Стальной прыжок. Сборник скандинавской фантастики - Пер Валё

Йенсен на мгновение задумался, затем спросил:

— Все эти сведения точны?

— К сожалению, да.

Наступило молчание. Йенсен некоторое время сидел не двигаясь.

— Еще один вопрос, — сказал он наконец.

— Я вас слушаю.

— Может, все население погибло?

— Нет. Нам известно, что в стране развивается бурная деятельность, особенно в столице.

— Откуда у вас эти сведения?

Министр просвещения быстро взглянул на своего коллегу. Тот покорно пожал плечами.

— Я не могу ответить на этот вопрос, не разгласив военной тайны.

Йенсен промолчал.

— Но я все-таки попытаюсь ответить. Дело в том, что в течение ряда лет над территорией нашей страны совершают систематические полеты на большой высоте разведывательные самолеты одной дружественной великой державы. На борту этих самолетов установлено исключительно мощное разведывательное оборудование. Через неофициальные каналы мы получили информацию о некоторых результатах их наблюдений.

— Что вам сообщили?

— Я уже сказал: в стране отмечают значительную активность.

— Военные действия?

— Не в столице. Однако в сельской местности замечены признаки передвижений войск.

— Что происходит в столице?

— Этого мы не знаем. Но знаем, что там что-то происходит.

— Это производит впечатление организованных действий?

— Да.

Немного помолчав, Йенсен снова задал вопрос, с которого начал беседу:

— Почему вы находитесь здесь?

Министр просвещения ответил с циничной откровенностью:

— Потому что все остальные страны отказались нас принять.

— Почему же вы не хотите отправиться домой?

— Не решаемся.

VIII

Йенсен встал и подошел к окну, испещренному струйками дождя. Затем, не оборачиваясь, спросил:

— Что вы намерены предпринять?

— Вы должны выяснить, насколько это возможно, что произошло в стране.

— Здесь вы не можете мне приказывать.

— Мы знаем. И все-таки мы это делаем. Вы попытаетесь как можно быстрее оценить обстановку и сообщите нам результаты.

— Каким образом?

— В этой стране у нас есть определенные контакты. Официально она для нас не существует, поэтому мы не нуждаемся в соблюдении дипломатического протокола. Вертолет доставит вас в любое место по вашему выбору, затем вернется в заранее условленное время и заберет вас. Вы вернетесь сюда. Вам разрешается отсутствовать не более трех суток, в крайнем случае, вы должны прислать сообщение до истечения этого срока, иначе…

— Договаривайте.

— …иначе нам придется прибегнуть к другим мерам.

— Каким именно?

Собеседники о чем-то зашептались за спиной Йенсена. Но он не обернулся, ожидая ответа. Через несколько минут раздался голос министра:

— Та великая дружественная держава, о которой я говорил, по ряду важных политических и экономических причин заинтересована в нашей стране. К сожалению, она втянута в тяжелый конфликт в другой части земного шара и не хотела бы вмешиваться напрасно, особенно сейчас, когда положение неясно. Однако, если выяснится, что подрывные элементы пытаются использовать создавшееся положение, мы можем обратиться к ней и получить военную помощь. По крайней мере я на это надеюсь. Разумеется, речь может идти о помощи в ограниченных пределах. Как я уже сказал, эта великая держава ведет войну в другом полушарии. Но она обещала нам помочь. При условии, конечно, что подрывные элементы не успеют захватить в свои руки органы управления и утвердиться там. Впрочем, это исключено.

— Кого вы называете подрывными элементами?

В ответе можно было не сомневаться.

— Коммунистов.

Внезапно наступила тишина. Смолк рев моторов на аэродроме. И только непрекращающийся дождь продолжал монотонно бить в стекла.

— Итак, Йенсен, вы согласны ехать?

— Да.

— Немедленно?

— Да.

— Превосходно.

Йенсен промолчал.

— У вас есть оружие?

— Нет.

— Видимо, вам следует взять пистолет.

— Зачем?

— На всякий случай. Но об этом мы позаботимся.

Йенсен продолжал стоять, неподвижный как изваяние.

— Еще один вопрос, — сказал он.

— Ну, что еще?

— Непосредственно перед тем, как начался мой отпуск по болезни, я получил приказ об аресте сорока трех врачей, работавших в пределах шестнадцатого участка, в том числе нашего полицейского врача. Остальные полицейские участки тоже получили аналогичные приказы?

— Нам об этом ничего не известно, — поспешно ответил министр. — Это дело полиции.

— Можно ли считать, что эти аресты как-то связаны с последующими событиями? — невозмутимо продолжал Йенсен.

— Ни в коем случае, — парировал министр просвещения.

— Я ведь уже сказал, что между этими событиями нет никакой связи, — поддержал его министр.

Вновь все замолчали. Тишину нарушил министр:

— Где вы намерены приземлиться?

— В столичном аэропорту.

— У вас бедное воображение, — с сожалением отметил министр просвещения.

— Да, — согласился Йенсен. — Вы совершенно правы.

Министру просвещения не было и сорока лет. У него были синие, немного косящие глаза и по-женски пухлые губы. Но, несмотря на молодость, очевидно, именно ему принадлежало здесь решающее слово.

IX

Они летели на военном вертолете, и все же продвигались медленно — из-за тумана и низкой облачности земли почти не было видно. Внезапно мощный порыв дождя и мокрого снега залепил плексигласовые стекла кабины, и пилот был вынужден набрать высоту. Йенсен сидел неподвижно — все равно смотреть было не на что. Сунув руку в карман, он достал пистолет, тяжесть которого действовала ему на нервы.

Это была беретта 7,65-миллиметрового калибра старого образца, однако Йенсен выбрал ее потому, что был знаком с механизмом. Вместе с пистолетом он получил кожаную кобуру и три обоймы патронов.

С момента окончания полицейской школы Йенсену ни разу не приходилось стрелять из пистолета. Свой служебный пистолет он одно время держал в машине, в отделении для перчаток, но года два назад запер в сейфе в полицейском участке. Когда-то он неплохо стрелял и даже получил медаль на соревнованиях.

Йенсен пододвинул к себе саквояж, расстегнул, засунул пистолет в кобуру и аккуратно положил его поверх вещей, после чего закрыл крышку и щелкнул замком.

Вертолет, попав в спокойные слои атмосферы, летел плавно. Монотонный рев мотора успокаивающе действовал на Йенсена. Правда, поле зрения по-прежнему ограничивалось облаками и кожаной курткой пилота.