебя был такой энергичный вид, а сейчас кажется, будто огромная тяжесть свалилась тебе на плечи.

Удобно усевшись на обтянутой шелком софе, Мэй изящно потягивала джин. Сандра наблюдала за движением ее острого розового языка, который погружался в искрящуюся жидкость. Она была недовольна собой за то, что поддалась меланхолии, которая внезапно навалилась на нее. Мэй, генерал Саундерс, яхта «Розебуд» — воспоминаний было слишком много для одного вечера.

— Подойди и сядь возле меня. — Мэй подвинулась, чтобы освободить место для молодой женщины, которая поднялась с кресла и села на софу. Мэй обняла ее за плечи.

— Ну, что случилось? Может быть, я помогу тебе чем-нибудь? Разве ты не счастлива с Марком?

Сандра ответила тем, что из ее глаз брызнули слезы и ручьями потекли по щекам. Вздрагивая от рыданий, она спрятала лицо на гостеприимном плече Мэй.

— А теперь, царица, хорошенько поплачь!

Мэй гладила ее волосы и шептала в ухо приятные слова. Целых десять минут плакала Сандра, освобождая свое тело от накопившейся боли прошлого. Мэй целовала ее в щеки, и молодая женщина теснее прижималась к своей нежной подруге, вдыхая аромат жасминовых духов. Она чувствовала, что ей стало лучше. Все потеряло свое значение, кроме руки, которая ласкала ее шею, ее плечо. Шелковая полоска, поддерживающая платье, соскользнула с ее плеча, и Мэй приложила свои жаркие губы к ямке у основания шеи. Сандра затрепетала. В теле больше не было боли. Ни за что на свете она не оторвалась бы теперь от этих губ. Они спустились ниже и достигли впадины, разделяющей грудь. Сандра откинула голову и застонала.

— Мэй, — начала она, стараясь заглянуть в глаза подруги. А затем торопливо сказала: — Мне кажется, я хочу…

Мэй приставила палец к губам.

— Молчи, Сандра. Некоторые вещи не нуждаются в объяснениях. Ты должна только наслаждаться ими.

Ее рот придвинулся к трепещущим губам Сандры, и Сандра полностью отдалась искусной ласке Мэй. Впервые она целовала женщину и испытывала бесконечное счастье. Ей казалось, что она никогда раньше не знала такого сильного чувства.

— Идем в мою спальню.

Робко взяв Мэй за руку, она отвела ее в свое обставленное зеркалами святилище. Но когда за ними закрылась дверь, Сандра нерешительно остановилась. Казалось, она не знает, что делать дальше. Мэй подошла ближе и снова нежно обняла ее, а затем увлекла к кровати, лаская ее.

— Подожди, еще не ложись. Я хочу посмотреть на тебя.

Так, как это делал Марк перед отъездом на прием, Мэй подняла платье Сандры и стала на колени перед обнаженной девушкой.

— Я хочу попробовать тебя…

Мэй начала гладить длинные, упругие бедра Сандры, ее рот скользил по атласной коже молодой женщины. Сандра подняла платье до груди, открывая свою прекрасную наготу. Мэй, положив руки на ягодицы Сандры, потерлась лицом о шелковистые волосы. Затем ее язык пошел дальше, находя самые чувствительные места, смакуя их и оставляя, а затем возвращаясь назад.

— Мэй, я должна лечь, — задыхаясь, произнесла Сандра.

И она почти упала на кровать. Рот Мэй оставался тесно прижатым к ее телу, и ощущения, в которые он вторгал молодую женщину, были настолько необычны и остры, что Сандра почти сразу впала в экстаз. Она изогнулась, словно воспарив над кроватью, а затем опустилась. Мэй лежала возле нее, а Сандра отдавалась наслаждению, которое только что открыла для себя, и привыкала к его источнику.

— Теперь разденься и ты, — сказала она, сняв платье, пояс и чулки. — Я хочу тебя ласкать тоже.

Без колебаний Мэй выскользнула из своей золотой оболочки, открывая смуглую кожу, округлые бедра и полную грудь.

— Ты прекрасна, — сказала Сандра, беря в рот ее коричневый сосок. Она инстинктивно поняла, какие движения и ласки приведут ее подругу к оргазму, — ей оставалось только повторить то, что вызывало оглушающее наслаждение в ней самой несколько минут назад.

Сандра подняла бедра Мэй, положив под них руки. Горячая кровь пульсировала в ее висках, а внутри появилось такое чувство, будто там прорвало плотину. Откинув волосы, она прижала свое лицо к великолепному ущелью, распахнутому для нее, пьянея от аромата его животворных соков.

Мэй изгибалась на кровати, ее голова откидывалась то налево, то направо.