Арес - Даниил Аксенов

Прихватив небольшой топорик, Антипов направился туда, где по мнению сына лесоруба должны быть ворота замка. Он шел мимо коричневых домов, покосившихся и не очень, мимо большой казармы, во дворе которой всегда находилось несколько солдат, и мимо колодца, к которому выстроилась очередь людей с пустыми ведрами. Там же была и Ханна.

Поколебавшись, подойти к девушке или нет, Виктор решил все же подойти. После того, как ему исполнилось двадцать, он очень редко испытывал робость перед противоположным полом. Разве что суперкрасавицы могли заставить его сердце биться чаще еще до момента знакомства.

– Привет, – Антипов обратился к девушке. – Как поживаешь? Поменяешь ведро на топор? Смотри – почти новый.

Ханна наблюдала за собеседником широко раскрытыми глазами. Она просто не знала, как себя вести. Ролт, стоящий перед ней, настолько отличался от прежнего Ролта, что девушка с трудом собралась с мыслями.

– Привет, – тихим голосом ответила она. – Ведро мне нужно. Чтобы воды набрать.

– Я тебе его одолжу тогда после обмена, – сообщил Виктор. – А ты со мной за аренду ведра топором расплатишься. Ханна слегка нахмурила черные брови. Смысл сделки от нее ускользал.

– Ты шутишь, да? – неуверенно спросила она.

– Почему шучу? Если ты добавишь еще один поцелуй, то я так и быть дам тебе ведро в вечное пользование.

– А ну пошел, охальник! – закричала стоящая рядом женщина средних лет, замахиваясь на Виктора коромыслом. – Ты смотри! Среди бела дня такое предлагать!

– Ухожу, ухожу, – Антипов резво отпрыгнул в сторону. – Видишь, Ханна, эта милая женщина посоветовала с тобой о поцелуе договариваться вечером. Так что, до встречи!

И Виктор покинул колодец, оставляя за спиной потрясенных зрителей. Увы, он знал, что его шансы невелики. Помимо Террока за Ханной волочились еще несколько солдат из гарнизона, и это было уже серьезно. Сын лесоруба занимал слишком низкую ступень на социальной лестнице, чтобы соперничать с ними.

Антипов бодро зашагал по направлению к воротам. Рядом с ними дорога превратилась в мостовую – барон заботился о комфортном выезде из донжона. В целом Виктора очень интересовал вопрос почему деревянные строения не заменили каменными. У Ролта имелось любопытное воспоминание, прочно вошедшее в память со времен раннего детства – осада замка. Тогда неведомый противник использовал требушеты. Забавное такое орудие, навесом метающее шары, сделанные из какого-то весьма горючего материала. Разумеется, их поджигали перед выстрелом. Вот это было веселье! Сгорело все, что могло сгореть. К счастью, люди во внешних домах не оставались, поэтому потери были не очень велики, но все буквально задыхались от едкого дыма. Дышать можно было только в подвале донжона. Атаку отбили, но неприятные воспоминания остались. Потом дома отстроили. Снова деревянные с соломенными крышами.

Внешние ворота крепости были стандартны. По крайней мере, Виктор представлял их себе именно так. Двустворчатые, окованные железом, с подвесным мостом. Сейчас мост был опущен, но сами ворота закрыты. Но Ролт знал, что можно выйти через небольшую калитку в них.

Он подошел поближе. В нос ударил запах конского навоза – из ворот недавно выехали несколько повозок, оставив отметины. У калитки за раскладным походным столиком, расположенном не на мостовой, а на траве, сидели двое стражников. Они играли в кости. Еще один стоял на своем посту на стене между зубцами и, опершись на копье, вглядывался вдаль. Стражники вели интеллектуальную беседу.

– Слушай, Панта, а вдруг трехрукий тебя палицей по башке вдарит? Что ты будешь делать? – спрашивал невысокий крепыш, собирая заскорузлыми руками кости, чтобы положить их в деревянный стаканчик.

Другой, явно длиннее, даже несмотря на то, что они оба сидели, отвечал, оживленно жестикулируя:

– Да чего тут делать-то? Увернусь и попробую достать его копьем.

– А ну как промахнешься? Трехрукие – они ловкие. Сам знаешь. А палица-то за твоей спиной.

– Ну… тогда быстро отпрыгну в сторону и попробую еще раз ударить.

– А если он тоже развернется? – продолжал настаивать крепыш.

– Тогда я отступлю.

– Но придется снова от палицы уворачиваться.

– Слушай, Нарпен, а почему ты на его стороне?! – возмутился долговязый.

– На чьей? – удивился тот.

– Трехрукого. Мы же с тобой служим одному господину. Вот подкрадись к трехрукому сзади и ударь его копьем!

В этот момент оба соблаговолили обратить внимание на Виктора, скромно стоящего неподалеку.

– А тебе чего, недоумок? – с неприязнью поинтересовался крепыш. Нарпен издавна недолюбливал сына лесоруба. Казалось бы, без видимых причин.

– Мне нужно в лес, – просто ответил Виктор.

– Зачем?

– Зарубки сделать.

Антипов старался говорить кратко, чтобы не выбиваться из стиля Ролта. Стражники – не подмастерье кузнеца и не женщины у колодца. С ними лучше не враждовать. Конечно, Виктор – отчаянный парень, но не настолько, чтобы нарываться на явные и неотвратимые неприятности.

– А отец знает? – присоединился к разговору долговязый.

– Он меня туда и отправил. Нужно выполнить заказ господина барона, – на этот раз кратко высказаться не удалось.

«Убедительное вранье – залог не только материального благосостояния, но и физического здоровья, – подумал студент. – Интересно, это вот съедят или нет? Не побегут же в самом деле к хозяину спрашивать». Стражники съели.

– Проходи, – недовольно буркнул Нарпен, вставая из-за стола, чтобы отодвинуть засов на калитке. – А если ты потеряешься и нас пошлют на поиски, то я тебя так отделаю, что еще долго никуда пойти не сможешь.

– Постараюсь не потеряться, – вежливо ответил Виктор, которого так и подмывало ляпнуть что-нибудь, описывающее в полной мере суровый быт стражников.

– Постой-ка, так ты выздоровел полностью? – поинтересовался долговязый, когда Антипов был уже совсем рядом с воротами. – Твой отец рассказывал, что ты надолго слег, а люди говорят, что ты странный какой-то стал.

– Я был странный. А стал нормальный.

«Моя история уже известна всем. Быстро. Хотя чего удивляться – в замке все друг друга знают. И говорить им больше не о чем. Мало что происходит. Зачем мне быть в центре обсуждения, если сам еще ничего не понимаю? Может их отвлечь как-то от этой темы? Донжон поджечь, что ли? Это надолго займет их внимание, господин факир».

– Правда поумнел, что ли?

– Нет, еще не очень.

– Ну ладно, иди давай. Пошевеливайся, ворота закрывать надо.

Виктор оказался за пределами замка в первый раз после своей болезни. Казалось, что он переступил невидимую черту: раз, и все, что напоминало о плохо сделанных строениях, непривычных запахах и непонятных людях, куда-то исчезло. Остались лишь поле и отблески солнца на еще не успевших высохнуть капельках росы, притаившихся в яркой траве.