Дотянуться до счастья - Сергей Подгорных

— Чёрт с ним, — наконец решился он и добавил, — отыщем Джульетту для этого Ромео из Мценского уезда. Коли он такие бабки платит лишь за возможность переговорить со своей любимой — знать любит её до безумия.

— Конечно, да и девчонка того стоит. На такую взглянешь, о сне забудешь, — подхватил повеселевший Цальс. — Ты посмотри на её фото, сам сразу втюришься.

Альт, усмехнувшись и подумав про себя: «Ну, уж этого точно не может быть. Я за день два раза не влюбляюсь», — вытащил фотографию разыскиваемой из конверта.

Большое восемнадцать на двадцать цветное фото. Качественный снимок. Снимал явно профессионал. Снял мастерски. Тени расположены как надо, подчёркивают красоту и без того красивого лица. Небольшой поворот головы, озорные глаза слегка улыбаются. И лицо уже такое знакомое. Милое и немного капризное. Лицо давешней знакомой Лены. Стройной голубоглазки. Чьей-то невесты, какого-то неведомого богатенького Ромео.

Несколько секунд Альт внимательно разглядывал фото. Ни единый мускул не дрогнул на его лице. Никто бы не смог определить насколько поразило Альта увиденная фотография. Он хорошо научился контролировать свои эмоции, управлять собой, но в душе его бушевала буря.

«Не может быть, этого не может быть, — лихорадочно думал Альт, доставая из пухлого конверта одну за другой фотографии. — Это какая-то ошибка, таких совпадений не бывает. Не бывает в жизни такое. В кино — да, в жизни — нет».

Но как бы не хотел Альт, чтобы всё это оказалось ошибкой, всё увиденное им подтверждало лишь одно — его новая знакомая голубоглазая блондинка Лена и разыскиваемая влюблённым новорусом невеста одно и тоже лицо. В том, что Лена отвечала неведомому Ромео взаимностью не вызывало сомнений. Вот на очередной фотографии они обнимаются в кругу весёлой компании. А вот они засняты у ночного костра. Также в обнимку и также очень счастливые. А вот кадр ещё интереснее. Лето, пляж, Лена в купальнике, сквозь тонкую ткань проглядывают чудные формы девушки. А рядом опять всё тот же неутомимый Ромео с вертолётом. Обнимает девушку и что-то нашёптывает ей на ушко.

«Наверняка какие-нибудь мерзости», — зло подумал Альт и отложил фото с разыскиваемой. Далее пошли фотографии знакомых и родственников Лены. На обратной стороне каждой фотографии аккуратным цальсовым почерком были чётко выведены карандашом имена и адреса знакомых.

Просмотрев все фотографии и запомнив своей феноменальной памятью каждое лицо, каждое имя, каждый адрес, Альт стал читать несколько машинописных листов отпечатанных тем же Цальсом. В нескольких страничках уместилась вся биография девушки. Ничего необычного. Всё как у всех и даже немного лучше. Обычное детство, обычные родители. Папа — директор строительного управления, мама — учительница младших классов. Школа, в школе отличница — золотая медаль. Политехнический институт, неплохие отзывы педагогов — диплом с отличием. После окончания института работа в престижной фирме. Отличная карьера. За пару лет — зам директора по менеджменту и маркетингу. Не жизнь — рай. Судьба, о которой можно только мечтать любой женщине. Жених миллионер, сама умница и красавица, с карьерой тоже всё в порядке. Только вот во всю эту идиллию никак не вписывается испуганное выражение прекрасных голубых глаз. Да и стремление выйти на Лонго, тоже как-то не укладывается в общую картину. Поссорилась с женихом и решила нанять парочку киллеров, чтобы тут же замочить любимого? Абсурд какой-то. Загадка, над которой придётся поломать голову.

— Ой, придётся, — добавил вслух Альт, укладывая обратно в конверт весь собранный материал.

— Что придётся? — не понял Цальс.

— Придётся побегать в поисках этой особы, так неосторожно отпущенной своим женихом, — пояснил, поднимаясь с кресла Альт. — Но думаю, я её найду. Не иголка же она в стогу сена, а всё же живая душа. Да и материал ты собрал, дружище Цальс, прекрасный. Думаю, всё будет о кей.

— Да уж, собрал, — подтвердил с явным облегчением Цальс. — Бегал как угорелый, старался, как мог.

— Ну что ж, Серёга, отыскиваем красотку и на Канары? Договорились? — спросил Альт, пожимая на прощание Цальсу руку.

— Только ты запомни, Володька. Невеста ни о чём не должна подозревать. Наше дело доставить её к жениху, а там уже пусть они сами разбираются, — напомнил ещё раз Цальс на выходе. — И время, время. Не позднее десяти вечера послезавтрашнего дня. Иначе всё теряет смысл.

— Понял, понял, Серёга, — успокоил друга Альт. — Я же понятливый. Ситуацию просёк. Сейчас немного поразмыслю над обстановкой и вперёд — за дело.

Цальс улыбнулся и, бросив на прощание: «Да уж, понятливый», — скрылся за дверью.

Едва только дверь захлопнулась, как с Альта мгновенно слетело всё его спокойствие. Он рассеянно прошёл в комнату и, плюхнувшись в кресло, взял конверт с материалами. Просмотрел повторно содержимое пакета. И хотя на душе скребли кошки, и было муторно так, что хоть вой, Альт продолжил изучение собранных Цальсом материалов. Работа она и есть работа. Тем более за такие деньги. И чёрт с ней с этой голубоглазкой. Пусть катится к своему Ромео с вертолётом. На век Альта хватит красавиц. Взять хотя бы Хлебникову Маринку. Чем хуже? Да ничем! Всё при ней. До и ниже пояса. На той неделе звонила, спрашивала, почему не заходит. Надо будет зайти. Или позвонить. Или… Да пошли они все! Со своими Ромео! К чёртовой матери!

Альт со злостью кинул в противоположную стену конверт. Тот, ударившись с сильным хлопком о репродукцию «Трёх богатырей», разлетелся на составные части. Репродукция с грохотом упала на пол. Фотографии разлетелись по всей комнате, усыпав собой, словно листья осеннего листопада, ковёр. Листки кропотливо собранного Цальсом досье забились в сервант, создав обстановку полного беспорядка. Одна из фотографий Лены та, что Альт увидел первой, плавно опустилась прямо ему на колени. Взяв с вздохом фото, Альт с грустью посмотрел на голубоглазку, смотревшую на него озорно и капризно, и закрыл глаза.

«Работа, будь она неладна», — устало подумал Альт и принялся размышлять, расслабившись в уютном кресле.

«Что-то в этой истории не так, что-то настораживает. Некая искусственность. Так не бывает. Не бывает, чтобы влюблённый миллионер готов был отдать целый чемодан денег лишь за возможность поговорить со сбежавшей невестой. Не бывает так, чтобы эта сбежавшая невеста, нисколько не таясь, спокойно шаталась бы по городу в поисках подходящих бандитов. Словно ищет „крышу“ от своего женишка. Так не бывает, и быть не может. Тут что-то другое завязано. Кто-то хочет извлечь выгоду из всей этой истории. Некто желает использовать нас с Цальсом для своих целей. Поиметь, так сказать, нас. Вот только кто? Лонго? Может быть. Но у него и своих людей хватает. Да и для чего ему вся эта катавасия? Влюбился в девчонку и теперь хочет её заполучить? Может быть, вполне может быть. А может быть её хочет получить тот самый Ромео? Вдобавок к вертолёту. Что ж, неплохое приложение в виде голубоглазки. Для полного счастья богач готов заплатить целую гору денег за понравившеюся ему девушку. Или не заплатить. Эти новые русские… Они же копейки зря не выбросят. Они же жадные как не знаю кто. И что-то я среди них не встречал влюблённых Ромео. Хоть убей, не встречал. Пальцы веером и бритые затылки встречал, а вот влюблённых романтиков никогда. А может во мне всё это ревность говорит? Нашёптывает своим подлёньким язычком на ушко гадости. Порочит честного Ромео с чемоданом денег и вертолётом. Всё может быть».

Альт тяжело вздохнул, и, поднявшись с кресла, принялся собирать разбросанные по всей комнате фотографии и листки. Собрав и сложив всё обратно в конверт, он прошёл в соседнюю комнату. Большую часть этой комнаты занимала обширная кровать. В углу приютился письменный стол с компьютером. Рядом с компьютером стоял небольшой принтер, сочетавший в себе также свойства сканера и факса. Усевшись в кресло-вертушку, Альт включил компьютер, и пока тот загружал систему, разложил на столе все добытые Цальсом материалы. Наконец комп ожил, и на экране монитора появилась заставка — весёлая рожица непонятной твари. Рожица весело подмигнула, и из динамиков донеслось: «Привет».

Рожица олицетворяла собой Роберта — личного компьютера Альта. Компьютера большего, чем обычная персоналка. Большего, чем просто груда железа. Почти искусственного разума. Если разум может быть искусственным. И если при теперешнем развитии науки можно создать какой бы то ни было разум. И, тем не менее, все действия Роберта: то, как он говорил, как отвечал на вопросы, как оценивал обстановку, вполне походили на действия разумного существа. И хотя Роберт был всего лишь хитроумной программой, созданной Альтом, он мог вполне логично мыслить. И что самое ценное — мог самообучаться. Он постоянно заполнял терабайты своей памяти различной информацией. Алгоритм его программы был построен так, что Роберт был в состоянии отфильтровывать ненужное и оставлять на своих жёстких дисках лишь самое необходимое. На дисках очень дорогих. Стоивших бешеные деньги. Фиброоптика нынче не дешева. Да и всё остальное в Роберте обошлось Альту в огромную сумму. Та персоналка, чей монитор сейчас весело светился перед Альтом, не была, в сущности, Робертом. То есть этот Пентиум, конечно же, находился в локальной сети Роберта и являлся одним из нескольких периферийных компьютеров, подключённых к нему. Подобно тому компьютеру, что располагался в передней панели «Мерседеса». Но не более. Сам Роберт был нечто большее и находился совершенно в другом месте. В нескольких километрах отсюда, в основной квартире Альта на противоположном конце города, спрятанный в специальной комнате-тайнике, о существовании которой знал лишь только Альт. Там, в этом укромном уголке находились внутренности Роберта. Несколько станций «Альфа» — мощных компьютеров, стоивших баснословные деньги, десятки фиброоптических дисков, каждый по несколько сотен гигабайт, различные периферийные устройства, принтеры, сканеры, плоттеры, объединенные единой системой «AIX» — всё это и было Робертом. Суперкомпьютером, созданным собственноручно Альтом. Тот WINDOWS, что сейчас весело подмигивал Альту, не шёл ни в какое сравнение с системой, что стояла на Роберте, и тем ни менее этот довольно простенький комп тоже был частью Роберта. Всё что вводилось в него, мгновенно оказывалось в утробе персоналки Альта. Где тут же раскладывалась по полочкам, сортировалось и классифицировалось.