Восход над океаном - Китти Лонг

— Пойдем, — шепнул Барт и увлек ее в станционный домик, на тот самый кожаный диван, на котором он сидел сегодня, ожидая ее прихода.

— Милый… Что ты делаешь… А вдруг кто-то придет, — слабо протестовала она, не находя в себе сил сопротивляться.

— Никто не придет. Только ты и я, — страстно шептал Барт, расстегивая ее сарафан и обнажая ее великолепную упругую грудь с белой полоской от купальника.

Белые полоски… Они однажды поспорили из-за них. Барт хотел, чтобы она загорала во дворе их дома обнаженной, чтобы не оставлять на коже этих светлых треугольников.

— Ты что! Меня же может увидеть кто-то из соседей! — негодовала Алрика.

— Никто тебя не увидит! С трех сторон ты ограждена домом и пристройками, с четвертой — забором и садом! Надо быть профессиональным папарацци, чтобы разглядеть тебя! — возражал Барт.

— А если вдруг…

— Ну и что! — Он фыркнул и пожал плечами. — Что такого страшного случится, если женщину с красивой фигурой случайно заметят загорающей в обнаженном виде во дворе ее собственного дома! Ты же не в ресторан так идешь и не на рынок.

— Но это же неприлично! Завтра же все будут знать, что меня видели голой! — с круглыми от возмущения глазами продолжала горячиться Рики.

— Ой-ой-ой! — передразнил Барт. — Брось свои провинциальные замашки. В человеческом теле нет ничего постыдного — тем более в таком привлекательном и соблазнительном теле.

Он взял Алрику за плечи, подвел к большому зеркалу и распахнул на ней пеньюар, который она накинула с утра, чтобы выпить чашечку кофе.

— Вот смотри, — начал он. — У тебя такая красивая длинная шея… Высокая грудь… Плоский живот… Упругие бедра… Стройные ноги. И великолепная, бархатистая кожа… Покрытая почти ровным золотистым загаром. Если бы не эти белые полоски, можно было бы подумать, что ты только что рождена из пены морской. Но Афродита не носила купальника!

— Афродита — миф. А на самом деле это только девушки в неприличных журналах загорают голыми, — отрезала Алрика, которая хотела, чтобы ее считали девушкой приличной.

— Хм… Милая, и где же ты видела неприличные журналы? — лукаво глядя на нее, с улыбкой поинтересовался Барт.

— Нигде не видела. Это просто фигура речи. Ну… мне один мальчик в школе показывал, — густо покраснела Рики. — Так это еще в первом классе было.

Барт ухмылялся, довольный, что поймал ее.

— И вообще, — принялась защищаться Алрика. — Никому же, кроме тебя, не видно!

— Сладкая моя, а кому же ты хочешь понравиться, кроме меня? — парировал Барт.

— А что, я тебе не нравлюсь? — решила обидеться Алрика.

— Нравишься, и я только что подробно тебе об этом рассказал. Но мне бы так хотелось видеть ровный загар на твоем замечательном теле…

С тех пор у нее появилась привычка на рассвете отплывать в лодке подальше от берега, раздеваться и лежать, блаженно подставляя ласковым утренним лучам обнаженное тело.

Она и сейчас не изменила своей привычке. Этим летом ее тело было покрыто тем же равномерным золотистым загаром, что и в счастливую пору их с Бартом любви. Интересно, узнай он об этом, что бы он почувствовал?

Алрика ощутила, как по ее телу пробежала дрожь — дрожь желания. Она вспомнила, как Барт касался ее сегодня, как гладил шею… Очевидно, он не просто помнит, какие ласки любит Алрика. Он еще и не прочь вспомнить все это вместе с ней в полумраке спальни.

Нет, ни за что! Она не позволит этому негодяю снова завладеть ее телом и душой! Как бы ей ни хотелось этого…

ГЛАВА 3

— Алрика, извини, но я решил заехать к тебе лично. — Гэри Ауэрман решительным шагом вошел в ее кабинет, едва только Мэри успела доложить о его визите.

— Что-то случилось? — насторожилась Рики.

— Все, что случилось, для тебя не новость. И если ты наделаешь глупостей, то попадешь в еще более неприятную ситуацию, чем та, которую мы уже имеем.

— Ты хочешь сказать, что я должна продаться Барту Элдриджу, как какая-нибудь падшая женщина, лишь бы поправить материальное положение — свое и своей семьи?

— Во-первых, не продаться, а пойти на переговоры, — нимало не смутившись, продолжал Гэри. — Во-вторых, не только материальное. Не забывай, что он готов отсудить детей, и я даже знаю, какие лазейки в законе он может для этого использовать. Кстати, ваши бумаги для развода, после того как ты их подписала, долго пылились в столе его адвоката, и процедура была завершена уже после рождения Сэма и Тома. Так что они законнорожденные.

Алрика ахнула. Вот это новость!

Получается, что ее дети с полным правом могут называться Элдриджами, но она об этом узнает последней.

— Погоди, Гэри, а ты откуда знаешь?

— От самого Барта.

— Что? Ты с ним разговаривал?

Гэри самодовольно кивнул.

— И когда он успел тебе позвонить? До разговора со мной или после?

Гэри немного смутился.

— Если честно, то это я позвонил ему, Рики. Сразу же, как только он прибыл в Сентсайд.

Алрика вскочила с места. Кулачки ее были сжаты так, что ногти вонзились в ладони; щеки пылали.

— Что? Как? Да как ты мог… — только и смогла выговорить она.

— Пойми, это для твоего же блага, — вкрадчивым голосом начал Гэри. — Я же знаю, что все вы — в глубоком кризисе. Я день и ночь думал, как вам всем помочь…

Алрика снова села в свое кресло и подперла голову кулаком.

— Знаешь, Гэри, — мрачно сообщила она. — Если бы ты не был другом нашей семьи, я бы решила, что ты — вражеский лазутчик и работаешь на Элдриджа.

— Если бы я не был другом вашей семьи…

— Знаю-знаю, — перебила она. — Ты бы ради нас и пальцем о палец не ударил. Да, мы не в состоянии были бы оплатить услуги юриста, если бы ты по-дружески не делал нам скидку. Но то, как ты поступил теперь… Это ты проболтался Барту, что у меня от него дети?

— Проболтался? — чуть не подпрыгнул Гэри. — Да если бы ты знала, каких чудес дипломатии мне стоило его убедить, что это его отпрыски, и объяснить, какие это милые ангелочки!

— Спасибо, Гэри, — ядовито ответила Алрика. — Буду тебе очень признательна, если теперь ты отвадишь от меня и детей Барта Элдриджа — хоть дипломатией, хоть мокрым веником!

— Глупая, упрямая девчонка! — Гэри начал терять терпение. — Неужели ты не видишь, что счастье само валится тебе в руки?

— Счастье свалило от меня четыре года назад, и я не желаю даже слышать о твоих грязных происках! Гэри, стыдись! Ты ведешь себя как сводник! — Алрика снова вскочила из-за стола и подошла к окну.

От ее резкого движения пачка бумаг, лежащих на столе, разлетелась по всей комнате, подхваченная сквозняком, но ее это мало волновало. И так все рушится и сыплется — что там какие-то бумаги!