Операция «Апокалипсис» (ЛП) - де Вилье Жерар

— Это все, что я смог себе позволить. Честному человеку здесь не по карману красивая машина. Я всего лишь заместитель помощника комиссара, да и правительство нас не слишком балует...

Они сели в «кадиллак». Салон выглядел жалким и ободранным, но двигатель работал еще довольно сносно.

— Я пока не жалею, что отдал за нее четырехмесячное жалованье, — меланхолично заметил Фелипе.

По дороге он рассказал Малко, что из соображений экономии живет за городом, в небольшой индейской деревне, где нет даже телефона, и что у него дома жена и шестеро детей.

На широкой автостраде, связывающей Мехико с аэропортом, было совсем немного машин, и уже через четверть часа они подъехали к отелю «Мария-Изабель» устоявшему в самом центре Мехико, на бульваре Пасео де ла Реформа. Повсюду висели ярко освещенные рекламные плакаты: «Голосуйте за Диаса»: близились выборы президента республики. Малко весьма удивился такому размаху предвыборной кампании: ведь кандидат был всего один.

«Мария-Изабель» производила впечатление ультрасовременной гостиницы. В номере Малко можно было смело устраивать конные бега. По старой привычке он попросил комнату на седьмом этаже. Фелипе с любопытством наблюдал, как Малко разбирает вещи. Как раз сейчас он аккуратно вешал в шкаф шесть легких темных костюмов из альпака и неброские шелковые рубашки с личным вензелем. Когда все было на месте, Фелипе спросил:

— Начнете работать прямо сегодня?

Малко с удовольствием начал бы сегодня. Вот только с чего начинать? Его единственной зацепкой была жена Ленца. Причем для встречи с ней он не нуждался в услугах Фелипе. Поэтому они договорились увидеться в отеле на следующий день, в одиннадцать часов. Стиснув напоследок руку Малко, Фелипе бесшумно удалился.

Малко немедленно снял телефонную трубку и набрал номер Ленца. Было уже за полночь, но он ведь приехал издалека...

В трубке долго раздавались длинные гудки. Он уже собрался было нажать на рычаг, когда женский голос наконец произнес «Алло!»

— Миссис Ленц? — спросил Малко.

— Да. Кто это?

Голос у женщины был низкий и довольно приятный, с чуть странноватыми интонациями.

— Я — друг вашего мужа, — ответил Малко. — Я приехал из Нью-Йорка и хотел...

— Он что, в Нью-Йорке? — удивленно спросила женщина.

— Нет-нет. Но я хотел бы с ним встретиться. И с вами, кстати, тоже.

— Можете приехать прямо сейчас. Я ложусь поздно. Если хотите, можете даже заночевать.

Малко вежливо отказался от ночлега, но приглашение приехать принял. Положив трубку, он надел чистую рубашку, побрызгался одеколоном и почистил зубы. Настроение у него было неважное: он подозревал, что миссис Ленц мало что известно о деятельности мужа, и что она принимает его, Малко, за преуспевающего инженера.

Наняв такси, он отправился по указанному адресу. Это оказалось чертовски далеко, в пригороде, которые мексиканцы называют городами-сателлитами. Наконец такси свернуло на посыпанную гравием дорожку и остановилось напротив небольшого домика, примерно в десяти километрах от центра Мехико. Таксист, мотивируя дальней дорогой, взял с пассажира сто песо.

Малко нажал на кнопку звонка. Ему открыла старая сгорбленная мексиканка. Не говоря ни слова, она жестом пригласила его идти за ней. Вскоре он оказался в гостиной с низким потолком, освещенной стоявшими на полу лампами.

Миссис Ленц ожидала его, стоя посреди комнаты.

Малко ощутил характерное покалывание в области позвоночника. Женщина, стоявшая перед ним, вовсе не походила на безутешную вдову. Она была одета (если, конечно, можно употребить это слово) в пижаму из зеленого чантунга[5], которая казалась нарисованной на ней. Малко был потрясен: женщина словно сошла с рисунка знаменитого Варги. Если в ее наряде отсутствовал бюстгальтер — а судя по всему, это было именно так, — она представляла собой настоящее чудо природы. Ее черные как смоль волосы были скручены в тяжелый шиньон, а зеленые глаза с любопытством смотрели на Малко.

— Добро пожаловать, мистер... Простите, забыла ваше имя.

— Линге. Малко Линге.

Ничего другого он выдавить из себя не смог.

— Меня зовут Илна. Это старое индейское имя. Знаете, в моих жилах ведь течет и индейская кровь. Заходите, присаживайтесь. Вы ведь, наверное, ужасно устали.

Малко послушно сел на широкий диван.

— Виски, текила, мартини, ром, водка?

— Пожалуй, попробую-ка я текилы.

Миссис Ленц прошла к небольшому столику-бару, стоявшему в противоположном углу комнаты; это дало Малко возможность убедиться, что ее обратная сторона вполне достойна лицевой. Ее бедра покачивались грациозно и без малейшей вульгарности. Она налила текилу и приблизилась к Малко, держа в каждой руке по стакану:

— За ваше здоровье, — улыбнулась она.

И одним махом проглотила такую порцию, от которой упал бы замертво даже ирландский бутлегер. Малко осторожно окунул в стакан верхнюю губу и чуть не ахнул: это зелье могло наверняка насквозь продырявить желудок. Он благоразумно поставил стакан на столик и повернулся к хозяйке. Она как раз закрыла глаза и откинулась на спинку дивана, положив ноги на столик. Китайский шелк пижамы тихо шуршал, соприкасаясь с костюмом из альпака. Тепло женского тела постепенно передавалось Малко, и он почувствовал: еще пять минут — и ЦРУ придется подождать... Откашлявшись, он приступил к делу:

— Уважаемая сеньора, известно ли вам, где сейчас находится ваш муж?

Она приоткрыла один глаз.

— Муж? Нет. А что? Какая вам разница, где он находится?

— Как вы думаете, зачем я приехал в Мехико? Она открыла второй глаз и широко улыбнулась:

— Думаю, чтобы меня соблазнить!

Прежде чем Малко успел что-либо ответить, она прижалась к нему и прильнула к его губам, окутав запахом текилы и духов.

Малко не сразу удалось высвободиться из ее объятий. Ну и хозяюшка, подумал он. Илна продолжала прижиматься к нему всем телом, мурлыча, словно кошка. Наконец, видя, что он не включается в игру, она пошла за новой порцией неразбавленной текилы и снова села рядом с ним.

— Я вам не нравлюсь? — резко спросила она. — Вы предпочитаете длинных белобрысых американок, которые перед этим надевают резинки, опасаясь инфекции? Или у меня, на ваш взгляд, слишком темная кожа? Здесь, в Мехико, ей позавидовали бы многие женщины и она доставила бы удовольствие многим мужчинам...

Ее зеленые глаза метали искры. Илна была великолепна в своем гневе! Опасаясь, что она выплеснет свой стакан ему в лицо, Малко взял ее за руку.

— Гуапита[6], — проникновенно сказал он по-испански, — вы самая красивая женщина, которую я помню (если не слишком напрягать память, то это, пожалуй, была правда). И я надеюсь когда-нибудь доказать вам свое восхищение. Но меня привело сюда серьезное дело. Сначала я должен найти то, что ищу, а уж потом смогу расслабиться.

— А что вы ищете?

— Вашего мужа.

Она вполголоса пробормотала несколько мексиканских и индейских ругательств, из которых Малко, к своему сожалению, понял не больше половины.

— Да что его искать! Сходите в бар Хосе Боланоса. Там он обычно «снимает» баб.

— У меня есть веские основания полагать, что в городе его нет.

— В таком случае зачем вы сюда пришли?

— Надеялся узнать, куда он подевался. Я слыхал, что он поехал в джунгли, на западное побережье. Она усмехнулась:

— А, тогда он, наверное, со своим дружком чамало. Помогает ему делать девочкам аборты... Какой-никакой, а все-таки заработок. — Илна посмотрела Малко в глаза. — Послушайте, мистер как-вас-там, вы приехали в эту пригородную трущобу только затем, чтобы расспрашивать меня о моем муже?

— А для чего я, по-вашему, должен был приехать? Она грустно улыбнулась.

— Чтобы утешить бедную женщину, которой до смерти наскучило жить в этой дыре, где даже нет ни одного магазина. Когда я выходила замуж за Сержа, он обещал, что мы будем жить в Мехико, на Пасео де ла Реформа, в красивой современной квартире. Но посмотрите, куда я попала! До Мехико — полчаса езды на автобусе, который всегда битком набит вшивыми оборванцами...