Ступени к Храму - Светлана Нергина

Жмурясь, как слепой щенок, от ударившего по глазам света, о существовании которого вообще забыла в мрачных подземных коридорах, я предстала пред грозные очи публики и тут же получила внеплановую порцию нездорового внимания.

Ну ткань тканью, но вот после того, как им подмели все полы в замке – это я по звуку шагов пыталась определить, есть ли здесь вообще люди, а если есть – то хотя бы в какой стороне, – любое платье будет выглядеть более чем… хм… экстравагантно.

Впрочем, Муна – так звали служанку, которую я отловила днем, быстренько меня отряхнула и снабдила шалью, чтоб не мерзла. Да еще сказала, что я могу не только пользоваться ею все время, пока буду здесь, но и вообще забрать себе. Святая девушка!

Судя по всему, номинальным поводом к гулянке были поминки по барону. Но это – чисто теоретические предположения, поскольку к моменту моего прихода большинство празднующих – а их было человек двадцать – вообще не были в состоянии членораздельно назвать причину сборища, а остальные, еще ворочавшие языком, ее забыли.

Мне даже обидно стало. Меньше по подвалам и подземельям лазать надо было – и уже бы споро рассуждала о смысле жизни, как его нет, а не сидела бы молчаливым неуместным украшением на всеобщем празднике.

Впрочем, заметив мое неловкое положение, кто-то осведомился, что я буду пить, и на просьбу налить красного вина смело откликнулся: «Щас добудем!» Как я поняла, им уже было море по колено, и присвоить ради гостьи неприкосновенные баронские запасы вина они ничуть не постесняются. Гулять – так гулять!

Фужер вина, второй, третий… Четвертый выскользнул из рук и красиво рассыпался на полу в хрустальную крошку.

«Щас починю!» – уверенно заверила я общественность, шепча заклинание. Крошки подумали, но, вместо того чтобы склеиться, превратились в бабочек, мигом разлетевшихся по кухне. Я стала извиняться, уверяя, что в этот-то раз все точно получится, «вот только поймайте мне назад всех этих бабочек!». Народ пораскинул мозгами и дружно решил, что дюжина бабочек лучше одного фужера. Дальше я пила вино прямо из бутылки…

Потом кто-то притащил гитару, и меня попросили спеть, мотивируя это тем, что «ведьмы всегда умеют петь». Не спорю, все ведьмы – Сказительницы, но у этой гитары вместо шести струн было пять, и все расстроенные!

Хотя кого это волнует, когда сидишь на кухне со слугами, весело отмечающими смерть очередного хозяина – сидела даже одна старушка, на чьей памяти благополучно почило уже три барона, – беззаботно допиваешь вино из горлышка и разбиваешь бутылку о стол, на котором сидишь?

Я взяла гитару, погладила струны и… Чем плохо быть Сказительницей – никогда не знаешь, что ты выдашь под музыку в этот раз: слова приходят, вплетаясь в магию звука, и рвутся наружу, не задерживаясь в голове. Вспомнить потом – можно, а вот контролировать в процессе – нет.

А уж пьяной Сказительницей…

В прах и пыль – воспоминанья,За спиною дом, порог:Вслед за голосом призваньяЯ иду сквозь вязь дорог.

В танце кружева сплетая,В вихре над землей крутясь,Жить, как грешница святая,Лишь спокойствия боясь.

Ввысь – и волосы по ветру,Босиком по плитам звездЯ танцую беззаветно,Из лучей сплетя помост.

Ярость гроз – моя отрада,Вязь дорог – моя душа.В жизни есть одна награда:Жить на острие ножа.

И пускай плащ не из шелка,И пусть в серьгах не алмаз,Не бренча монетой звонкой,Я – счастливее всех вас!

Я живу свободой птицы,Терпкой, как бокал вина.Пусть твердят: «Господь гневится», –Жизнь у нас всего одна!

Все реазы – стихотворные заклятия Сказителя – обладают ужасной воздействующей силой настроения. После моего опуса веселье перешло в дикое разгульное празднество с песнями и танцами, выпивкой на брудершафт, предложениями дружно пойти на сеновал и прочим бредом, который и вспоминать-то стыдно.

Я же быстренько протрезвела с помощью заклинания – очень болезненно, зато порой необходимо, – оценила обстановку, как не нуждающуюся более в моем участии, и отправилась искать свою комнату… Ну или каземат, в котором можно переночевать!

…Второе нашла через десять минут, а вот до первого пришлось идти еще с полчаса. Укладываясь спать, пообещала себе, что завтра пойду изучать подвальные лабиринты.

ГЛАВА 6

Утро встретило меня головной болью и, должно быть, миллионным по счету поздним раскаянием: Ред, ты был прав!

Муна, принесшая кувшин с теплой водой для умывания и чашку лекарства от головной боли, была возведена в ранг ангела-хранителя и отпущена с клятвенными уверениями, что одеться я сама в состоянии. Особенно учитывая, что забыла на ночь раздеться…

В этот раз столовая была найдена мной в рекордно короткие сроки: всего за четверть часа.

Барон уже вел экзекуцию из-за вчерашней гулянки:

– Итак, Торь, если я еще раз замечу, что слуги таскают фамильное вино из моих погребов…

– На диво гостеприимно (в отличие от хозяина!) откликнувшись на просьбу гостьи, барон! – При моем триумфальном появлении, подтверждающем прискорбный факт, что выпитым вином я, увы, не отравилась, Крамн скривился как от зубной боли.

– Что же, риль, мне остается только искренне понадеяться, что вино вам понравилось, как и проведенный в обществе слуг вечер!

Перевод: «Вот что, дебоширка, не прибудь ты сюда с представителем Гильдии, – уже бы жила на кухне, ела на кухне и сама была опущена до уровня служанки!»

– Вечер был великолепен, очень теплый и человечный (опять-таки в отличие от вашей трапезы!). Вот только вина, – лукавая улыбка в адрес Торя, – мне пить не довелось. Его я позаимствовала исключительно для составления одного зелья!

«А не пошли бы вы, барон? Меня абсолютно устраивает ваша кухня и слуги. А вот вы здорово рискуете нарваться!»

– В таком случае не могли бы вы выбрать какое-нибудь менее дефицитное вино, чем наш домашний кагор семилетней выдержки?!

А он, оказывается, еще и жмот…

– Видите ли, барон, некоторые зелья требуют абсолютно точного следования рецептуре, в противном случае превращаясь в весьма опасные для здоровья людей яды, – доверительно пояснила я. – Вообще-то там требуется кагор десятилетней выдержки, но, за неимением лучшего, придется обходиться скудным содержимым ваших кладовых и уповать на удачу…

Барон краснел от ярости и силился придумать что-нибудь столь же оскорбительное в ответ, а Торь за его спиной давился загнанным внутрь смехом, Вальг уже минут пять как успокаивающе сжимал мою руку, пытаясь напомнить, что с дураками не спорят. А я сидела с довольной ухмылкой и радовалась, что наконец-то нашла подходящую мишень для выплескивания раздражения.