«Абулбеков» - Владимир Войновский

выходил. Наконец-то на крыльце появился дядя Коля.

— А где Лешка? — я задал ему вопрос. — Мы же договаривались, что за ним заедем.

— «Диба», он и есть «диба». Куда-то убег, заи…мучили, — привычной присказкой охарактеризовал события дядя Коля.

— А Леська где? — допытывался я.

— На работе.

— На какой работе? — удивился я.

— В детский садик устроилась. Своего «дибу» выкармливает, заи… мучили. Висит на нашей шее. Хоть бы ты, Васька, поговорил с ним.

— Да я с ним говорил, — невпопад сказал я.

— Поговорил. Ему твои разговоры до одного места, заи…мучили!

— А он дома то был дядь, Коль?

— Куды же ему деваться. Голод — не тетка. Пожрать всегда домой, а нажраться с корешами, заи…мучили.

— Так он что снова в пьянку кинулся?

— А то.

— Васька, а это не он бежит? — спросил Санька из салона моей машины.

— Где?

— Да вон. Смотри, кто-то бежит и руками машет.

Я присмотрелся. Точно он. Мать честная, еле на ногах стоит. Лицо от костра темное. Подбежал ко мне и давай лобызаться. Перегарище вперемежку с черемшой. Хорошо, на мне походная одежда, было бы что новое, все… превратилось бы в старое за одно мгновение. А Лешку радость переполняет.

— Братан! Ик! Братан приехал! Ик!

— Ты поедешь? Или дома останешься?

— Вась, пускай он лучше дома остается, — сказал Саня, — куда эти дрова везти?

— Не-е-ет, я с братаном! На рыбалку!

— Баркаш, давай, наверное, ложись спать. Я лучше на обратном пути привезу тебе и рыбки, и икорки.

— У меня этого добра бочками. Чё, я нищий, что ли? Я с тобой поеду. Сейчас. Подожди минуточку, — он опустил руки и очень смешно, семеня ногами, чтобы не упасть, потрусил к дому.

— Вася, забирай его. Мы с Олесей хоть отдохнем. Если он останется, житья нам не будет. Это он тебя увидел, такой веселый стал, а без тебя… заи…мучили.

— Хорошо, дядь Коль, я его заберу.

На удивление очень быстро Алексей собрал вещи. Принес все только самое необходимое: болотные сапоги, плащевку, пару мешков, полиэтиленовый вкладыш, бутылку водки и закуску.

— У вас стаканы есть? Или из,… ик,… из дому принести? Ик!

— Есть, — сердито сказал Санек, — садись на заднее сидение и поехали. Чтобы я тебя до самой развилки не слышал и не видел. Понял?

— Угу! — Лешка ловко вместе со своим скарбом водрузился на заднее сидение. И замолчал. Это было очень странно. Наверное, вид постороннего человека остановил его от необдуманных поступков.

— Чего приуныл? — Марк, развалившийся на второй половине заднего сидения, смотрел на приутихшего Лешку.

— А это кто? — Алексей наклонился к его уху и шепотом задал вопрос, показывая на Сашку.

— Начальник! — по-деловому просто «окрестил» Марк Санька.

— А-а-а! — до самой развилки Лешка больше не издал ни одного звука. Его глаза очень внимательно смотрели за дорогой.

Но, проехав ее, Лешку нельзя было остановить. Сначала, он доставал Марка, пока тот не выпил с ним. Потом он стал знакомиться, а затем и брататься с Саней. Окончилось все тем, что нам пришлось устроить небольшой привал. Выпили, закусили в спокойной обстановке, на природе. Лешка немного пришел в себя, стал рассказывать всякие небылицы, в основном на любимую тему — о женщинах.

Его фантазия на эту тему уходила всегда очень далеко за границы доступного. Он всегда выступал в роли полового гиганта и мастера виртуоза по части секса. Всю дорогу мы его слушали молча, нередко взрываясь хохотом и заливаясь слезами. Я останавливал машину и, просмеявшись, трогал дальше.

С многочисленными остановками достигли Октябрьского только к вечеру. На землю опустился сумрак. Разместились в районе бывшей первой базы. Нашли свободное место для машины на песчаном берегу. Пока осматривались на местности, Алексей исчез. Махнув на него рукой, мы перекусили. Сходили в поселок за лодкой, взяли по случаю на время у бывшего одноклассника. Расправили сеть и наложили ее на корме лодки. За всеми приготовлениями наступила ночь. Как правило, ночью никто не ловил. Так изредка, кто-то нет-нет, вроде нас, да и выйдет на промысел. Ночь была тихая, звездная. Ни ветерка. Речная гладь не колыхнется.

Управляясь на веслах, я вывел лодку от берега. Марк с кормы постепенно выбрасывал сеть. Сашка со свободным веревочным концом шел вдоль берега. Лодка, подхваченная течением, стала медленно уходить вниз реки. Я дал ей немного свободно проплыть по течению. И, наращивая усилия, стал заворачивать к берегу, изгибая сеть кошельком. Пока я вытягивал, уткнувшуюся носом в песок лодку на берег, Марк с Саней уже выбирали сеть. Я присоединился к ним: «Ого?! Вот, это улов!». Сеть была полная рыбы. Праздно отдыхающие на берегу рыбаки стали подходить к нам и восхищаться ночным уловом. Самые отчаянные начали готовиться к тралению.

— Мужики! Мужики! Только давайте тихо и по очереди, а то сейчас все выйдут на промысел, — суетился молодой паренек на берегу. — По очереди!

— Давайте по очереди, только мы не в счет, — смеясь, сказал Марк.

— А, чё, вы особенные? — подскочил к нему паренек и приблизился очень близко к Марку.

— Особенные — не особенные, базар гнилой. На речке все равны, — вмешался Саня. — Чего разбакланился? Народ побудишь, тебе ничего не останется.

— Так бы сразу и отметились.

Мы уже делали третий замет, когда с берега раздался Лешкин голос:

— Братан! Бра-а-ата-ан! Васи-и-или-и-ий! Ты где?

— Рыбу ловим, чего орешь?

— Братан, пошли в «Насос», там тебя девки ждут. Две. Братан они тебя знают! Плыви сюда.

— Чего орешь? — кто-то на берегу попытался его осадить.

— Ты чё, бык, что ли? — Лешка начал задираться. — Да ты знаешь, кто мой братан? Да он тебя сейчас как лепешку! Закройся в своей палатке и сопи до утра, пока зубы не пересчитали.

— Вась, пошли к берегу, — сказал Саня, — чего доброго он сейчас драку оформит.

— Баркаш, перестань. Иди ко мне. Помоги сетку выбирать, — в темноте на берегу раздался голос Марка.

— Васька! Сашка! Менты поганые, гребите к берегу. Бросай рыбалку. Завтра всю рыбу поймаем. Братан! Ментяра, пошли в «Насос». Там тебя девки ждут, — Алексей орал во всю пьяную глотку, привлекая к себе внимание окружающих.

— Марк, дай ему там по хлебалу, чтобы за базаром следил.

— Вась, Марк мне в ухо съездил. Все, ты мне не брат! — и тишина. Только вода за бортом плещется.