Путь среди звезд для землянки - Лана Март

— А кто такие Кингу, Энки и Нинхурсаг? — спросила я.

— Кингу был таким же созданием Тиамат как ты и я, но только в нем было мало генов самой Тиамат. Она создавала его, используя гены сирианцев, лиранцев, Апсу и почти ничего не добавила от себя. А Энки и Нинхурсаг — это родственники Апсу, мужа Тиамат. Его племянники. Они создали киэнгиров, используя часть генома Кингу, при этом основная часть генов киэнгиров была от коренных жителей земли, это были животные — обезьяны, и от самих создателей Энки и Нинхурсаг. Кстати, Кингу был так же жестоко и вероломно убит аннунаками. Он не смог защитить Тиамат, — грустно сказал Нибиру и продолжил — Ты не киэнгир. Возможно, твои предки и смешивались с киэнгирами, но на твои гены это не оказало почти никакого влияния, потому что Тиамат закрепила свои гены так, что потомки созданных ею существ передавали гены новому поколению без изменений. На этапе эволюции могло добавляться что-то новое, но не утрачиваться старое.

— Что ни день, то потрясения, — ошарашенно сказала я. — Я что не человек? Как же на Земле не заметили, что моя кровь отличается от крови обычных людей?

— А почему ты решила, что ты как-то сильно отличаешься от других жителей Земли? Гены других народов, с которыми смешивались твои предки, так же наследовались, но гены, вложенные Тиамат, никуда не терялись и передавались из поколения в поколения. Ты не единственный потомок Тиамат. Просто ты попала к аннунакам и они сочли тебя киэнгиром. Тиамат ведь тоже расы аннунаков. Так что ни у землян, ни у аннунаков нет причин что-то подозревать. Ты ничем особо не отличалась на Земле от других, а тут по набору генов не вызываешь подозрений у аннунанков, — сказал Нибиру.

— Я уже совсем запуталась во всем этом, — сказала я.

— Теперь я с тобой. Ты не одна. Для того чтобы у нас установилась связь и мы могли общаться на любом расстоянии мысленно, была необходима наша с тобой личная встреча. Я не мог дозваться до тебя через перегородку, не привлекая внимания аннунаков, — сказал Нибиру, — А сейчас у тебя, как и у всех, кто побывал в ядре, появилась устойчивая связь с ядром и наше общение не отследят, приняв за обычный обмен информацией между тобой и ядром. Только теперь тебе придется почти все время находиться с приборами на голове и на виске. Перчатки можешь снимать.

— Не поняла, я без обруча и этой пуговицы на виске не смогу с тобой общаться? — спросила я.

— Сможешь. Это нужно для того, чтобы аннунаки не узнали о нашем общении и моем существовании. Я не могу сказать защищена ли ты от влияния таблиц Ме. Это можно узнать сейчас только опытным путем, потому что Тиамат мертва, а больше спросить не у кого. Только она одна знала что и зачем она делала. Но узнавать на практике о том, можно ли тобой управлять и будешь ли ты пустым исполнителем чужой воли, наверное, без особой необходимости не стоит. Лучше не допускать такой ситуации. Если тобой можно управлять, то ты сразу расскажешь им все, о чем тебя спросят. А узнав обо мне, тебе окончательно сотрут личность, лишь бы иметь возможность управлять мной. У меня же не будет выбора: тебя ослушаться я не смогу в каком бы состоянии рассудка ты не была. Это заложено в меня Тиамат при создании, — печально сказал Нибиру.

— То есть могу с тобой общаться, могу попасть к тебе в любое время не включая приборы? — уточнила я.

— Да, можешь.

— Но приборы снимать нельзя иначе активность передачи информации между мной и ядром тут же отследят аннунаки и увидев меня без приборов поймут, что происходит что-то, во что они должны вмешаться и выяснить, правильно? И в результате меня могут подвергнуть внушению и стереть мою личность? — продолжила утонять я.

— Именно поэтому. Не давай им повод. — подтвердил Нибиру.

— Как мне хочется проснуться от этого кошмара. — тоскливо сказала я. Но сейчас я хотя бы не совсем одна. Ты можешь давать мне какие-то советы как правильно себя вести, чтобы не вызывать подозрений?

— Могу и буду. У меня тоже кроме тебя никого нет. Ты единственный потомок Тиамат, который попал сюда за все время существования. И если с тобой что-то случится, то я снова останусь один. А я этого очень хочу, — сказал Нибиру.

— Нибиру, я хочу чтоб ты знал, что я не хочу прожить всю свою жизнь на этом корабле. Я хочу сбежать отсюда. Ты можешь мне чем-то помочь? — спросила я Нибиру.

— Не знаю. Возможно. Нужно искать подходящую тебе планету. На Землю тебе не стоит возвращаться, — ответил Нибиру.

— Послушай, мы с тобой говорим, а Ишум там, наверное, ждет от меня доклад о том, что у меня происходит. Он начнет подозревать меня в чем-нибудь. — встрепенулась я.

— Не волнуйся. Я могу управлять временем, пока мы с тобой говорим, вне ядра время стоит. — с улыбкой в голосе сказал Нибиру.

— Тогда давай запускай время. Я хочу понять что он от меня хочет, — сказала я.

Нибиру кивнул. И тут же в голове раздался голос Ишума.

— Ты в ядре? Что видишь перед собой? — спросил Ишум

— В ядре. Вокруг золотые вихри и очень много золотых всполохов. А еще много разных светящихся линий и дуг, — ответила я.

— Вихри, линии и дуги? — переспросил Ишум. Ты уверена?

— Что-то не так? — заволновалась я, вдруг я сказала что-то, о чем нужно молчать и выдала Нибиру.

— Все в порядке. Я просто удивился. Похоже, ты можешь больше, чем я мог предполагать. Обычно не видят ничего, кроме золотистых искр. Попробуй активировать панель управления, — ответил мне Ишум.

Я подняла руки перед собой и отдала перчаткам команду «панель управления». Передо мной открылась выпуклая схема с указателями и надписями.

— Я открыла панель, — сообщила я Ишуму.

— Нажми на значок атмосферы корабля и продвинь его значение вперед на 10 %, — сказал Ишум.

Я сделала то, что он велел. И после этого я прямо ощутила, как ядро стало сильнее вибрировать и энергия в нем начала циркулировать быстрее. Рядом со мной находился Нибиру, он наблюдал за тем, что делаю. Когда я захотела еще немного подвинуть вперед показатель атмосферы, и уже протянула руку к значку на виртуальной панели, то он знаками попросил меня этого не делать. Одновременно с этим раздался голос Ишума, который сказал, чтобы я больше ничего не трогала и возвращалась обратно из ядра на площадку к нему.

— Возвращайся,