Им помогали силы Тьмы - Деннис Уитли

Пока они разглядывали карты, доктор пошел к столу и неожиданно ошарашил их резким и властным окриком:

— Не двигаться! Вы у меня под прицелом! Руки за голову! Мне уже приходилось иметь дело со шпионами, так что я буду стрелять без промедления при малейшей вашей попытке сопротивляться. Хуррем, они наверняка вооружены. Обыщи их и отбери все оружие, чтобы они не пытались играть с нами в кошки-мышки.

Глава 4

Странный допрос

Грегори и Купорович прекрасно понимали, что доктор стоит буквально в двух шагах у них за спиной, что их двое против одного, и если они бросятся на предателя, то одному-то уж точно удастся выбить у доктора револьвер и справиться с ним.

Поэтому будь они авантюристами, то так бы и поступили, пошли бы на риск. Но они были профессионалами и не первый день имели дело с огнестрельным оружием. Их богатый опыт свидетельствовал о том, что в руках решительного человека револьвер — значительная опасность: достаточно и какой-то доли секунды, чтобы нажать на спусковой крючок, и кто знает, чем это может закончиться для одного из них. К тому же тон, которым командовал Малаку, не оставлял ни малейших сомнений в том, что он намеревается привести свою угрозу в исполнение. И все же Грегори не покидала надежда на то, что им удастся выкарабкаться из ловушки, в которую они угодили. Разведчики подняли руки.

Быстрый взгляд, брошенный через плечо, подтвердил самые худшие подозрения англичанина: темное аскетическое лицо Малаку было решительным, опасный блеск в черных глазах недвусмысленно говорил о том, что он не потерпите их стороны никаких глупостей. И все-таки… все-таки отчаиваться еще было рано.

Хуррем не удастся отобрать у него миниатюрный автоматический пистолет, спрятанный под мышкой. Когда она начнет расстегивать китель, у нее будут заняты обе руки, он сумеет схватить ее и прикрыться женщиной как живым щитом. Надо будет сделать еще только один шаг в сторону, чтобы прикрыть ее телом и Купоровича. А уж тому не требуется объяснять, что следует делать — выхватить пистолет и застрелить этого подлого турка.

И в тот же миг его надежды обратились в прах. Резкий, хриплый голос у него за спиной сказал:

— И не пытайтесь шутить, когда Хуррем будет вас обыскивать. Малейшее движение со стороны одного из вас — и я стреляю во второго.

Охваченный холодной яростью, Грегори понял, что недооценил противника. Ведь еще до ленча у него были все основания подозревать, что их заманят в ловушку, так нет же, эта еврейка рассеяла его опасения, представившись турчанкой, и он дурак, поверил ей.

Теперь не оставалось и тени сомнения в том, что она — настоящая фрау фон Альтерн и план их захвата — план западни был подготовлен и разработан задолго до появления английских разведчиков.

В последнее время активность работ на Пенемюнде настолько возросла, что нацисты, должно быть, отдавали себе отчет в том, что этот факт не может остаться без внимания со стороны союзников. Следовательно, к ним обязательно прибудет для наведения справок и выяснения всех деталей секретный агент. И для того, чтобы этот агент не появился незамеченным, они приготовили ему прекрасный прием с убедительным на первый взгляд живцом. Муж Хуррем был нацистом, и она, скорее всего, разделяла его политические амбиции; иностранка, не вызывающая у властей подозрений в связях с разведывательными службами, она служила идеальной приманкой для людей, подобных Грегори. Единственное, что от нее требовалось, — это написать то, что они ей скажут, в донесении и переправить вместе с польским офицером в Швецию.

Когда все это мгновенно пронеслось у Грегори в голове, он испытал сильное искушение все же принять бой. Гестаповцы ожидают агента, оснащенного радиопередатчиком, рассчитывают заставить его пытками выдать шифр и все сведения, которыми он располагает. А в Лондоне получат дезинформацию, и, пока передачи от его имени будут идти в эфир, оттуда не пришлют другого агента. А смысл радиограмм будет сводиться к тому, что немецкие ученые столкнулись на Пенемюнде с непредвиденными осложнениями и работы по испытаниям смертоносных ракет затягиваются на неопределенный срок, в то время как на самом деле испытания будут форсировать и ускорят гибель миллионов ни в чем не повинных людей.

Хуррем тем временем отняла у него пистолет и провела руками по туловищу, проверяя, нет ли у него еще какого-нибудь оружия, затем перешла к Купоровичу, а Грегори чуть не застонал вслух, когда его осенила еще одна мысль.

Этот человек, который передал ее донесение в посольство в Стокгольме, польский офицер или кем он там был в действительности, он ведь погиб в автомобильной катастрофе, и погиб-то уж слишком своевременно. Что-то ему уж больно знаком этот почерк: скорее всего, к этой операции приложил руку шеф отдела группенфюрер Граубер.

Грегори никогда не был трусом, но попасться так нелепо — это выше его сил. Разумеется, силки не были расставлены в расчете на него персонально, но кто-кто, а Граубер вполне мог предположить, что такое задание поручат именно ему. Теперь же, узнав о том, что он — Грегори попался на крючок, будет безмерно рад.

Попасть в застенки гестапо уже само по себе было достаточно плохо, а оказаться в руках этого безжалостного садиста — верный конец, и конец мучительный. Он представил гориллоподобную фигуру группенфюрера, вдвойне зловещую от жеманных повадок гомосексуалиста, он даже представил, каким торжеством будет гореть единственный глаз Граубера — второй Грегори ему выбил рукояткой пистолета. Он знал, что Граубер тогда поклялся, что будет убивать его медленно, собираясь растянуть свою месть англичанину на недели и месяцы.

Хуррем разоружила теперь и Купоровича, и Малаку прервал невеселые размышления Грегори:

— Теперь вы можете опустить руки и повернуться.

Когда они, воспользовавшись этим любезным приглашением, повернулись, Малаку махнул своим большим автоматическим пистолетом в сторону двух стульев:

— Присаживайтесь, господа шпионы. Ваш допрос может затянуться на неопределенное время.

Развернув одной рукой стул и не выпуская их из сектора обстрела, он уселся и, посмотрев на Грегори, продолжил:

— Ну что ж, давайте начнем с вас. Назовите свое настоящее имя.

— Мне нечего вам сказать, — отчеканил Грегори.

Малаку пожал плечами.

— Не тратьте попусту мое и ваше время. У меня есть способы заставить вас разговориться. Или, по крайней мере, ответить на все интересующие меня вопросы. Ну, скажем, вот на такой: вы когда-нибудь находились под гипнозом?

Грегори насторожился и отрицательно покачал головой.