Волк и фея - Серж Брюссоло

– Но если они питались только камнями, что же в этом страшного?

– Они все разрушали. Давили лапами тех, кто, по несчастью, оказывался на их пути. Ломали дома, сносили дворцы, замки, не обращая ни на что внимания. Эти слепые разрушения унесли жизни тысяч существ. Ничто не могло их остановить. Едва переварив пищу, они снова отправлялись на поиски пропитания. Страна была охвачена огнем и залита кровью, города вытоптаны, уничтожены. Против них была отправлена армия рыцарей на боевых конях, но огненные кони не смогли заставить огров повернуть вспять, и те продолжали разорять королевство. Тогда один колдун… Августус Великий, мой прадед, придумал изготовить волшебный эликсир, которым намазали волшебные камни. Жидкость действовала как мощное снотворное. Она усыпила огров.

– И солдаты воспользовались случаем, чтобы их убить?

– Они пытались, но им не удалось. Огры бессмертны, их кожа слишком толстая, и меч не может ее проткнуть. Нет, пока огры спали, их погрузили на большие телеги и перевезли за пределы королевства. Далеко, очень далеко… Благодаря эликсиру огры должны были проспать целый век.

– Ну так что же?

– А то, что сотый и последний год истечет через три месяца. Это означает, что огры скоро проснутся и будут очень голодны. Прежде всего они постараются перейти границу, чтобы вернуться и грабить нас, как раньше. Вот что священные борзые видели в своих снах. Вот что скоро произойдет.

Пегги Сью покачала головой, раздумывая, верить ли ей астрологу. Вдруг он придумал эту историю, чтобы удовлетворить ее любопытство? И сейчас насмехается над ней?

Он, казалось, догадался о ее мыслях, поскольку, указав на башню, сказал:

– Этот донжон является наблюдательным постом, его построили в давние времена, следить за спящими ограми. Но постепенно о его существовании забыли. Перестали сменять часовых. На самом верху находится телескоп, направленный на границу, туда, куда сотню лет назад отвезли спящих огров. Я слишком стар, чтобы подняться наверх, но Ваше Высочество может пойти, если пожелает.

Не медля ни секунды, Пегги бросилась внутрь донжона. Наверх вела винтовая лестница, почти пятьсот ступеней!

Девушка стала подниматься вверх, проходя их одну за другой, экономя силы, хотя больше всего ей хотелось нетерпеливо перепрыгивать через четыре ступеньки сразу.

Когда Пегги добралась до верха, она едва переводила дыхание и у нее сводило икры. Астролог не соврал. Старинный телескоп ждал ее там, прикрепленный болтами к стенам башни. Она протерла платком стекло и стала смотреть в окуляр. Сначала ей показалось, что она увидела заросшие лесами горы, но вскоре разглядела контуры голов, рук, ног… Спящие гиганты лежали как попало, кожа у них была бледная, неровная. Их легко можно принять за упавших с постаментов идолов, только эти статуи дышали… За последние сто лет растительность постепенно покрыла их животы и головы плющом, папоротником, сорной травой. Вблизи эта маскировка действовала превосходно. Разглядеть заснувших гигантов можно было только на расстоянии. Чье-то веко, нос, рот виднелись то здесь, то там среди кустарников, но остальную часть тела скрывал дикий виноград.

Похолодев от ужаса, Пегги отодвинулась от телескопа.

«Астролог прав, – подумала она. – Если они проснутся, мы пропали!»

Из-за ветра, свистевшего из бойниц, у нее зуб на зуб не попадал, и она бросилась оттуда со всех ног, чуть было не потеряв равновесие. Потом она поняла, что поддалась страху, и замедлила ход. Бежать не имело смысла. Астролог сидел на том же месте; только вид у него был еще более подавленный, чем обычно.

– Надо объявить тревогу, – пробормотала девочка изменившимся от страха голосом.

Старик пожал плечами.

– Я уже это сделал, – простонал он. – Передал предсказания борзых министрам, они только пожали плечами, предполагая, что это лишь легенды прошлого века. Они думают, я выжил из ума. А я не могу ничего поделать. Мы живем в эпоху недоверия. Государственные мужи считают себя проницательнее всех, у них для всего есть решения, проблема в том, что они не действуют!

– Я поговорю с отцом! – решила Пегги Сью. – Он меня послушает, в конце концов, я – его дочь, даже если мы и встречались всего несколько раз за всю мою жизнь.

Астролог сморщился.

– Может, ваш отец все забыл, – вздохнул он. – Сколько времени вы его не видели?

Девочка нахмурила брови.

– Почти пятнадцать лет, – пробормотала она. – С тех пор как я вернулась, я лишь мельком его видела. Меня ему представили, я сделала реверанс, впрочем, довольно неуклюже. Мне показалось, я не очень-то его интересую и он предпочел бы, чтобы я была мальчиком.

– Что ж, желаю вам удачи, – сказал старик, поднимаясь. – Может, вам удастся то, что не удалось мне. По крайней мере, я очень этого желаю, ведь от вашей удачи зависит спасение королевства.

Бок о бок они дошли до жилища астролога, не произнеся больше ни слова. Там Пегги откланялась, слегка присев в поклоне. Взволнованная, она вернулась во дворец с твердым намерением тотчас же добиться аудиенции у отца.

Она рассказала о своем намерении синему псу, заканчивавшему обгрызать баранью косточку, причесанному и надушенному служанками.

– Хм, – пробормотал он. – Не хотел бы я выступать в роли птицы, приносящей дурные вести, мне кажется, твоя задумка плохо начинается. Короли и королевы редко видятся со своими детьми. Сколько раз твоя мать, Азена, разговаривала с тобой с тех пор, как мы попали во дворец, скажи-ка?

Пегги пожала плечами и наморщила лоб. Пес прав.

– Думаю, она ждет, пока я стану настоящей принцессой, – пробормотала Пегги. – Может, она опасается, что я ее опозорю…

– Хм… – повторил пес. – На твоем месте я бы не питал больших надежд. Они не такие, как мы. Их чувствами управляет государственный долг.

– Возможно, ты прав, – не сдавалась Пегги, – но я все же попробую увидеться с отцом.

К сожалению, все произошло не так, как она хотела. Сначала Пеги нужно было встретиться с министром по ходатайствам, ответственным за передачу королю прошений и жалоб придворных. Но главный камергер стал чинить ей препятствия. Пегги пришлось долго настаивать и топать ногами, прежде чем ей позволили ждать министра в ледяном зале целый час! Она поняла, что ей не хватает опыта в «должности» принцессы и ее просто не воспринимают всерьез. Вероятно, все думают, что она пришла передать «пласе» [7] на обновление гардероба, или на покупку нового пони, или на розовую карету, запряженную дрессированными лебедями.

Парик у появившегося на пороге своего кабинета графа де Куртенбье съехал набок. Пегги подумала, уж не потревожила ли она его от послеобеденного отдыха.

– Если Ваше Высочество сочтет за труд войти, – пробормотал он без особой радости.

– Я хочу как можно быстрее повидаться с отцом, – заявила девушка, устроившись напротив рабочего стола, на котором лежал огромный календарь, искусно отделанный кожей.

– Ну разумеется, – сказал граф, – это очень даже возможно. Посмотрим… – Он начал листать исписанные и покрытые чернильными пятнами страницы. – Вот тут есть несколько минут… Свободные четверть часа ровно в пятнадцать ноль-ноль, через два года.

– Что? Через два года? А ближе ничего нету?

– К сожалению, нет, видите ли, Его Величество очень занят… Рабочие заседания, подпись декретов… Подготовка праздников, организация церемоний. Не считая встреч с портными для изготовления новых парадных одеяний… Нет, поверьте мне, два года ожидания – совсем недолго… и вполне разумно. Но если Ваше Высочество очень торопится, я попробую организовать встречу с Ее Величеством королевой, чей распорядок дня не так загружен.

Он погрузился в изучение огромного календаря, занимавшего всю поверхность его стола.

– Да! – возвестил он триумфально. – Есть такая возможность через полгода! Двадцать минут в шестнадцать часов. Вам подходит?

«Через полгода огры сожрут половину страны!» – хотела ответить Пегги Сью. В отчаянии она встала и вышла из кабинета, хлопнув дверью.

Она поняла: чтобы увидеть родителей, ей надо пробраться в их покои! Конечно же, так поступать нельзя, но она решила не считаться с правилами. Вероятно, проще будет пробраться к матери, королеве Азене, которая не окружена толпой жалующихся министров и архитекторов, просящих деньги на расширение дворца или строительство новых фонтанов.

Хитростью ей удалось наконец проскользнуть в будуар красноволосой королевы.

– Дочь моя, – стала жаловаться государыня, – вы так не вовремя, я сейчас встречаюсь с хореографом и должна высказать свое мнение относительно выбранной им музыки для предстоящего бала. Это очень важно…

– Мать моя, – возразила девочка, обращаясь к ней с глубоким почтением, – я пришла рассказать вам об угрозе, нависшей над королевством.

– Вот как! – выдохнула Азена с улыбкой. – Что же случилось? Неловкая служанка заляпала ваше платье?