Иллюзия - Наталья Медведская

они просто коллеги. Как Сания могла проведать об этом? От этих мыслей теперь ему стало холодно, словно на него вылили ушат ледяной воды. Только не это! Пусть будет не это! До этой минуты он не задумывался о последствиях своих поступков, вёл себя безалаберно, будучи твёрдо уверенным, что жена никогда не узнает о любовнице. Да и какая Рита любовница. Это слово происходит от слова любовь, а он никогда её не любил, она ему лишь чуть-чуть нравилась. Марк вспомнил, как всё началось.

Случайно выяснилось: лаборантка, как и он, тоже увлекается аэрографией[1]. Рита даже принесла эксклюзивные трафареты для новых рисунков и подарила их ему. Потом он услышал, что она обожает погонять на мотоциклах и даже когда-то участвовала в гонках на выживание. И даже мечта у неё была похожей, она тоже хотела создать свой неповторимый сорт вина. Он почувствовал в ней единомышленника и друга в женском обличье. Как-то на корпоративной вечеринке Марк выпил больше положенной нормы. Он вызвал такси, чтобы ехать домой. Рита, заявив, что ей по пути, назвала таксисту свой адрес. Когда он вышел из автомобиля, то обнаружил себя в незнакомом месте. Неожиданно Рита приникла к нему и крепко поцеловала в губы, а потом пригласила к себе.

– Ещё детское время, я ненадолго тебя задержу. В одиннадцать уже будешь дома. Или тебе слабо выпить у меня кофе?

Марк, конечно, понимал, о каком кофе она говорит, уж слишком красноречивыми были её взгляды. Он ощутил неизведанный азарт приключения, чего-то тайного, запретного и потому особенно притягательного. Сам себе Марк казался храбрым, отчаянным, способным совершить недозволенное. Тогда всё и случилось в первый раз. Вернувшись домой, он сразу отправился в душ, боясь, что Сания почувствует чужой запах. Наутро он решил выбросить всё из головы, как будто это произошло с кем-то другим. Он продержался неделю, не отвечал на звонки и призывные взгляды Риты. Но ему очень льстило её внимание и почти благоговейное поклонение, и он сдался под её напором. Обычно их встречи происходили за городом, на турбазе, раз в неделю, и длилось это уже два месяца. Марк не признавал связь с Ритой за измену, ведь он даже не помышлял о разводе и не представлял её даже на секунду на месте жены. Сания существовала в другой вселенной, там, где жила семья, его душа и сердце. Это странно, но поступая инфантильно и незрело, он не желал признавать, что поступает подло и отвратительно по отношению к жене.

[1] Аэрография – это процесс покрытия поверхности машины автомобильными красками при помощи трафаретов.

Марк сжал руками голову. Всё его существо охватил страх. Неужели Сания всё-таки узнала о Рите? Если это так, то все её поступки становились понятны. На вечеринке она вела себя холодно, уклонялась от его поцелуев и объятий, не легла в кровать, ничего не сказав, уехала к отцу. Он застонал от бессилия, что-либо изменить теперь. Всё его поведение предстало перед ним в настоящем, неприукрашенном и неприглядном виде. Марк вскочил на ноги.

«Чего я запаниковал? Откуда Сания могла узнать? Только от подруги. Ирина единственная видела его с Ритой. Я позвоню и спрошу напрямую, говорила она или нет?»

Марк набрал номер подруги Сании.

– Ир, привет, – он замялся. – У меня к тебе деликатное дело.

Ирина, будучи женщиной довольно прямолинейной, сразу оборвала его.

– Говори уже. Не жмись, как девочка.

– Ира, ты случайно не сообщила обо мне и Рите Сании?

Ирина хрипло засмеялась.

– Что Мечников припекло? Не боись, ничего не говорила. Я пока ещё в своём уме. Не только ты тогда припёрся на турбазу с любовницей, я тоже приехала туда не одна. Думаешь, не понимаю, что если я тебя заложу, то ты отыграешься на мне и всё расскажешь Георгию. А мне лишний конфликт с мужем ни к чему. Так что не трясись, я нема, как могила.

У Марка отлегло на душе. Поведение Сании никак не связано с его похождениями. И пока не стало поздно, решил: больше никогда не будет видеться с Ритой. Хватит и того, что от одной мысли, будто Сания всё выяснила, его чуть инфаркт не хватил. Он не собирался терять свою жену.

Марк вышел во двор и принялся косить траву на газоне. Работа позволила ему забыть о пережитом страхе.

К вечеру он развёл мангал и начал жарить шашлык. К моменту приготовления первой партии готового мяса, пришли два его друга и соседи с детьми. Марк, поглядев на блюдо с шашлыком, стоящем на пустом столе, сообразил, что забыл о многом: о тарелках, столовых приборах, о хлебе и хоть о каких-то овощах. Он привык, что обо всём этом заботилась Сания и по привычке стал просто готовить мясо.

– Илья, Мия, принесите тарелки, – крикнул он детям.

Соседки Нина и Тамара поднялись со своих мест.

– Мы поможем накрыть стол, раз Сании нет. Но пусть Мия покажет, где что лежит.

Совместными усилиями им удалось разобраться на чужой кухне, стол наконец был накрыт. Выпив по бокалу красного вина и закусив его хорошо прожаренным мясом, гости завели беседу, вспомнив об отсутствующей хозяйке.

– Что-то случилось с отцом, раз Сания срочно поехала к нему? – поинтересовалась Тамара.

Марк не знал, что ответить. Вспомнив слова из её записки, сказал:

– Она хочет поменять обои в комнатах, говорит, что стали слишком старые.

– Одна? – удивилась Нина. – Разве вдвоём не легче это делать?

– Мне отпуск дадут только после двадцатого августа, – пожал плечами Марк и соврал: – Не получилось отправиться с ней к отцу.

Тамара положила на тарелку использованную салфетку.

– И сколько она там пробудет?

– Неделю. – Марк улыбнулся. – Мы справимся. Дети уже не маленькие, да и я довольно большой мальчик.

В кармане его рубашки зазвонил телефон. Обрадовавшись, он совершенно забыл о болезни жены и решил, что это звонит она. Марк нажал на кнопку. В трубке раздался голос Риты.

– Привет, любимый. Как у тебя дела?

Марк, на мгновение растерявшись, ответил:

– Извините, вы ошиблись номером.

***

Утром в воскресенье Марк по привычке потянулся рукой к жене, чтобы прижать к себе её сонную, сладко пахнущую тем неуловимым ароматом, который присущ только ей и так нравился ему, ног рука наткнулась лишь на прохладную подушку. Он вспомнил, что жены нет рядом и тяжко вздохнул. Поднявшись с постели, прошлёпал босиком на кухню и сморщился от