Погибаю, но не сдаюсь! (сборник) - Коллектив авторов

Когда пришла война, Сумен добровольно ушел на фронт. «Время трудное придет – против ста один пойдешь», – гласит даргинская пословица. Он стал солдатом, не щадил жизни, защищая Родину.

…Вот что писал Герой Советского Союза П. Г. Поветкин, подписавший наградной лист Сумена Курбанова, в своих воспоминаниях:

«…В трудных условиях войны формировался характер солдата, вырабатывалось его боевое мастерство.

В 1942 году Курбанова ранило. Он был направлен на лечение в госпиталь. К тому же после ранения обострилась старая болезнь легких. Военно-медицинская комиссия признала его негодным к службе в армии по состоянию здоровья. Как ни просил Курбанов не выносить такого приговора, его демобилизовали.

Вернулся он в родное селение. Но сердце звало туда, где воевали его боевые товарищи. Курбанов добился возвращения в действующую армию. Снова солдатская жизнь, полная тревог и опасностей.

Воины Красной Армии после длительных оборонительных боев в предгорьях Кавказа в январе 1943 года перешли в решительное наступление.

Гвардейская дивизия, в которой служил Сумен Курбанов, действовала на одном из главных направлений. Вместе с другими подразделениями освобождала города Нальчик, Кисловодск, Ессентуки, Железноводск. Вышли на кубанские просторы. Отбросили вражеские войска на Таманский полуостров. И вышли к заранее подготовленному противником рубежу обороны – к так называемой «Голубой линии». Она состояла из нескольких оборонительных полос, оборудованных дотами, дзотами, блиндажами, минными полями, траншеями, была опоясана колючей проволокой. Тянулась от Черного до Азовского моря.

В одном из боев по прорыву «Голубой линии» Курбанов был ранен в грудь и руку. Лечился в городе Хасавюрте и, как только залечил раны, вернулся в свой гвардейский полк.

Сумен Курбанов неоднократно отличался во многих боях. В селе Михайловском он вместе с другими бойцами своей роты содействовал освобождению 2000 женщин и детей, которых гитлеровцы угоняли в фашистскую неволю.

Указом Президиума Верховного Совета СССР была учреждена медаль «За оборону Кавказа». Этой медалью был награжден Сумен Курбанов – мужественный, смелый гвардеец.

Вскоре гвардейцы получили новую боевую задачу – форсировать Керченский пролив и захватить плацдарм в Крыму.

Началась подготовка к десантной операции. Сумен Курбанов, житель горного аула, должен был овладеть мастерством морского десантника.

Обстановка была очень сложной. Противник «завалил» минами воды Керченского пролива, вел по кораблям ураганный огонь.

…Рота гвардии старшего лейтенанта Ионова, в которой был Сумен Курбанов, высадилась против селения Глейки. В рукопашной схватке он уничтожил пятерых солдат, а сколько сразил огнем своего автомата! Некогда было считать.

Бои за расширение плацдарма разгорались. 5 ноября в атаке за другую высоту 175,0, которую оборонял отряд морской береговой обороны фашистов, Курбанов своими смелыми и решительными действиями обеспечил продвижение своей роты вперед.

…В 1944 году наши войска повели наступление в глубь Крыма. В мае начались бои за Севастополь. Город-герой был освобожден. В боях за Севастополь принимал участие и Сумен Курбанов. Но вот где и когда он погиб, мне неизвестно», – писал П. Г. Поветкин.

Сумен Курбанов мечтал всю жизнь посвятить школе. Война помешала этому. В школу пришел учитель – его сын Магомед-Саид Суменов. В ней создан музей революционной и боевой славы имени Героя Советского Союза Сумена Курбановича Курбанова. А сама школа носит его имя.

Повторил подвиг Матросова

Долгое время родные и земляки Саадулы Мусаева не знали подробностей его подвига. И вот что рассказали научные сотрудники Центрального архива Министерства обороны СССР:

«…Была темная осенняя ночь. На море шторм. Колонны бойцов 83-й морской стрелковой бригады одна за другой подходят к берегу. Ноги вязнут в грязи, тяжелые ноши режут плечи. Но шаг морских пехотинцев не сбивается. Идут с патронными ящиками, минометами, пулеметами, термосами. Внимание бойцов и офицеров приковано к противоположному берегу Керченского пролива. Оттуда доносится грохот боя, полыхает пламя разрывов.

Вместе со всеми с нетерпением ждет команды молодой писарь 16-го отдельного стрелкового батальона сержант Саадула Мусаев.

– На переправу! – раздается команда.

Со всех сторон обдувает холодный ветер, брызги соленой воды обдают десантников. Вспыхнул луч прожектора – враг освещает море, причалы. Первый катер стремится ускользнуть от яркого луча прожектора. Ему помогает скрыться в темноте появившийся над морем наш легкий ночной бомбардировщик. Очередями трассирующих пуль он бьет по прожектору.

Большая часть пролива позади. Катер почти у цели, но сильный прибой мешает подойти близко к берегу.

Гитлеровцы заметили десант и начали его обстреливать. Саадула Мусаев под огнем прыгает в воду и устремляется к берегу. За ним спешат товарищи. Вот они уже бегут по развороченной, дымящейся крымской земле навстречу гремящим выстрелам, ухающим минам и разрывающимся снарядам. Ошеломленные внезапностью нападения, фашисты откатываются со своих позиций.

Но враг опомнился, открывает ураганный ружейно-пулеметный и минометный огонь с высоты 71,3. Десантники вынуждены залечь. Они находятся у завала на склоне горы перед линией вражеских траншей.

Светает. Все четче вырисовываются проволочные заграждения в несколько рядов, а за ними окопы, траншеи, дзоты.

– Укрепились основательно, – замечает Мусаев.

Нервы бойцов напряжены. Сержант Буннатов пытается продвинуться вперед ползком, но раздается длинная пулеметная очередь, обрывающая его жизнь.

Саадулу охватывает ярость. Разгребая руками землю, он ползет к вражескому пулемету. Противник начинает обстреливать его со всех сторон. Мусаев ранен, но упорно продолжает двигаться вперед.

Путь ему преграждает проволочное заграждение. Саадула обматывает шапкой-ушанкой руку, рвет проволоку и вместе с оставшейся в руках проволокой бросает гранату в пулеметный расчет, который мешает продвижению десанта.

Весь огонь находившихся вблизи пулеметных точек врага Мусаев отвлекает на себя, а тем временем рота устремляется вперед и занимает первые траншеи гитлеровцев. Таким же способом уничтожил Мусаев и другие пулеметные точки врага.

– Благодарю за храбрость, товарищ Мусаев! – сказал командир роты. – А теперь можете оставить поле боя.

– Разрешите остаться, товарищ старший лейтенант, я еще в состоянии держать оружие, – ответил Мусаев.

…В атаку поднялись дружно, но с высоты на боевые порядки вновь обрушился пулеметный огонь, рвались мины, свистели пули. Многие, не выдержав этого шквала огня, бросились обратно в траншеи. Тогда во верь рост навстречу огненному вихрю поднялся сержант Мусаев.

Его обожгла пуля, через шаг – вторая, третья… Стиснув зубы, схватив обеими руками автомат, он шагал вперед. Фашисты подтянули огнемет и направили его смертельную струю на бесстрашного сержанта.

На Мусаеве загорелась одежда, через мгновение он весь, как факел, был объят пламенем. Собрав последние силы, Саадула шел вперед по склону высоты. И словно невидимая сила подбросила десантников, подняла их в атаку.

Высота была взята. На вершине ее реяло на ветру Красное знамя…»

Вот строки из наградного документа: «Беспредельный героизм сержант Мусаев проявил в боях на Керченском полуострове 22–23 ноября 1943 года. К званию Героя Советского Союза был представлен посмертно».

Короткую, но славную жизнь прожил учитель-фронтовик Саадула Исаевич Мусаев, писарь 3-й стрелковой роты 16-го отдельного стрелкового батальона 83-й Краснознаменной Новороссийской отдельной морской стрелковой бригады.

Родился он в ауле Ругуджа Гунибского района. Здесь учился в начальной школе, затем в Гунибе, продолжил учебу в Буйнакском педучилище.

Учительствовал в ауле Урухсота, потом в сел. Хиндах. Когда началась война, Саадула, прибавив себе четыре года, ушел добровольцем на фронт.

Юноша-горец из Дагестана был участником одной из выдающихся операций Великой Отечественной войны – форсирования Керченского пролива.

«…В последний раз я видел Мусаева б сентября 1943 года, – сообщает бывший командир 16-го батальона Василий Галактионович Морозов. – В канун подготовки к штурму Новороссийска я заходил за новым назначением на должность начальника штаба батальона. Мусаев передал мне надлежащие документы. Он был очень исполнительный человек. По-военному всегда подтянут. Канцелярия писаря Мусаева располагалась в щели, отрытой рядом с землянкой командира батальона. (Это было на Малой земле.) Стол ему заменял перевернутый ящик от мин. Если бы мне тогда сказали о том, что вот писарь 16-го батальона, совершивший героический подвиг, я бы, пожалуй, не поверил: уж очень он был спокоен, скромен, порою казался даже нерешительным. А вот видите, какие богатырские внутренние силы копились у этого неприметного человека. Я горжусь подвигом Мусаева и тем, что служил с ним в одной части. Я преклоняюсь перед его учителями и наставниками. Пусть же подвиг его станет бессмертным в веках».