Сладкий грех или Горькая любовь - Карина Волк

Глава 4. Карина

В чис­том не­бе ни об­лач­ка. В тра­ве без умол­ка тре­щат куз­не­чи­ки, пор­ха­ют от цвет­ка к цвет­ку ба­боч­ки.

Утомлённые жа­рой лет­не­го дня вновь взбад­ри­ва­ют­ся рас­те­ния, ощу­тив ды­ха­ние при­бли­жаю­щей­ся ве­чер­ней про­хла­ды.

Глу­бо­ко вздох­ну­ла и обес­си­лен­но об­ве­ла взгля­дом не­бо.

Опус­ка­ясь всё ни­же, солн­це ста­но­вит­ся оран­же­вым, а над ли­ни­ей го­ри­зон­та не­бо при­об­ре­та­ет неж­но-ро­зо­вый от­те­нок.

– За­кат – на­стоя­щее ук­ра­ше­ние лет­не­го ве­че­ра, – вос­тор­жен­но про­изнёс отец и при­сел на ма­лень­кое, уют­ное крес­ло, рас­по­ло­жен­ное в цен­тре ве­ран­ды. – Ка­ри­на, да­вай спо­кой­но и не­при­нуждённо по­го­во­рим.

По­вер­ну­лась к от­цу и уг­рю­мо по­смот­ре­ла в его гру­ст­ные, но та­кие до­б­рые и неж­ные род­ные гла­за.

– При­са­жи­вай­ся, – он по­до­дви­нул ко мне крес­ло. – Пом­нишь, ко­гда ты бы­ла ма­лень­кой, мы с то­бой час­то си­де­ли на ули­це и вот так про­сто, не­при­нуждённо лю­бо­ва­лись не­бом. Прав­да, дол­го на­сла­ж­дать­ся ти­ши­ной мне с то­бой не при­хо­ди­лось. Ты бы­ла очень болт­ли­вой, веч­но у те­бя на­хо­ди­лось в ар­се­на­ле па­роч­ку ка­верз­ных во­про­сов.

Рань­ше бы вос­по­ми­ная от­ца из мое­го без­за­бот­но­го дет­ст­ва, за­ста­ви­ли ме­ня улыб­нуть­ся, сей­час же лишь ом­ра­ча­ли. Ко­гда-то я бы­ла сча­ст­ли­ва, кто же мог по­ду­мать, что, ко­гда вы­рас­ту, ме­ня ждёт та­кое раз­оча­ро­ва­ние.

Без осо­бо­го эн­ту­зи­аз­ма, но всё-та­ки при­ня­ла его пред­ло­же­ние, при­се­ла на мяг­кую по­душ­ку, ко­то­рая рас­по­ла­га­лась на по­верх­но­сти крес­ла и, не­за­тей­ли­во по­пра­вив пла­тье, про­го­во­ри­ла, – как так по­лу­чи­лось, что все на­ши встре­чи пре­вра­ти­лись в один сплош­ной кон­фликт? Па­па, я знаю, что ты счи­та­ешь ме­ня из­ба­ло­ван­ной, эгои­стич­ной де­вуш­кой, но я же твоя дочь. По­че­му мы ут­ра­ти­ли спо­соб­ность слы­шать друг дру­га?

Я бы­ла для от­ца един­ст­вен­ной жен­щи­ной, пе­ред ко­то­рой ему не на­до бы­ло ста­рать­ся вы­гля­деть ум­ным, силь­ным, му­же­ст­вен­ным. Для ме­ня он был са­мым-са­мым, ме­ж­ду на­ми все­гда бы­ла осо­бая не­ви­ди­мая ни­точ­ка. Он был бли­же для ме­ня, да­же чем ма­ма. Имен­но с ним де­ли­лась свои­ми со­кро­вен­ны­ми сек­ре­та­ми, рас­ска­зы­ва­ла о про­бле­мах…Так бы­ло, по­ка я бы­ла для не­го цен­тром вни­ма­ния, по ме­ре мое­го взрос­ле­ния отец стал от­да­лять­ся, про­пасть уве­ли­чи­ва­лась, а уж с при­хо­дом в на­шу жизнь вез­де­су­щей Али­ны про­пасть не­от­вра­ти­мо уве­ли­чи­лась до гран­ди­оз­ных мас­шта­бов.

– Доч­ка, я те­бя очень люб­лю. Я по­ни­маю твои чув­ст­ва. Слы­шу, о чём ты мне го­во­ришь, но вот ты аб­со­лют­но глу­ха к мо­им сло­вам.

С со­мне­ни­ем и от­кро­вен­ным не­до­ве­ри­ем по­смот­ре­ла на от­ца.

– По­ни­маю, что сей­час ты раз­оча­ро­ва­на.

– Раз­оча­ро­ва­на, – оз­лоб­лен­но пре­рва­ла речь от­ца. – Так ты на­зы­ва­ешь моё па­то­вое со­стоя­ние? Нет, па­па! Я не раз­оча­ро­ва­на. Я пол­но­стью мо­раль­но уби­та. Ме­ня как ба­ра­на ве­дут на убой и при этом все от­кро­вен­но удив­ля­ют­ся, по­че­му я так упор­ст­вую.

Отец уг­нетённо об­вёл ме­ня сво­им встре­во­жен­ным взо­ром и от­толк­нув­шись на спин­ку крес­ла, не­при­нуждённо про­дол­жил свою речь, про­пус­кая ми­мо ушей мои сло­ва.

– Ка­ри­на, ты долж­на по­нять. Осоз­нать, – отец с су­ро­вым вы­ра­же­ни­ем ли­ца по­сту­чал по де­ре­вян­но­му под­ло­кот­ни­ку, – я пре­ж­де все­го ру­ко­во­дству­юсь твои­ми ин­те­ре­са­ми. Мне ис­крен­не не­по­нят­но, по­че­му ты так бун­ту­ешь про­тив Его­ра. Он хо­ро­ший мо­ло­дой че­ло­век. Та­кой веж­ли­вый, вни­ма­тель­ный. Он те­бя вон как за­щи­ща­ет. Да­же обе­ре­га­ет от род­но­го от­ца.

Вспых­ну­ла слов­но спич­ка и зло­рад­но рас­смея­лась.

– Нет. Ты дей­ст­ви­тель­но не по­ни­ма­ешь сво­его сча­стья. Те­бе вы­па­ла ог­ром­ная уда­ча. Ты вы­хо­дишь за­муж за мо­ло­до­го, сим­па­тич­но­го, пер­спек­тив­но­го пар­ня. Егор меч­та лю­бой де­вуш­ки, – го­лос от­ца ста­но­вил­ся ещё гром­че, по ме­ре то­го как уси­ли­вал­ся мой вы­со­ко­мер­ный, пре­зри­тель­ный смех.

За­мол­ча­ла, мыс­лен­но под­би­рая бо­лее пра­виль­ные, вра­зу­ми­тель­ные до­во­ды для от­ца, ко­то­рый со­вер­шен­но по­на­прас­ну был оча­ро­ван ли­це­мер­ным Се­ве­ро­вым. Он да­же пред­став­ле­ния не имел, за ка­ко­го вы­со­ко­мер­но­го, на­пы­щен­но­го и жес­то­ко­го муж­чи­ну со­би­ра­ет­ся вы­дать един­ст­вен­ную дочь.

– Я его бо­юсь.

– Бред. Мне ка­жет­ся, что это ему те­бя на­до бо­ять­ся.

Ле­ни­во ус­мех­ну­лась.

– Мне те­бя уже не пе­ре­убе­дить. Ты пой­мёшь, что со­вер­ша­ешь ро­ко­вую ошиб­ку, но бу­дет уже слиш­ком позд­но.

– Не ут­ри­руй и не на­гне­тай об­ста­нов­ку.

Я ос­та­лась од­на, у ме­ня не было ни­ка­кой под­держ­ки, и по­мо­щи мне бы­ло ждать не от ко­го. Со­стоя­ние бес­си­лия пол­но­стью ов­ла­де­ло мо­им те­лом. Тяжёлое чув­ст­во, со­стоя­ние пус­то­ты, апа­тия, от­чая­ние на­кры­ва­ли ме­ня слов­но ог­ром­ная, бес­про­буд­ная вол­на. Я уже не мог­ла по­вли­ять на со­бы­тия, кон­троль над мо­ей жиз­нью был пе­ре­дан в ру­ки жес­то­ко­го, бес­сер­деч­но­го ти­ра­на.

– Хо­ро­шо. Мо­жет, ты и прав.

Отец удивлённо по­хло­пал гла­за­ми.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍