Не уймусь, не свихнусь, не оглохну - Николай Чиндяйкин

«У мужа ботинки сорок шестого размера, дедушка надел ботинки, пошел в уборную, зашел, вышел, развернулся, вошел задом…»

«Было у нас это ралли… б… Я первое место занял… б… дали фотоаппарат… б…»

«А мы офицеров и казахов никогда не возим» (таксист).

Врачу: «Домой надо… Да у вас тут работы никакой нету, 20 дней лежу, одно стекло вставил. Дома, пока навоз из сарая повыкидаешь, чувствуешь себя человеком».

«Рискнул бы трояком, на…»

28 января 1980 г.

Четвертый день колют, пьют кровь и т. д. Хожу по коридору, бормочу: «Я могу написать этой ночью…» Танюша прибегала сегодня. По ночам очень холодно. Дни длинные.

31 января 1980

Фрейд считал творчество сублимацией. Замещением глубинных инстинктов человека — смерти, агрессивности и любви, которые контролем разума и общества загнаны в подсознание.

Девятнадцатый день в больнице. Временами совсем грустно и одиноко, потом проходит, работаю, хотя это дается через себя. Сложность еще в том, что редко есть возможность читать вслух, а «про себя» работать почти невозможно.

В клинике 1200 мест, обслуживающий персонал — 1500 человек.

Совершенно замечательно выписался 18 февраля с еще одним диагнозом: поясничный остеохондроз.

Для Лорки народное миросозерцание исполнено величия. Рождение, смерть, любовь, материнство не опошлены еще… не превращены в заурядные происшествия, а остаются великими космическими событиями. Тайна, в которой нет ничего религиозно-мистического, — это тайна мирового закона — нераздельности жизни и смерти.

Народное миросозерцание не признает мелких чувств, маленьких побед.

Любовь чревата смертью, граничит со смертью, она не любовь, если не достигает такого накала.

Свобода покупается только самоотречением.

Отношения людей между собой и с космосом подняты над социальным, они мистериальны, но место действия конкретно.

Андалусия — на протяжении веков средоточие многих культурных влияний: античного, арабского, еврейского, цыганского. Все сплавилось в народном сознании.

Крестовый миг жизни — миг любви или смерти — прозрение судьбы.

Неполнота искусства, созданного только талантом и мастерством и не одушевленного безудержной страстью.

Через народную песню — к тайне искусства.

Фольклор — их духовная родина, но они не растворяются в этой стихии, не теряют ни грана индивидуальности, а находят именно в нем путь к самоосуществлению и выявлению неповторимого склада личности.

Одно из чудес поэзии XX века!

Свести все в композицию, создать хоть какую-то драматургию оказалось самым, может быть, сложным. Сидел сейчас целый вечер тупо и глупо… ни черта! Об этом нужно было думать с самого начала… Может быть, утром прояснится? Злость ужасная.

27.02.80

Отпраздновал свои тридцать три года… Хорошо отпраздновал, с друзьями, с близкими… тридцать три! Уф!

Равнодушных нет — есть форма выражения…Равнодушие дробится на молчание.

Проза учит благоразумию. Поэзия — верит в чудо! Она, как религия, каждый день общается со сверхъестественным, сама нисколько не поражаясь этому, принимая это за норму.

(Без даты, вероятно, март)

«Зеленый тихий свет» (литературный вечер в двух отделениях).

Премьера состоялась в Доме актера 28-го апреля. Волновался, потел и т. д. Принимали хорошо. 19 мая — в пединституте, прекрасно! Слушали студенты прекрасно, читал с радостью, желанием. Ах, если бы так-то, Господи, ничего бы больше не хотелось. Филармония дает мало концертов, а читать хочется.

Апрель 80

«Чем крупнее человек, тем больше противоречий в человеке и в задачах, которые ставит перед ним жизнь; диапазон таких противоречий — мера человеческой ценности».

Петр Леонидович Капица

Пермь нам понравилась. Особенно Кама. Провели чудесный день в Усть-Качке. Катались на лодке, ходили по лесу…

Играем на двух площадках. В номере у нас уютно, хорошо (гостиница «Прикамье»). Сегодня у меня свободный вечер, лежу, смотрю телик. Второй день Олимпиада. Неожиданно поменялись все летние планы. Кажется, я поеду с нашей группой в Польшу. Собирались с Танюшей не спеша провести отпуск вдвоем у наших родных, а вот поди ж ты.

Гастроли очень разбалтывают, леность какая-то, праздность, хотя и тяжелые спектакли по вечерам…

Собраться, заставить себя работать помимо спектаклей тяжело.

21 июля 1980

Поездка в Польшу, конечно, сорвалась, поляки не вовремя забастовали, и нас не пустили. Из Омска улетел в Сочи. Это сказка, несмотря на толпы и пр. Очень хорошие это были дни.

Жили у Светы и Эдика. На одиннадцатом этаже с великим видом на море. Даже дорога на автобусе до нашего актерского пляжа не выбивала из сладкого благодушия.

28 августа самолетом добрались до Ворошиловграда.

Мама, мама, мама…

С 3 сентября гостили в Ростове. Хорошо в Ростове, хорошо… Сыто, вкусно, богато…

Были на Дону, на Зеленом острове. Солнечно, тепло… Дон теплый…

В Омск прилетели в ночь на 12 сентября.

Сегодня вечером открытие сезона. Играю Мещерякова, с четырех репетиций.

16 сентября 1980

На дворе хорошая, теплая, солнечная осень. Перебирал стол и наткнулся опять на эту книжечку. Сегодня у меня свободный день — сижу дома, затая дыхание… Так редко бывают эти «свободные» дни. Все беготня, беготня… Сезон в этом году начали как никогда рано. Работы много и в театре, и вне театра. Таня преподает студентам театрального училища мастерство актера, а я пишу, ставлю, читаю и т. д. А еще мы играем. До сих пор идет наш «Орфей», хотя я уже лысый и пузатый… Правда, это уже совсем другой «Орфей»… И мы совсем другие, и все совсем другое.

Омск. 11 октября 1980 г.

Едем с Сашей В. в Челябинск. Отдельное купе. На этот раз тепло. Настроение хорошее. Говорим о «массовой» музыке.

С 10.30 утра работаем здесь на ТВ. Пишем нашу программу на цвет. Результатом я не совсем доволен. Скучно, однообразно.

Живем в гостинице «Малахит», опять повезло — номер удивительно теплый. Программа сейчас в очень хорошем состоянии. 15-го читаю в Челябинском доме работников искусств. Много молодежи, прием очень хороший. Слушают, понимают. В такой аудитории появляется азарт, желание… Если бы так всегда, бросил бы театр не задумываясь. Ночью летим в Омск.

12 декабря 1980

1981

2 февраля папе исполняется шестьдесят лет! Лечу к нему на юбилей. Выпало всего пять свободных дней. Сегодня отыграл первый акт «Свечи», на такси и в аэропорт, в 18.40 (или в 21.40 местного) уже взлетели. Сейчас летим на Москву (там пересадка). Танюша осталась дома, у нее спектакли. Нам все труднее с ней расставаться, даже на несколько дней… Вот ведь как. А мне ее оставлять одну даже страшно как-то, такой она кажется «бедненькой» и беззащитной.