Танцовщица из Атлантиды - Пол Андерсон

Сахир перебирал пальцами складки балахона. Голова его перекатилась набок, глаза двигались из стороны в сторону. Голос стал еле слышным. Ненадолго обретенные силы истекали из него, точно вино из треснувшей чаши, но он продолжал шептать с трагичной торопливостью:

— Поля искривления… в пути изолированы, под контролем, не должны взаимодействовать с окружающей материей… но какая-то неисправность. Дефект. Вскоре после старта приборы телепатировали, что мы захватили постороннее тело… Я сразу дал команду остановиться… но инерция… Мы захватывали только высших животных, людей, лошадь, потому что контроль, приборы, все настроено на энергию мысли… И тут в пространстве-времени мы прошли слишком близко к… к чудовищному выбросу энергии… Не знаю к какой, но к страшной катастрофе в этом дальнем прошлом. Курс был задан с самого начала, понимаете? Мы и должны были пройти рядом для подзарядки… но все определял компьютер… И когда мы почти затормозили, нарушение изоляции… я уже говорил? Взаимодействие с нашим полем искривления. Наши внутренние энергокибернеты замкнуло. Радиационная волна… странно, что я еще жив… товарищ погиб… меня оглушило… Пришел в себя, решил выйти к вам, но…

Сахир попытался приподнять руки. Рид взял их в свои. Ощущение было такое, словно он держит тлеющий пергамент.

— Слушай… — надрывно хрипел Сахир. — Этот взрыв, обвал… что бы это ни было… произойдет здесь… и в ближайшем будущем. Через год или меньше. Слушай. Экспедиций во времени мало… будет мало. Всегда. Энергия обходится слишком дорого… и… опасно для среды… Но для такого… должны быть наблюдатели. Понял? Найдите их, назовитесь, заручитесь помощью… может, и для меня…

— Но как? — еле выговорил Рид.

— Сперва… отнесите меня в аппарат. Он разбит… но медикаменты… Они вернутся сквозь время в этот день… на помощь… обязательно… — Сахир дернулся, словно в него ударила молния. — Ниа! — вскрикнул он. — Фабор, Тео, ниа, ниа!

Он замер. Глаза закатились, челюсть отвисла. Рид попробовал искусственное дыхание рот ко рту, массаж сердца. Ничто не помогло.

Глава 5

Ночь принесла холод и сверкание звезд. Смутно мерцало море. Ни прилива с отливом, ни прибоя, но на пляж накатывались пологие волны, шурша и постукивая камешками. Суша, дыбясь, уходила к югу. Там, где вставали холмы, в созвездия вписывались горбы черноты, слышалось пронзительное тявканье… Шакалы, решил Рид.

Когда Сахира уложили в овражке и завалили комьями глины и камнями — копать было нечем, — Рид подумал, не собрать ли сухих веток для костра. Поджечь их можно его зажигалкой. Улдин, полагая, что огонь придется высекать огнивом, которое было при нем, возразил:

— А зачем? У нас с тобой есть верхняя одежда. Эриссе я дам попону. У Олега стеганая поддевка. А… повозка шамана… она ведь светится? Так для чего царапать руки о колючки?

— Большая вода рядом не даст воздуху сильно остыть, — сказал Олег как опытный мореход.

Рид решил, что зажигалку имеет смысл поберечь для крайних случаев — или для табака в кисете. Хотя курить, пока какого-нибудь питья не будет вдоволь, он не решался.

Море… Да, конечно, море, хоть оно и соленое, немного поможет и тут. Он читал книгу Алена Бомбара: можно некоторое время жить, если часто пить морскую воду по небольшому глотку. И можно изготовить какую-нибудь рыболовную снасть. Но в конечном счете — и ждать этого не так уж долго — они все равно погибнут, если кто-то не придет им на помощь.

Сияние, одевавшее машину времени, колебалось, окрашенное мягкими пастельными тонами. Омерзительная красота, не подпускающая к воде, пище, крову, лекарствам, инструментам, оружию внутри. Сияние бессмысленно освещало пустыню на несколько ярдов вокруг. Сахир знал, как войти в аппарат. Но Сахир лежит, окостенев, под камнями и ждет, когда до него доберутся шакалы. Риду было очень жаль человека, полного благих намерений и хотевшего жить не меньше всякого другого, и жаль его товарища, чей сожженный радиацией труп лежит внутри аппарата, который погубил их всех. Но жалость была абстрактной. Он ведь не знал их как живых людей. А сам он, и эти трое с ним, ждут либо спасения, либо более долгой и мучительной смерти.

Олег богатырски зевнул:

— Ну и денек! Заплутались мы во времени, как веришь ты, Данкен, или нас унес злой Лихо, как думаю я? Так или не так, а я ложусь спать. Авось мне приснятся такие благочестивые сны, что ангелы отнесут меня к моей женушке.

— Так, значит, ты заступишь на вторую или третью стражу? — спросил Улдин.

— Нет. Я сплю в кольчуге с топором в руке и в шлеме на голове. Что толку завидеть врага издали?

— Чтобы приготовиться к бою, безмозглая туша! Или спрятаться, если враг слишком силен! — рявкнул Улдин, и Рид подумал, что вопреки грязи, жиру на лице, вони и шрамам гунн очень похож на служаку-капитана, которого он знавал в армии. Русский заворчал, но согласился.

— Давайте первым буду я, — предложил Рид. — Все равно я спать пока не смогу.

— Слишком много думаешь! — пробурчал Улдин. — Мужчина от этого слабеет. Ну да как хочешь. Значит, ты, потом я, потом Олег.

— А я? — спросила Эрисса.

Улдин только посмотрел на нее, но и этого вполне хватило, чтобы выразить его мнение о том, кто поручит женщине караульную службу. Он вышел из освещенного круга и вгляделся в звездные небеса.

— Не мое небо, — сказал он. — Звезды к северу я вам назову, но что-то в них не то. Ладно, Данкен! Видишь вон ту яркую совсем низко на востоке? Разбуди меня, когда она поднимется вот настолько. — О геометрии он, несомненно, понятия не имел, но рука его указала угол точно в шестьдесят градусов.

Раскачивающейся походкой он направился туда, где был привязан его конек, растянулся на земле и сразу же заснул.

Олег встал на колени, обнажил голову и, перекрестившись, произнес молитву на своем древнерусском. И тоже заснул без всякого труда.

«Завидую им! — подумал Рид. — Интеллект… нет, не воображай о себе слишком много!.. Привычка все облекать в слова имеет свои недостатки».

Усталость словно набила его тело камнями, а голову — песком. Почти весь улдиновский кумыс ушел на то, чтобы запить вяленое мясо, которым они поужинали. Остатки следовало приберечь. Во рту у Рида пересохло, кожа, обожженная солнцем, горела, но его знобило от холода. Пожалуй, следует несколько раз обойти лагерь, чтобы согреться.

— Я ухожу, Данкен, и скоро вернусь, — сказала Эрисса.

— Только не уходи далеко, — предостерег он.

— Нет. От тебя — нет.

Он смотрел ей вслед, пока она не растворилась во мраке, и только тогда начал обход. Нет, не то чтобы он в нее влюбился… в таких-то обстоятельствах! Но что за женщина! И какая в ней тайна!