Предсказание эльфов - Уайт Кирстен

— Все на нее! — скомандовал главный вампир, и тут же множество рук — нормальных, человеческих рук, под которыми просвечивали полуразложившиеся конечности мертвецов, — набросились на меня.

Я пыталась бороться, но даже вампиры достаточно сильны, когда их двадцать против одного. Им хватило нескольких секунд, чтобы припереть меня к стенке. Я все еще сжимала Тэсси и кинжал, но не могла даже пошевелить рукой, чтобы пустить их в ход. Главный вампир теперь стоял лицом к лицу со мной. Я пыталась сосредоточиться на его чарах, но по-прежнему видела лишь белые глаза без зрачков, глядевшие на меня из впалых глазниц. Он улыбнулся. Я чуть не заплакала.

Помощь придет слишком поздно.

— Ты даже не закричишь? — шепнул вампир, нагибаясь ко мне и дотрагиваясь до моей шеи губами. Своими холодными, мертвыми губами. Я почувствовала, как он обнажает клыки, и закрыла глаза. Весь ужас от той первой, детской встречи с вампиром вновь нахлынул на меня. Спасения ждать неоткуда. По моей щеке поползла слеза.

— Лоретан! — закричала я изо всех сил. Вампир замешкался: этого он явно не ожидал. — Ты нужен мне! СЕЙЧАС!

Секунды промедления оказалось достаточно, чтобы моя шея была спасена. Комнату озарила вспышка белого света, и вампиры инстинктивно отскочили в сторону. Чьи-то руки обхватили меня сзади за талию и втянули в темноту.

— Ты звала меня, — прошептал Рет мне в самое ухо, обнимая меня в пустоте. — Я знал, что ты позовешь.

В его голосе чувствовалась торжествующая улыбка. Я поклялась, что никогда больше не произнесу его тайного имени, не позову его. Вместо этого я только что отменила все приказы держаться от меня подальше. А мои слова — как я могла сказать, что он мне нужен? Теперь он может истолковать это как угодно. Но воспоминание о губах вампира на моей шее заставило меня вздрогнуть. Сейчас все это было неважно.

— Просто доставь меня домой, хорошо?

Рет крепче обнял меня за талию, прижавшись ко мне сзади всем телом. Через футболку я чувствовала исходящее от него тепло и биение его сердца — сильное, но удивительно медленное.

— Значит, домой, — засмеялся он своим серебристым смехом.

Это должно было меня насторожить.

Я все еще не открывала глаз, стараясь не обращать внимания на то, как крепко он меня обнимает. Эльфам не было никакого дела до физических отношений, тем более секса, но для них было важно манипулировать, а Рет хорошо знал, как сильно я нуждаюсь в ласке и участии — любом участии. Там, где я росла, мне всегда не хватало любви и внимания. Лучше, чем Ракель, лучше, чем Лиш, лучше, чем кто-либо еще Рет знал, насколько я одинока. И я ненавидела его за это. Я ждала, когда он возьмет меня за руку и мы начнем перемещение, но вместо этого ощутила дуновение легкого ветерка, а потом появились свет и тепло. Я открыла глаза и обнаружила себя в комнате. Чужой комнате. Из неведомого источника лился мягкий приглушенный свет. Стены комнаты были сделаны из какого-то светлого камня, повсюду была расставлена элегантная мебель, обитая шелком и бархатом темно-красных и лиловых оттенков с золотистыми отблесками. Двери в комнате не было вовсе.

— Я же просила домой!

Рет снова рассмеялся:

— Ты же не сказала, к кому домой.

Мне было вовсе не до очередных фокусов эльфов — усталость и раздражение взяли верх, так что я уже открыла рот и приготовилась сказать Рету, куда именно меня доставить и куда ему следует отправиться после этого. Но не успела я пикнуть, как Рет поднял свою изящную руку и погладил мое горло.

— Шшш, — шепнул он.

Мой голос пропал. Не охрип, как бывает от громкого крика. Он полностью испарился. Я даже шептать не могла. Хотела бы я сейчас найти того гения, который первым решил, что эльфами можно управлять, — я бы врезала ему в самое больное место. Выскользнув из объятий Рета, я кинулась к одному из старинных диванов и быстро передвинула его так, что он оказался между нами.

Сейчас же верни мой голос, — проговорила я одними губами. Рет лишь улыбнулся мне. Его глаза были золотистыми, как спелая пшеница, и волосы отливали тем же оттенком. Он и сам был весь как будто из золота, только его смех всегда звенел серебром. Я чувствовала, что если не перестану смотреть ему в лицо, то уже не смогу отвести глаз, но упрямо продолжала, чтобы не потерять контроль и не отключиться. Я смертельно устала.

— Эвелин. — В его устах мое имя прозвучало как музыка. — Зачем ты сопротивляешься мне? Ты же хочешь быть со мной. А мне вечно будешь нужна только ты.

Я вся покрылась гусиной кожей. Рет приводил тысячи смертных девушек в Королевство Эльфов до меня. Он прекрасно знал, что мы не вечны. Или он опять пытался мной манипулировать, что вероятнее всего, или же речь шла о чем-то другом, весьма пугающем.

— Почему? — спросила я, беззвучно шевеля губами. Я знала, что он не врет — я была ему нужна. И это только все усложняло: немногие люди в моей жизни по-настоящему нуждались во мне. Мои собственные родители, например, бросили меня, когда я была еще младенцем.

Рет грациозно уселся в кресло. Рядом, на маленьком столике с ножками в виде лап, я увидела хрустальную бутыль с двумя кубками. Он налил в оба кубка прозрачную жидкость и протянул один из них мне.

— Выпьешь со мной?

Я отрицательно покачала головой. Как же, не вчера родилась. Никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя принимать еду или напитки от эльфов, тем более на их собственной территории. Иначе ты рискуешь никогда оттуда не выбраться.

Немного удивившись, Рет выпил все один. Я лихорадочно соображала, что делать с голосом, и тут только осознала, как глупо себя веду — у меня же есть Тэсси и кинжал! Все это время я сжимала их так сильно, что у меня заболели ладони. Порадовавшись, что меня прикрывает диван, я спрятала Тэсси: с эльфами она почти бесполезна, действует лишь несколько секунд. Свободной рукой я снова надавила кнопку тревоги. Я понятия не имела, где мы находились, но очень, очень надеялась, что Лиш сможет вытащить меня отсюда.

— Разве ты не устала от холода? — спросил Рет, пытаясь завлечь меня. — От холода и одиночества? Ты вовсе не должна быть такой одинокой. Но у нас все меньше времени. — Его глаза были как два озера из янтаря, глубокие и бесконечные. В них можно было утонуть. — Потанцуй со мной снова.

Я зажмурилась. Он прав. Я так устала. Я всю жизнь была одна. Приемные семьи или Центр МАУП — какая, в сущности, разница? Зачем я сопротивляюсь? Я почувствовала, как мою руку накрыла его рука: она была такой теплой. Тепло начало растекаться по мне, медленно и настойчиво. Почему бы не отдать ему мое сердце, мою душу? Ведь больше они никому не нужны.

Он почувствовал, что я уступаю, и притянул меня к себе.

— Тебе больше никто не нужен, любовь моя. Позволь мне наполнить тебя.

Мне больше никто не нужен. Я открыла глаза и встретилась с золотистым взглядом Рета, но тут в моей памяти внезапно возникли другие глаза, цвета воды. Не знаю, почему именно в этот момент я вспомнила о Ленде, но этого оказалось достаточно, чтобы вернуть меня к реальности. Я выхватила серебряный кинжал и сжала его в руке, держа между собой и Ретом, как талисман.

— Сперва удивившись, теперь Рет по-настоящему разозлился. Что ты делаешь, дитя? — Он не отпускал моей руки, но я упорно старалась противостоять его теплу. Дойдя вверх до моего плеча, оно почти остановилось. — Ты что, не понимаешь, что я хочу тебе добра?

Я приставила острие кинжала к его груди, и Рет отпустил мою руку, отступив на шаг назад. Против эльфов лучше всего помогает железо, но серебро они тоже не слишком любят.

— Прекрати это, — проговорила я одними губами, указывая на свою шею.

Гладя на меня в упор, Рет сделал резкое движение рукой, и я ощутила легкое покалывание в горле.

— Почему ты сопротивляешься?

— Да потому что ты псих! Мне это не нужно! Я не принадлежу тебе! И не буду твоей никогда!

Его идеальное лицо исказила полуулыбка:

— Ты ошибаешься.

— Зато мой серебряный кинжал так не считает! А теперь…