Беглецы - 2 - Виктория Гетто

Владимир облегчённо вздохнул, застенчиво глядя на старших товарищей. Рублёв хлопнул его по плечу:

— Отлично. Значит, завтра и двинем туда.

Аккуратно скатал карту, убрал в сейф.

— Всё. Разбегаемся, товарищи офицеры. Последний раз отдыхаем. Больше некогда будет…

…Путь до Гарова, длиной в семьсот километров занял четыре дня. Марш прошёл успешно, техника не подвела, и на утро пятого дня, после короткого, тридцатикилометрового пробега с холма, возвышающегося над городом, командиры обозревали город в бинокли, обмениваясь репликами:

— Вроде тихо.

— Слева, от городской управы.

Вся оптика довернулась по указанному направлению и на мгновение замерла.

— Да.

Три артиллерийских орудия полевого калибра, десяток снарядных ящиков возле них, застывший неподвижно солдат с винтовкой на карауле. Чуть поодаль — пять лошадей под небольшим навесом.

— Тощие. А ведь лето. Не должны так выглядеть.

— Странно.

— Может, беглецы?

— Приедем — узнаем.

— Значит, рискуем?

— Выбрали — будем осваиваться. Чего ждать?

— Стойте. Гляньте туда!

По железной дороге медленно приближалось облачко серого дыма. Все замерли в напряжении.

— Эшелон.

— Очень маленький. Непривычно.

И верно. Кургузый паровозик с крошечным тендером, надрываясь, с трудом волок за собой десяток грузовых вагонов. Приблизившись к городу, машинист дал гудок, и внезапно город ожил — из домов высыпали люди, гражданские, военные. Все вперемежку. Часовой возле пушек задёргался, не зная, что делать. Из здания управы буквально вывалилась небольшая кучка народа в форме, тоже бестолково засуетились. Кто‑то хватался за оружие, кто‑то подхватив руками борта шинели, устремился по улице к центру, где находилось здание вокзала. Между тем эшелон приближался, и в бинокли было ясно видно, что из распахнутых настежь дверей теплушек торчат штыки.

— Солдаты?

— Да. Вопрос — чьи?

— Сейчас увидим. На всякий случай, пусть бойцы будут готовы. Лейтенант?

Владимир кивнул, побежал на обратный склон, где выстроилась колонна, махнул рукой застывшему первым бронетранспортёру:

— Готовность номер один! Похоже, придётся подраться.

Замер на месте, обернувшись назад, к вершине холма, но оттуда уже спешили оба майора:

— Океанцы. Каратели!

— Хвала Богам, немного. Человек триста. Не больше.

Донеслись далёкие выстрелы, похожие на треск разрываемой парусины. Рублёв махнул рукой, запрыгивая в КШМ:

— Пошли, ребята!..

Взревели двигатели, и все боевые машины двинулись вперёд, набирая скорость. Звонарёв командовал в одной из 'восьмидесяток'. Устроившись на месте командира, приник к триплексу. Но из‑за расстояния было мало чего видно, а шум двух моторов глушил звуки боя. Но вот из‑за стены невысоких домиков в небо потянулся дым пожара. Разбрызгивая лужи от недавнего дождя рубчатыми колёсами, бронированная машина ворвалась в город. Спешащие навстречу беглецы в ужасе бросались в огороды и садики, валились в канавы, а водитель, повинуясь приказу, увеличил скорость. Бойцы без приказа открыли бойницы, выставили стволы, надев на ствольные коробки отражатели. Спохватившись, Владимир рявкнул в ТПУ:

— Паровоз в первую очередь!

— Понял!

Послышался ответ старшего стрелка 'БТРа', и он крутанул штурвалы наводки, пробуя вращение башни.

— Выскочишь на площадь — стопори!

Механик — водитель кивнул в знак того, что услышал, наклонив упрямо голову в ребристом шлеме. Оставалось немного, и тут по броне словно сыпанули горстью камешков. Кто‑то открыл огонь по машине. Безуспешно. Броня держала пули винтовок, находящихся на вооружении местных, практически с любой дистанции. Треснула первая очередь десантников, и почти тут же гулко заработал башенный 'КПВТ'. Небольшая, на пяток патронов трасса прошила котёл насквозь, и оттуда хлестнули тугие струи пара. Спустя мгновение из кабины вывалилась беззвучно раскрывающая рты за грохотом автоматов и 'ПКТ' бригада, тут же рухнула на землю — кто‑то рефлекторно снял их. Океанцы, не ожидавшие такого отпора, растерялись, и бойцы не упустили момента, выкашивая их целыми отделениями и взводами. Тяжёлые пули жуткой машинки Владимирова рвали интервентов на части, разбивали рельсы, кололи колёсные диски вагонов, изготовленные из закалённого металла. Минута. Всё стихло. В рации прошуршало:

— Десант на зачистку.

Звонарёв машинально продублировал полученную от командира команду. Люки откинулись, и привычно пригибаясь, экипаж покинул броню, перебежками, прикрывая друг друга, метнувшись к изуродованному составу. Владимир чуть помедлил, затем, проверив штатный пистолет в кобуре, прихватил свой автомат и тоже выбрался наружу. Только через свой люк. Спрыгнул с брони на землю, чертыхнулся — угодил в кучку засохшего до белизны навоза. Щёлкнул одиночный выстрел, молодой человек рефлекторно присел, одновременно снимая 'JS' с предохранителя и выставляя интегрированный ствол вперёд. Тревога оказалась ложной. Кто‑то из десантников просто добил раненого с оторванными ногами. Чего зря мучиться? Лейтенант равнодушно выпрямился, взглянул на наваленные холмами трупы различной степени сохранности, потом полез в карман. Вытащил сигарету, закурил. Постучал по броне, разрешая водителю тоже перекурить. Послышался шум двигателей, на площадь вынырнули остальные броневики. Рублёв и Ковалёв не спеша выбрались из КШМ, равнодушно покосились на зачищенный эшелон, подошли к Владимиру:

— Всё?

Молодой человек махнул рукой:

— Дочищают.

— Ну и ладно. Как закончат — ставьте тут охрану, поищите персонал. Пусть приберутся.

Рублёв повёл рукой в сторону лохмотьев тел:

— Намусорил ты сильно.

— Так деваться некуда было, товарищ майор…

— Потому и не ругаюсь. Пленные есть?

Звонарёв зябко передёрнул плечами:

— Не уверен… Но если кто уцелел — ребята приведут. Только я в океанском ни бельмеса.

— Разберёмся.

Шагнул было к КШМ, но обернулся:

— Неплохо сработано.

Владимир сплюнул:

— Разве это вояки? Бараны…

— Ну — ну.

Неприятно удивился Ковалёв.

— Не зазнался ли ты, парень?

Звонарёв нахмурился:

— Есть с чем сравнить, товарищ майор. Так что знаю, о чём говорю.

Глава 4

…Лязгнул сбитый засов, забренчал, раскачиваясь на кривом гвозде. Звонарёв удивился — всё на соплях держится. Вошёл в пыльный, донельзя грязный кабинет бывшего начальника станции, осмотрелся — на стене обязательный когда‑то портрет почившего государя, безвольного, слабого человека. Комья засохшей до окаменелости грязи на полу, пятна крови на стене, простреленный в нескольких местах мягкий стул. Лавки для посетителей вдоль стен, рассохшиеся, покрытые лохмотьями лака. Полуотставшие от стен обои неопределённой расцветки свисали большими неопрятными лохмотьями. Удивительно, что оконные стёкла целы. На столе — огромный, неуклюжий ящик примитивного телефона, или как тут говорят, голосового телеграфа. Правда, жить аппарат приказал долго и счастливо — выбитая панель с грибообразными звонками, внутри виднелось опаленное месиво оборванных проводов. Шкафы с распахнутыми дверцами и выброшенными из них бумагами. Чудом уцелевшая карта дистанции и участка самой станции. Подошёл к ней, присмотрелся, вспоминая зазубренные буквы. Так — так… Депо. Надо обязательно проверить. Стрелки. Тоже. Водокачка… Вздохнул — всё надо осмотреть, оценить работоспособность, восстановить, если повреждено или, того хуже, уничтожено… Пискнула рация в кармашке разгрузки, привычно ответил:

— Звонарёв, слушаю.

— Как ты там, лейтенант?

Прислонился к узкому подоконнику:

— Осматриваюсь.

— Как понятно, хорошего мало?

— Точно сказать не могу. Но судя по кабинету начальника, точнее, бывшего начальника станции — хорошего нас ждёт очень мало.

Внезапно осенило:

— Товарищ майор! Можно тут народ на работу нанять?

В мембране хихикнули:

— Что такое?

— Тут же депо, пути, стрелки. Нужны рабочие везде. Да и в порядок вокзал привести бы надо, а то везде мусор, грязь! Тут в зале ожидания лошадей, похоже, держали. Ну и вообще — как то местных надо в чувство приводить.

Снова отчётливый смешок, потом Рублёв уже серьёзным тоном ответил:

— Действуй. Если кто появится — пусть шлёпают в городское собрание. Тут тоже… Бардак… Мы сейчас выйдем на связь с нашими, так может что сможем выпросить. И это, первый взвод отправили на окраину. Второй начинает патрулировать улицы. А ты пока напиши или напечатай на принтере листовки, мол, господа — граждане, не бойтесь нас. Армия Нуварры прибыла к вам по просьбе её величества, и так далее… Ну, ты помнишь — листовка номер два в директории 'Агитация'.