Доктор Боб и славные ветераны - Анонимные Алкоголики

Президент шинной компании, благодарный Оксфордской Группе за возвращение трезвости его сыну, привез примерно 60 лидеров и членов команды Оксфордской Группы в Акрон на десятидневную «домашнюю вечеринку», как назывались эти собрания. Они проводили встречи в течение дня, а кульминацией всего этого стал обед для 400 выдающихся граждан местного общества.

Это оказало значительное влияние на местные церковные круги и привлекло много новых членов, которые вслед за этим организовали собрания каждую неделю в различных районах по соседству (почти так же, как члены АА делают сегодня).

В силу разных причин, влияние Оксфордской группы в Акроне впоследствии уменьшилось, в том числе потому, что наследник шинной компании снова стал пить. Но к этому времени группа уже переехала в Сент Луис, чтобы вернуть трезвость сыну пивного барона; ситуация без сомнения создала сплетни вокруг членов группы.

Именно Анна убедила доктора Боба в первый раз пойти на собрание Оскфордской Группы, позже он нашел привлекательными членов группы «из‑за их видимой уравновешенности, здоровья и счастья.

Эти люди общались раскованно, без тени смущения, чего я никогда не мог делать, — говорил он. — Они казались очень простыми в общении». И самое большое впечатление на доктора Боба произвело то, что они «казались счастливыми. Я был сам в себе, и мне было не по себе большую часть времени, мое здоровье было на грани, и я был совершенно несчастен».

Доктор Боб понимал, что у этих вновь найденных друзей «было что‑то, чего не было у меня». Он считал, что связь с ними может принести ему пользу. А если даже и не принесет, то, во всяком случае, не нанесет никакого вреда.

Возможно, из‑за своего предыдущего опыта, его энтузиазм немного остыл, когда он узнал о духовном аспекте их программы. Однако, его приободрило то, что они собирались не в церкви, а встречались в отеле Мейфлауер и в частных домах.

Доктор Боб и Анна регулярно посещали группу Вест Хилл, которая собиралась вечером по четвергам. Он и несколько других участников, возможно, были алкоголиками, но он не мог признаться в этом с самого начала, так как «у меня не было ни малейшего ощущения, что найдется решение моей проблемы с алкоголем».

В течение двух с половиной лет Боб регулярно посещал собрания Оксфордской Группы и проводил много времени, изучая ее философию. Можно сказать, пожалуй, что именно тогда он погрузился в духовный поиск, продолжавшийся в течение всей его остальной жизни.

«Я читал все, что мог найти, и разговаривал с каждым, кто, по моему мнению, знал хоть что‑нибудь об этом» — говорил доктор Боб. Он читал Священное Писание, изучал Жития Святых и делал попытки изучить и понять древние духовные, религиозные и философские идеи. И все же, он продолжал пить.

Другим постоянным участником собраний Вест Хилл была Генриетта Сейберлинг, невестка Франка А. Сейберлинга, основателя и первого президента «Шины и покрышки Гудиер». Выпускница Вессар Колледжа, Генриетта в то время была молодой домохозяйкой с тремя детьми–подростками, которые также были членами Оксфордской Группы.

Как она вспоминает (в 1978 году, за год до смерти), ее подруга, которую звали Дельфина Вебер, спросила однажды вечером, в марте–апреле 1935 года:

— Что нам делать с Бобом Смитом?

— А что с ним не так? — спросила Генриетта.

— Он ужасно пьет, — ответила Дельфина, заметив, что у него были проблемы в госпитале, и что он практически обанкротился из‑за пьянства.

«Я сразу же почувствовала указание свыше, что мы должны организовать встречу специально для Боба Смита, еще до того, как Билл Уилсон приехал в Акрон», — рассказывает Генриетта. Она пошла к членам Оксфордской Группы Т. Генри и Кларас Уильямс и спросила их, можно ли будет использовать их дом как место для собрания. Они с готовностью согласились.

Т. Генри, который был вполне преуспевающим изобретателем, отвечавшим за новые технологии изготовления шин, по мнению многих, выглядел даже более пьющим, чем большинство алкоголиков, из‑за красного цвета лица. Над ним довольно часто подшучивали из‑за этого, но он воспринимал шутки добродушно.

Хотя Т. Генри и Кларас, без сомнения, имели свои собственные духовные проблемы, их считали почти святой парой, поскольку они с готовностью делились с другими какой‑то естественной, поддерживающей добротой, которая у большинства из нас обычно проявляется только на короткое время.

В отличие от других, поделившихся своими воспоминаниями о Смитах, Генриетта была единственной, критиковавшей Анну, утверждая, что она никогда не делилась своими истинными глубокими переживаниями на собраниях, и была «слишком чувствительной». Генриетта вспоминает о случае, когда Анна рассказывала о какой‑то ситуации, используя третье лицо: «Я сказала: “Анна, не могла бы ты говорить от первого лица единственного числа?” Она разразилась слезами. Гордость не позволяла ей говорить о себе. Но она знала меня достаточно хорошо, чтобы понять мои цели, и она мне поверила. Вы же знаете, наши стремления должны быть высокими.

Боб был очень сдержан в своих разговорах — рассказывает Генриетта. — Он был абсолютно честен и никогда не сплетничал. Я затрудняюсь сказать, какие у него могли быть недостатки кроме пьянства. У него был сильный характер — как скала Гибралтара. Позднее, в АА, — рассказывает она, — он никогда не называл себя “основатель”. Он всегда говорил: “Я просто работаю здесь”».

Найдя место для собрания, Генриетта известила некоторых членов Оксфордской Группы о встрече. «Я решила, что люди в Оксфордской Группе никогда не рассказывали о событиях, дорого им обошедшихся, которые могли бы своим примером подтолкнуть Боба переступить через гордость и поделиться тем, что, как я думала, ему так трудно сказать» — рассказывает она.

«Я предупредила Анну, что собираюсь провести это собрание. Я не сказала ей, что оно предназначено для Боба, но я сказала: “Готовьтесь к сложному разговору. Не надейтесь, что будем ходить вокруг да около”.

Мы все искренне делились своими недостатками и своими успехами в их преодолении. Затем наступила тишина, и я ждала, и думала: “Скажет ли Боб что‑нибудь?”

И действительно, своим глубоким серьезным тоном он сказал: “Что ж, мои дорогие, вы все, я уверен, поделились самым сокровенным, и я собираюсь рассказать вам о том, что может стоить мне моей профессии. Я тайный пьяница, и я не могу остановиться”.

Мы сказали: “Вы хотите, чтобы мы за вас помолились?”

Затем кто‑то спросил: “Нам встать на колени?”

Он сказал: “Да”, — и мы так и сделали». (Это было началом собрания в среду вечером в доме Уильямсов, которые, по словам доктора Боба «позволили нам попортить штукатурку и дверные косяки, пока мы катали стулья вверх и вниз по лестнице». Собрания продолжались в доме Т. Генри вплоть до 1954 года, долгое время после того, как алкоголики уже «раскрутили» АА.)

«Следующим утром, — продолжает Генриетта, — я, ничего не знавшая до этого об алкоголизме (думала, что человеку полагается пить, как джентльмену, и это все, что я знала), молилась за Боба.

Я говорила: “Боже, я ничего не знаю о пьянстве, но я сказала Бобу о своей уверенности, что если он и вел такой образ жизни, он сможет бросить пить. Сейчас мне нужна твоя помощь, Господи”. Что‑то сказало мне — я называю это указанием пути; это был как будто голос у меня в голове: “Боб не должен прикасаться даже к капле алкоголя”.

Я знаю, что это не было моей мыслью. Я позвонила Бобу, и сказала, что у меня есть указание для него. “Это очень важно” — сказала я. Он пришел в 10 часов утра, и я рассказала ему, что мне было указание свыше: он не должен прикасаться даже к капле алкоголя. Он был очень разочарован, потому что ждал указания свыше встретиться с кем‑то, или поехать куда‑нибудь.

Затем он сказал: “Генриетта, я этого не понимаю. Никто этого не понимает”. Он сказал: “Один врач написал об этом книгу, но он тоже ничего в этом не понимает. Я не люблю пойло. Я не хочу пить”.

Я сказала: “Что же, Боб, это то указание, которое мне было дано”. И это было началом наших собраний, еще задолго до того, как приехал Билл».

Позднее, в 1948 году, доктор Боб описал, возможно, тот же самый разговор с Миссис Сейберлинг. «Во время наших дружеских встреч с Генриеттой, мы говорили: “Генри, на твой взгляд, я действительно хочу перестать пить спиртное?” Она, будучи очень доброй душой, говорила: “Да, Боб, я уверена, ты хочешь перестать”. Я говорил: “Что же, я не могу представить себе ни одного человека, который, как я думаю, в самом деле хотел бы чего‑то настолько сильно, как хочу я, и который был бы таким неудачником. Генри, я думаю, что я просто один из тех, кто"хочет захотеть"”. И она сказала: “Нет, Боб, я думаю, ты в самом деле хочешь. Ты просто еще не нашел путь, чтобы с этим справиться”».

Т. Генри Уильямс полагает, что пьянство Боба намного уменьшилось после того, как он пришел в Оксфордскую Группу, — от ежедневного до одного раз в две–три недели, — но что он еще не нашел решения проблемы, пока не встретился с Биллом.