Чудеса: Популярная энциклопедия. Том 2 - Мезенцев Владимир Андреевич

Однако опыты американских исследователей из Корнелльского университета показали, что даже когда небо полностью закрыто облаками и голуби не могут видеть прямых солнечных лучей и когда их внутренние часы «переставлены», некоторые птицы тем не менее находят дорогу домой, словно бы и нет помех, исключающих навигацию по Солнцу.

Усложнили эксперимент. Голубей привезли в незнакомую местность за пятьдесят километров от дома и выпустили на свободу. У всех птиц на спинках были привязаны маленькие легкие пластинки, но у одной группы это были пластинки из латуни, а у другой — ферромагнитные. День был пасмурный, ориентация по Солнцу исключалась. Домой прилетели только голуби с латунными пластинками. Опыт повторили затем в солнечный день. На этот раз вернулись все голуби. Ученые, проводившие эксперимент, предположили, что основным навигационным ориентиром для голубей было Солнце. Но если погода пасмурная, ориентир птиц — магнитное поле Земли.

Спустя некоторое время в эксперименте со специально обученными голубями это предложение было поколеблено: птицы, даже «имея при себе» магнитные пластинки, превосходно находили обратную дорогу и в пасмурные дни.

Разгадка еще впереди

Что же получается? Сотни экспериментов свидетельствуют: птицы ориентируются по Солнцу и звездам (не так легко, между прочим, свыкнуться с мыслью, что птицы обладают способностями). Однако не менее убедительны доводы и в пользу силовых линий магнитного поля.

Установлено, например, что хозяева воздушных просторов хорошо чувствуют магнитные поля, даже очень слабые. Есть много наблюдений, когда птицы в беспорядке летают вокруг действующих радиопередатчиков, теряя, по-видимому, способность ориентироваться в своем полете. Замечено, что магнитные бури могут сбить перелетных птиц с пути.

Но как птицы улавливают магнитное поле? Возможно, отвечает одна из гипотез, главную роль тут играет кровеносная система. Кровь можно рассматривать как электролит (раствор хлористого натрия и других солей), в котором находятся красные кровяные тельца, содержащие железо. В целом вся эта система представляет собой токопроводящий контур, в котором при движении птицы в магнитном поле непременно должна возникнуть электродвижущая сила. Величина ее меняется в зависимости от того, под каким углом контур пересекает линии поля, то есть, другими словами, в каком направлении летит птица. А может быть, незачем привлекать для объяснения навигационных способностей перелетных птиц и Солнце со звездами, и силовые линии магнитного поля? Может, им достаточно обыкновенных земных ориентиров? Известно ведь, что большинство пернатых обладают удивительной дальнозоркостью. С высоты двух километров птица может видеть в радиусе десятков километров. Говорят, что перепела, пролетающие осенью над Крымским полуостровом, видят с большой высоты берега Турции. «Уже тот замечательный факт, — пишет орнитолог А. Промптов, — что перелетные пути не представляют прямой линии, а нередко оказываются извилистыми (например, по речным долинам), не позволяет говорить о каком-либо чисто физическом (электрическом) влиянии. Несомненно, что в ориентировке птиц во время перелета большое значение имеет привычная им природная обстановка — излюбленные места кормежки и безопасного отдыха. Такие места, как вехи, соединяют: гнездовья с зимовками, и знакомство с ними по традиции (научением) передается от старых птиц к молодым. И даже очень молодые, привыкшие уже за лето держаться и кормиться в определенных местах, без труда находят эти вехи». Возможно, что так оно и есть, но какой же чудесной должна быть в этом случае зрительная память перелетных птиц! Полярные крачки ежегодно летают от полюса к полюсу, из Арктики в Антарктику. Они покрывают более, тридцати тысяч километров. Несколько морей и не один материк, еще больше стран, великое разнообразие природных ландшафтов…

А какими зримыми ориентирами пользуются золотистые ржанки, пичужки, живущие на Аляске и востоке Сибири? Гнездиться они улетают на Гавайи, а это три тысячи триста километров пути над океаном. Одни волны!

Да и с «научением», то есть передачей опыта старыми птицами молодым, тоже не все ясно и убедительно. Есть перелетные птицы, у которых «одногодки» в свое первое большое путешествие отправляются одни, без родителей. Жуланы-сорокопуты улетают на юг, оставляя своих детей дома, те их догоняют уже в пути. У скворцов, наоборот, заведен порядок — молодым улетать первыми. Закончим разговор о том, как птицы ориентируются в длительных перелетах, тем, с чего начали: однозначного ответа на это «как?» еще нет. Вероятно, может возникнуть вопрос: а стоит ли его искать? Имеет ли это такое уж большое значение? Имеет! И не только сугубо научное, что, в общем-то, равнозначно удовлетворению нашего извечного любопытства, тяги к познанию мира, но и практическое. Может оказаться, что в этом удивительном природном явлении таится немало ценных идей для инженеров и конструкторов.

Зачем?

В загадке перелетных птиц есть еще один интереснейший вопрос: а зачем многие пернатые совершают свои тяжелые перелеты?

Вопрос лучше даже разделить на два: почему птицы ежегодно улетают в чужие края и почему они возвращаются обратно, не остаются там, где им было совсем не плохо? Вопросы столь же интересны, сколь и трудны для ответа.

Долгое время перелеты птиц объясняли только одним: на зиму им необходимо переменить климат. Ласточка покидает холодные края, чтобы перезимовать в Африке или Азии, под безоблачным летним небом. Но почему она пролетает над всей Африкой, тогда как может найти теплые края и поближе?

Бывает и так: буревестники летают из Антарктики на Северный полюс. Какие уж тут поиски тепла!

А чем объяснить поведение зябликов, малиновок, серых трясогузок, живущих во Франции? Раньше они были перелетные, а теперь стали оседлые. Дикие утки, обитающие в Англии, ведут оседлый образ жизни, а утки из Финляндии перелетают зимой на запад Средиземного моря.

Ученый вывез из Англии утиные яйца в Финляндию, и там из них вылупились утята. Произошло неожиданное. После отлета «финских» уток на юг, в небо поднялись и утки, вылупившиеся из «английских» яиц. Окольцованные птицы пролетали над теми же краями, которые обычно пересекали утки из Финляндии, и добрались до места зимовки своих приемных родителей. На следующий год большинство этих уток вернулось в Финляндию. Сходный эксперимент проделали с черными казарками. Их переселили в Англию, и из перелетных они превратились в оседлых. Считалось, что как в сезонных перелетах, так и в возвращении птиц на старое место гнездования главную роль играют инстинкты. Такой взгляд находит свое подтверждение. Окольцованная птичка — белоголовая зонотрихия — ежегодно возвращается в свой сад, на свой куст в доме профессора Мейвальда в Калифорнии, пролетев три с половиной тысячи километров с Аляски, где она вьет свои гнезда. В 1941 году орнитолог С. Туров наблюдал еще более трогательную приверженность подмосковных скворцов и жаворонков к родным пенатам. Весной они, как обычно, прилетели с юга и обнаружили водную гладь Рыбинского хранилища, которого год назад не было. Прилетевшие скворцы заняли свои прежние скворечники, хотя те выглядывали теперь из воды и летать из них за пищей для будущих детей было очень далеко. А жаворонки еще долго разносили свои трели над разлившейся водой — ведь раньше тут было родное поле! Конечно же, инстинкт.

Однако теперь нам известно значительно больше других фактов. Выяснилось, что постоянство мест гнездования, зимовок, а также перелетных трасс обычно создается каждым поколением заново. «Инстинкту в старом понимании слова в этом явлении места нет», — считает профессор Н. Гладков. Решающую роль в сезонных перелетах играет в наших местах не холод, а бескормица. Если есть в достатке пища, иные перелетные птицы даже в морозы не покидают мест, где появились на свет.

В Центральной Азии зимуют многие жаворонки, хотя там бывают сильные морозы. Почему? Вероятно, потому, что там снега почти не бывает и наземная пища всегда доступна. В Москве и в Подмосковье в последние годы в оседлых превращаются многие дикие утки, даже грачи. Как видно, о недостатке еды они не беспокоятся. Спора нет, инстинкт миграции у наших пернатых друзей, конечно, существует, но он далеко не так стереотипен, как представлялось еще недавно. Будем справедливы — оставим птицам право и на «разумные» действия.