Секретарь палача - Валентина Савенко

Все обошлось.

Меня поставили в центре комнаты и попросили закрыть глаза. Два часа Иден плел новую ауру, а я с подозрением следила за его действиями, завидуя мастерству. До архимага мужчине, конечно, было далеко, но он был очень силен. Даже странно, что пошел в палачи.

Результат впечатлял.

Стопроцентно «живая» аура. Почти как моя вторая маскировка. Но в нее влил магию отец, полностью вычерпав свои немалые силы. А Иден утомленным или уставшим не выглядел.

– И последний штрих! – Палач добавил красные всполохи с примесью желтого и оранжевого.

Я возмущенно подняла на него глаза и попыталась убрать это безобразие из маскировки. Ничего не вышло. Очевидно, палач вплел отражение эмоций в каркас фальшивки, и теперь я могла убрать влюбленность, только разрушив его или сильно искривив, это выдаст подделку. Он знал, что я не стану этого делать. Представляю, сколько сил ушло на создание имитации!

– Каждая секретарша немного влюблена в шефа? – хмыкнула я, усаживаясь обратно в кресло.

– Естественно, – самодовольно, с усмешкой подтвердил Иден, направляясь к одному из закрытых шкафов. – Трисс Онтане уже больше двух недель томно вздыхает, когда подает мне кофе. И довольно часто остается в моем кабинете после работы…

Теперь понятно, почему он с любовницей поссорился. Перегнул палку с фальшивой секретаршей и получил за это. Или она была настоящей? Все же, судя по иронии палача, нет.

– …А на днях трисс Онтане переехала ко мне. Наденьте!

Хотела что-то съязвить о томных секретаршах, но запнулась на полуслове – палач протягивал мне шляпку с густой вуалью и манто из серого меха. Все бы ничего, но я узнала эту шляпку! Каких-то пару часов назад она красовалась на голове месс, с которой Иден беседовал в кабинете. Эхо не ошиблось? Она действительно ушла без одежды? Вытянув шею, я покосилась на шкаф.

– Хотите узнать, вся ли одежда трисс здесь? – невинно осведомился палач. – Вся, платье вам не понравится.

– То есть она так и ушла? В панталонах?

– Почему же? Панталоны тоже здесь.

Абсурд! Я не верила, что Иден мог отобрать у девушки одежду и выставить ее на мороз. А палач с самым серьезным видом прикидывал, стоит ему открывать шкаф или нет.

Я не выдержала, подбежала к шкафу, распахнула створки. Панталоны, корсет, платье и чулки были сложены на полке аккуратной стопочкой. Трисс ушла от Идена в одних сапогах? По морозу! По сугробам!

– Будете себя плохо вести, отправлю гулять в таком же виде, – интимно прошептали мне на ухо, и я окончательно уверилась, что кое-кто наглым образом меня разыграл.

Вспомнила свою смерть и продажу «тела» медикам, насмешливо фыркнула:

– Сапоги мне можете не оставлять! Слышала, купание в снегу и прогулки по льду полезны для здоровья!

Довольная смешинками, вспыхнувшими в карих глазах палача, я вернулась в родное кресло.

– А если серьезно, кем была эта девушка? И зачем весь этот маскарад? Ведь она появилась раньше, чем вы меня встретили, так?

– Вы задаете правильные вопросы. – Иден отошел к окну, задумчиво провел пальцами по стеклу. – Девушка – будущий профессионал, тренировка не повредит.

Прогулки голышом по морозу ей, видимо, тоже вреда не причинят? Сдержалась и промолчала, даже сделала вид, что просто разглядываю чистое, без узоров инея стекло, ставшее таким благодаря недешевому бытовому заклинанию. Но палач почуял мой невысказанный скепсис и негромко хмыкнул, совершенно не беспокоясь о месс, которой пришлось прятаться в сугробах, чтобы незамеченной добраться домой.

– Маскарад нужен лично мне. Моя бывшая секретарша слишком быстро уволилась, а это подозрительно, пришлось искать причину для столь скорого ее ухода.

А потом скандалить с настоящей любовницей.

Больше мне ничего объяснять не стали, сообщили, что отныне я трисс Арлина Онтане, заставили облачиться в мешковатое манто, которое мне было велико, напялить шляпку и задрапироваться вуалью, настолько густой, что я с трудом могла различать предметы, а не то что разбирать бумаги или варить кофе.

К карете шла, опираясь на руку Идена и мечтая поскорее прибыть в мэрию, где находился кабинет палача, чтобы убрать с лица мерзкую сетку.

Заснеженные улицы города слились для меня в сплошное серое пятно, здание мэрии, расположенное в квартале от дворца императора, превратилось в нечто размытое.

То, что мы приехали сюда, меня ничуть не удивило – так уж сложилось, что главные ведомства империи располагались в величественном здании мэрии. Нет, у самих ведомств, конечно же, имелись отдельные здания, а тут фактически сидели их главы с помощниками, но мэр любил повторять газетчикам, что работает «за одним столом» с крупнейшими чиновниками империи. Верховный судья, главы Гильдии Магов, управляющий налоговой службой и другие почтенные лэры, отмеченные печатью власти, принимали просителей именно здесь. Поговаривали, что если бы император мог выслать из дворца своих министров и советников, то они давно бы сидели в мэрии Тариса.

О должности верховного палача я не слышала, но вполне резонно решила, что столичных палачей определили сюда как занимающих самую высокую должность в их ведомстве. Либо не стали выделять отдельное здание для пятерых служащих, решили сэкономить. Не расчленять же их на части? Насколько я знала, палачи относились сразу к нескольким ведомствам: службе исполнения наказаний, суду, сыску, – и это только те службы, аббревиатуры названий которых были мне понятны. Как и остальные имперцы, я считала, что наши чиновники не могут решить, куда приткнуть служащих столь неприглядного направления.

Пока неспешно, прогулочным шагом меня вели через фойе вверх по лестнице и по коридорам мэрии, мы с кем-то здоровались. Я – тихо, помня, что до сих пор у трисс Онтане были проблемы с голосом, Иден – бодро, лэры и трисс в ответ – с явным удивлением (у меня ведь голос прорезался!) и любопытством. Палач жизнерадостно «проговорился», что меня «вылечили», и сегодня я рискну открыть миру свое лицо.

Таким нехитрым образом мою персону представили весьма колоритной компании вельмож, спускавшейся по лестнице: мэру столицы Андерсу Биргеру, Густаву Кьеллу, одному из глав, правящих Гильдией Магов, и Константину Вальме, старшему брату императора и, по совместительству, главе его службы безопасности. Что ж, вполне закономерная встреча – скоро зимние торжества, нужно обеспечить безопасность празднеств. Естественно, Константин решил навестить обитателей мэрии и навести шороху в подвластных им структурах.

Первые два лэра изволили узнать мое имя из вежливости. Мэр остановил Регана, чтобы уточнить что-то о приведении в исполнение какого-то приговора, но потом понял неуместность столь деликатной беседы посреди лестницы. Для главы я была пустым местом – с тем же успехом Иден мог представить ему одну из колонн у входа в здание, ей бы также вежливо кивнули и посмотрели сквозь нее. А вот старший брат императора меня заставил понервничать. Архивампир пристально изучал мою ауру, и я начала сомневаться в умениях палача. Затем вспомнила, что стараниями своего работодателя переливаюсь цветами, характерными для влюбленности, и успокоилась.

Насмешливо дернув уголком губ, Вальме едва заметно поморщился. Мэр тут же отзеркалил его гримасу, старательно показывая, как он порицает мое недостойное трисс поведение. Глава Гильдии, напротив, соизволил наконец-то меня заметить и одобрительно улыбнулся палачу. А тем временем Константин Вальме (причина этой игры в гляделки) заметил кого-то внизу и откланялся. Мэр и глава отправились дальше.

По легенде, я была существом стеснительным и неуверенным в себе, лицо открыла лишь в приемной кабинета Регана. Стянув с головы шляпку, с удовольствием забросила ее на полку шкафа, предназначенного для верхней одежды палача и секретаря. Для посетителей была гардеробная в фойе, а для особ, боящихся за свое имущество, – вешалка в углу. Повесив манто в шкаф, я огляделась.

Приемная напоминала вагон, такая же вытянутая и длинная. Напротив входа – дверь в кабинет палача. С одной стороны три окна с темно-зелеными шторами, под ними – пара видавших виды кресел с обивкой на тон светлее. С другой – стол секретаря, стул, стеллаж с папками, вешалка и шкаф. Заглянув в последний повторно, я обнаружила на одной из полок кристаллы подогрева, переносную плитку, чашки, чайник, джезву, две банки с чаем, кофе.

– Приступайте! – Иден постучал пальцами по стопке бумаг, возвышающихся на краю стола. – Рикард скоро придет, подскажет, если что не понятно.

Палач удалился, а я осталась одна на новом месте работы.

Я подумала об ароматном ромашковом чае, но неожиданно из коридора послышался грохот. Выбежав, увидела совершенно спокойного Идена, с любопытством изучающего массивную хрустальную люстру, приземлившуюся у его ног и только чудом не проломившую магу голову. Заметив меня, замершую в двери приемной, он равнодушно пожал плечами и потрогал пальцем вырванный с куском штукатурки крюк.