Сломленные - Дмитрий Валюшев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ветер мой друг…».
Кровь потоком полилась на землю под громкие крики жестоких ферксийцев. Кляп понемногу выпадал изо рта. Сквозь боль Неас посмотрел на трибуны. Жители отводили безучастные взгляды, а солдаты ухмылялись.
— Три!
Четвертый и пятый удары терзали плоть, прогрызая ее до мяса.
«Земля моя подруга…».
Кляп окончательно выпал, тягучая слюна медленно поползла по подбородку. После пятого удара Неас повис на цепях. Он не закричит, не закричит!
А потом пришла настоящая боль: плеть прошлась по открытым ранам. Неас до крови прикусил нижнюю губу, чтобы не заорать.
«Небо мои глаза!».
— Шесть!
Семь. На спине не осталось живого места; Неас висел на цепях, прожёвывая губу и силясь поднять голову на офицерскую свору. Грязные ногти уже сняли всю кожу с потных ладоней.
Восемь. Мальчик заметил Вэла. Наставник и друг жалостливо смотрит на него; он не в силах что-либо сделать.
Девять. Тонкий писк вырвался из груди, но ветер вовремя успел проглотить секундную слабость. Слезы превратились в кусочки льда и застыли на покрасневших щеках. Длинные черные пряди налипли на лицо, земля под ногами превратилась в кровавое болото.
Слышится последний взмах проклятой плетки, звон металла в ушах становится нестерпимым. Неас принимает последнюю каплю боли; чувства исчезли, словно тело лишилось мышц и костей.
— Десять! — кричит палач и срывает с головы колпак. Его лицо заливает горячий пот, он пытается отдышаться от проделанной работы.
Ферксиец подошел к Неасу и расстегнул оковы. Истерзанный мальчик рухнул на живот. Последнее, что он увидел — силуэт женщины. Она склонилась перед ним, прошептав несколько слов.
— Мама… — простонал Неас и провалился в забытье.
Он справился и не закричал, так и не закричал.
* * *
— Выбор определяет нас. — Вэл сидел на камне возле речки и точил лезвие ножа. — Думай, прежде чем делать.
Неас по колено в воде. В руках мальчик держал нечто похожее на гарпун. Сегодня он учился ловить рыбу.
— Значит, есть плохой и хороший выбор? — Неас резко опустил гарпун — конец уткнулся в песчаное дно. Мальчик раздосадовано выдохнул. — Тогда почему люди вечно принимают не те решения?
Вэл усмехнулся. Он покрутил нож перед собой, чтобы убедиться в совершенстве работы.
— Не бывает правильного и неправильного выбора, юнец. — Вэл задумчиво вгляделся в воду, где проплывали стайки плотвы. — Бывают последствия. Однажды я спас человека. Я не знал, кто он и откуда. Это не важно, просто, все внутри тебя закипает, если кто-то в беде. И вот с облегчением вытаскиваешь его из пасти чудовища. Он кланяется, благодарит судьбу и все в таком духе, а через неделю ты узнаешь: сотню хороших солдат повесили вдоль дороги, потому что они не подоспели вовремя. — Вэл поднялся, скинул с себя сапоги и, прихватив второй гарпун, вошел в воду.
У Неаса не нашлось ответа. Он бы ни за что не хотел столкнуться с таким выбором.
— А что случилось с тем мужчиной, ты убил его? — неожиданно для себя спросил мальчик.
Вэл в мгновение ока опустил гарпун в воду и вытащил уже с крупной рыбиной на конце.
— Нет, — ответил он, бросив рыбу на берег. — Должен был, потому что многие из тех солдат не один год оберегали город от чужаков и монстров. Хорошие люди, верные воины. Они погибли по прихоти ненормального, но я не стал никого убивать.
— Потому что этим ты докажешь, что ты не лучше? — предположил Неас и взмахнул гарпуном. Мимо. Рыба целая и невредимая поплыла дальше.
— Разумеется, нет. Этот человек родился в семье влиятельного лорда, которого с королем связывала тесная дружба. Убей я его, развязал бы гражданскую войну или еще чего хуже. — Вэл ударил. Очередная рыба полетела на берег.
Неас недоуменно уставился на учителя.
— Так в чем же смысл всего?
Вэл уже опускал гарпун, как вдруг рука резко остановилась. Его взгляд упал на рыбу с круглым брюшком. Он жизнерадостно улыбнулся и позволил ей проплыть дальше.
— А в том, — Вэл потянулся, — чтобы уметь сдерживать свои желания, подавлять эмоции в те секунды, когда они наиболее разрушительны. Это сложно, иногда больно, иногда противно, но так ты обретешь себя. Плохое, хорошее, — Вэл направился к берегу, — все это выдумки. Мир намного сложнее, парень.
Неас проснулся с ноющей болью в спине. Он лежал на животе, перебинтованный с головы до ног. Все стояло на местах: старинный стол у окна, стойки с оружием, резные фигурки элементалей да ветхий шкафчик с горой книг.
Он повернул голову и увидел сидящего в углу Вэла. Следопыт укутался в теплое дырявое одеяло и громко сопел. В голове ненароком представилась забавная картинка, как могучий Вэл в ночи своим храпом отгоняет орду неприятелей. Неас попытался заговорить, однако вырвался мучительный стон.
— У-у-у…
От его бесплодных попыток подняться проснулся Вэл и тотчас вскочил на ноги:
— Арип, Неас открыл глаза!
В комнату влетел Арип с бритвой в руках. Лицо покрывала мыльная пена и виднелся свежий порез.
— Сынок, — хлопотал Арип, присев рядом с кроватью, — ты, главное, не шевелись, а то швы разойдутся. Лицо мальчика сморщилось от боли, когда он слегка подвигал головой.
— И сколько я провалялся в таком виде?
— Четыре дня, — ответил Вэл. — Знахарка предупредила, что ты можешь не очнуться. Ты крепче, чем стена Аргуса, приятель, — добавил воин.
«Знахарка?».
— Отдыхай, сынок, — сказал Арип. — Раны скоро затянутся, и я разрешу выйти из дома, а пока спи. Учеба и мечи подождут…
— Пап, — прервал отца Неас.
Арип настороженно посмотрел на сына.
— Да?
— Что тогда случилось?
В комнатке воцарилось молчание. Вэл хмуро покосился на Арипа.
— Я… — Арип осекся. — Кто-то очень не хотел, чтобы я вмешался.
Горячие слезы стекали по щекам Неаса.
— Я не закричал, пап, не закричал.
— Знаю. — Арип поцеловал сына в лоб. — Знаю…
Оба мужчины так и остались сидеть возле кровати, пока всхлипы не утихли и Неас не заснул.
Глава 4
Уже третий месяц кряду Неас проводил в кровати. Каждое движение отдавало непрестанной болью, но даже она не шла ни в какое сравнение с дурно пахнущими отварами, которые ежедневно вливал в него Вэл. Всякий раз, как горький напиток попадал в рот, желудок скручивало тугим узлом, хотя кошмары и жжение временно отступали.
Неас еще ни разу не чувствовал себя настолько жалким и беспомощным. Но несмотря на незавидное положение, мальчика окружали любящие его люди. Вэл с отцом по очереди меняли повязки, рассказывали истории, кормили, разминали затекшие ноги. Они стали тонкой нитью, что связывала Неаса с внешним миром.
