Хроники побережья. Часть первая - Лариса Сугатова

немного света. Вдоль стен стояли клетки с крысами, самыми настоящими серыми крысами. Я поскорее покинула это помещение, снова закрыла навесной замок на двери, чтобы все выглядело, как было.

Пришлось подняться по лестнице и идти в другую сторону по коридору. Миновав дверь в свою комнату, я, наконец, нашла ванную и смогла умыться, спустилась на первый этаж и заглянула в светлую кухню, залитую утренним солнцем.

– Привет, Лейка.

Денни сидел за столом.

– Привет, Денни. Ты мне?

– Ты видишь еще кого-то? – Денни прищурился и улыбнулся.

Я ступила через порог.

– Почему Лейка?

– Ты похожа на бабочку Лейку. Это очень красивые, нежной розово-фиолетовой окраски бабочки. Их много летает перед дождем. Они ищут укрытие от непогоды.

– Укрытие мне бы точно не помешало. От Глена.

Денни засмеялся.

Мы сидели в кухне вдвоем. Большая комната с деревянными шкафами и светлыми желтыми занавесками, деревянный стол, несколько стульев, две печи, большая и маленькая, на большой печи готовят в холодное время года, а летом – на маленькой.

Заварочный чайник с синими цветами, похожими на васильки красовался посреди стола. Такие же кружки и тарелки расставлены по столу.

Мы сидели за столом. Денни рассказывал о том, как в прошлом году они ездили в дальнее селение. Я слушала и не слышала. Его выразительные серо-голубые глаза смеялись, губы быстро что-то говорили. Я чувствовала, как мурашки ползут по моей спине. Вдруг, он почувствует, что со мной что-то не так? Что, если я выгляжу глупо? Эмоции захлестнули меня, в ушах зашумело, сердце колотилось в бешеном ритме.

Денни остановился на полуслове и просто посмотрел на меня, потом сел рядом на табурет, взял мою руку в свои ладони. Его глаза смущенно улыбались, хотя, глядя на него, нельзя было сказать, что он смущен. Меня обдало жаром, уже в который раз. «Не молчи, скажи что происходит. Почему твое присутствие так на меня действует?», – думала я.

Он гладил кожу моих рук и смотрел, смотрел, и все отступило и стало неважным.

– Я благодарен тебе, что помогла мне, перевязала руку.

От его глаз шел голубоватый свет, и сам он, словно, освещал все вокруг себя.

– Не стоит. Просто я могла и должна была это сделать.

– Все равно, спасибо.

В шкафу стоял кувшин с питьем. Пить хотелось неимоверно. Я принюхалась, похоже на компот, судя по запаху. Попробовала, вкус не очень. Денни смотрел на меня, потом сказал

– Я пью, отец велел. Ему целитель сказал, чтобы я пил. Это отвар листьев ароша. Недавно мелкий паучок укусил, все из-за него.

Он улыбнулся не очень весело.

Мы помолчали.

– Как рана? Давай сделаем перевязку, – я взглянула на Денни.

– Все необходимое в том ящике, – кивнул он на один из ящиков стоящего рядом посудного шкафа.

– Слушай, Денни, у тебя рана затянулась, можно больше не перевязывать. Но как-то слишком быстро. Не находишь?

– Да. Быстро. У тебя руки волшебные, – засмеялся Денни, – когда они рядом с раной, боль проходит.

– Это странно. Раньше такого за мной не замечалось, – пожала я плечами.

Глава 8. В саду

 Около пяти часов вечера, когда в дверь комнаты тихо постучали, я сидела в кресле и читала книгу. Взяла ее накануне в библиотеке Глена.

– Войдите, – ответила я.

Дверь открылась, на пороге стоял Денни. Он робко переминался с ноги на ногу.

– Лис, не хочешь пройтись по саду? – смущенно спросил он.

– Я же здесь, вроде как, пленница, – удивленно взглянула я на него.

– Вроде как, – улыбнулся Денни, – пойдем, пройдемся.

– С тобой? – уточнила я.

– Да, – Денни кивнул.

– Хорошо. Погода хорошая. Можно пройтись, – спокойно сказала я, а внутри все ликовало и пело.

Я была рада выйти в сад погулять, это очень неплохо, мне надоело сидеть все время взаперти.

Мы пошли по тропинке, петляющей среди деревьев. Вдалеке на площадке для спортивных занятий тренировались Глен и еще несколько человек. Парни такого же примерно возраста, как Глен боролись друг с другом.

– Ты отлыниваешь от тренировки? – спросила я.

– Я охраняю тебя, – ответил Денни и, прищурившись, улыбнулся.

Мы гуляли по саду, разговаривали, нам было просто и весело, не то, что с Гленом. С тем я еле заставляла себя выдавить хотя бы слово, старалась вообще делать вид, что не замечала его, впрочем, он отвечал мне тем же.

Я рассказала Денни о пропавшем кулоне, что это подарок отца и напоминание о доме, говорила о том, что я издалека, с северо-запада. Это была, в общем-то, правда, просто я не уточнила, что попала к ним из другого мира.

– Денни, расскажи о себе, – попросила я.

– Ты точно хочешь знать это? – удивился он.

– Конечно, – кивнула я. От его вопроса сердце зашлось, с ним что-то не так?

– Знаешь, – тихо начал Денни, – никогда еще не приходилось рассказывать о себе. Я был младенцем, когда меня нашли кальширы. Это было на Дальнем озере, так его называют в обоих селениях. В лодке, кроме меня, никого не было, я лежал в маленькой корзине, завернутый в красивое голубое одеяльце. Те, что нашли меня, никого не увидели, кто бы звал на помощь. Родители Глена взяли меня к себе в семью и растили как родного сына, Глен мне, как брат. Когда мне было десять лет, а Глену двенадцать, случилось так, что Глен пропал. Он просто исчез, никто не знал, что произошло. Мы обыскали все в нашей части острова, посылали на поиски людей, и сами с отцом ездили и искали в других частях острова. Только потом, спустя много времени узнали, что его увезли улийцы. Это воинственное племя с другого острова. Они похищают мальчиков десяти-двенадцати лет, обучают их воинскому искусству и потом заставляют воевать за интересы своего племени, в основном за земли. Мама не выдержала, она не смогла оставаться дома, ушла с бродячими артистами, когда те проходили через наше селение. Отец с того времени один. Глен вернулся через четыре года, ему удалось бежать. Но, то время, проведенное в плену, наложило на него тяжелый отпечаток. Он стал злым и жестоким, никому ни в чем не сочувствовал после возвращения.

Похоже, никому до меня не было дела. Зачем вообще было меня похищать? Ответ я уже знала. Только, чтобы досадить Таю и получить