Я знаю, кто меня убил - Ольга Геннадьевна Володарская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как ребята изменились! Семен расцвел. Высокий, спортивный, волосы красиво лежат, а усики придают солидности. Эрнест тощий, сутулый, косматый. Гурам все так же похож на… нет, не на обезьяну, на представителя какого-то отсталого африканского племени.
– Это дипломный спектакль Машеньки, – прокомментировал следующий снимок дед. – Главная роль ей не досталась, но она и второстепенную сыграла прекрасно. Мы поймали за кулисами фотографа, он нас запечатлел!
Паша листал альбом, наблюдая за тем, как друзья взрослеют. В те годы фотографии делались, как правильно заметил дед, не часто, поэтому с каждой страницей они становились старше на два-три года. На последнем снимке всем было лет по тридцать. Физик, Химик и Лирик стояли на фоне Доски почета, на которой висел портрет профессора Эрнеста Глебовича Субботина.
– Это сделано в твоем НИИ? – поразился Паша. Он знал – Эрнест больше нигде не работал.
– Да. Юбилей института праздновали. Тридцать лет. Было разрешено приглашать гостей.
– А Мария?
– Тоже была. Но она тогда была на пике и не смогла даже минуты выкроить, чтобы с нами сфотографироваться. И уехала рано, чтобы попасть еще на одну встречу с поклонниками своего таланта.
– Физик такой солидный, – заметил Паша. – Кем он работал?
Эрнест не ответил. В этом не было ничего удивительного, опекун Паши многие вопросы пропускал мимо ушей.
– Из-за чего вы поругались?
Снова игнор.
– Эрнест, поговори со мной. – Он тронул деда за руку, хоть знал, что он избегает прикосновений. – Я приехал ради этого.
– Зачем ворошить прошлое? Какой в этом толк? Тем более… – Он вырвал руку и спрятал ее в карман пиджака. – Это мое прошлое. Ты к нему не имеешь никакого отношения…
– А мой дед Александр?
– Тоже.
– Тогда почему позавчера ко мне вломился ваш Физик? Проник в запертую квартиру, даже не повредив замок?
Эрнест был поражен. И из-за этого не находил слов? Но опять отмалчивался.
– Что я должен унаследовать, Эрнест? От кого? Это не связано с деньгами отца. Значит, с тобой? Больше у меня никого…
Дед вскочил, хотел убежать в свою комнату, но Паша преградил ему дорогу.
– Физик прислал меня к тебе. Сказал, что я в опасности. Так ответь мне хоть на один вопрос…
– Дай мне прийти в себя, – взмолился Эрнест. – Я сейчас в шоке, разве не видишь? Думал, все позади, но нет…
– Что позади? – продолжил напирать Павел.
– Думаешь, почему я сразу не забрал тебя из детского дома?
– Не хотел себя обременять заботой о ребенке, – пожал плечами Паша.
– Естественно. Мне свои дети никогда не были нужны, зачем чужие? Но ты внук моего брата. И единственный близкий родственник. Мой долг заботиться о тебе.
– И ты выполнил его, пусть и спустя два года. Долго раскачивался. Но совесть замучила, и ты меня забрал.
– Я сделал это сразу после того, как уверился в том, что ты не пострадаешь, находясь рядом со мной.
– Ничего не понял из этих общих фраз.
– Говорил же, дай мне прийти в себя. Я ученый и не порю горячку. Надо выстроить все факты, проанализировать, а потом… – Он резко замолчал, насупился. – А ты уверен, что к тебе вломился Физик?
– Он так назвался.
– А выглядел как?
– Спрятался в тени. Я не увидел ни лица, ни фигуры.
– Может, это и не он? Официально Сеня мертв уже двенадцать лет. Но он мог и подстроить свою кончину. – Эрнест уже разговаривал не с Пашей – с самим собой.
Тут зазвонил телефон. Не мобильный – городской, двоюродный дед не отказался от него. Он висел там же, где всегда, на стене в прихожей. Эрнест снял трубку.
– Субботин, слушаю, – он всегда это говорил вместо «да» или «алло».
Разговор продлился меньше минуты. Паша не понял, кто звонит, потому что Эрнест бросил в трубку пару слов и несколько междометий. Повесив ее, обратился к Паше:
– Дай мне полчаса. Я все проанализирую и дам ответы на твои вопросы. Но мне надо побыть одному. Не мог бы ты сходить погулять?
– Хорошо.
– А лучше съезди за Таней.
– За кем?
– За девушкой твоей.
– Она Аня!
– Да, точно. Кстати, мне она понравилась. Приятная. – Эрнест хотел поскорее от Павла избавиться, чтобы остаться одному. – Так что, поедешь? Нехорошо девушке среди ночи по незнакомому городу в одиночку мотаться. Таксистами сейчас кто только не работает…
– Убедил, уезжаю.
Он взял телефон, кошелек, надел толстовку и покинул квартиру.
Поскольку Паша хорошо знал город, то решил добраться до дома Марии Лавинской своим ходом. Пехом до метро минут пятнадцать, столько же ехать до нужной станции. Так он и деньги сэкономит, и посмотрит, изменилась ли подземка. Выходя из двора, вспомнил, что забыл взять внешний аккумулятор. Зарядки в телефоне оставалось меньше десяти процентов, ее могло не хватить. Паша задумался, вернуться ему или лишний раз не беспокоить Эрнеста? Приостановился, обернулся…
Увидел пожилого мужчину у подъезда. Высокого, плечистого, с коротко стриженными седыми волосами и усами-щетками. Одет он был в камуфляжный костюм с капюшоном. На миг Паше показалось, что это Физик. Если он жив, то выглядит сейчас примерно вот так. Но тут к мужчине подбежала девочка лет пяти с криком: «Деда!» Он подхватил ее на руки, закружил.
– Померещилось, – пробормотал Паша и тряхнул головой. Не нужно себя раньше времени накручивать. Через час-полтора Эрнест все прояснит.
Решив не возвращаться за аккумулятором, Паша зашагал к метро.
Глава 6
Аня напилась!
Намешала шампанское с вином, и ей стало плохо. Когда Паша приехал, она обнимала унитаз. Госпожа Лавинская ей не мешала, она готовила антипохмелин.
– Анти… чего? – переспросил Паша.
– Напиток, спасающий от похмелья. Скольким моим коллегам он помог! Меня тоже когда-то спасал. Давно не пользовалась, но рецепт я не забыла. – Она колдовала над графином с водой, в который добавляла какие-то сыпучие ингредиенты. – Его разработал твой двоюродный дед, между прочим.
– Для кого? Он же не пьет.
– Для Гурама. У того был тяжелый период. Впрочем, как и у меня. Творческие люди очень в этом смысле уязвимы.
– Вас не удивило то, что Гурам вот так после стольких лет объявился?
– Все мы доживаем свой век. Болеем. Быть может, он боится уйти, не простившись с лучшими друзьями?
– Думаете, он при смерти?
– Необязательно. Но и этого исключать не стоит. Еще мы, пожилые, часто оглядываемся назад, потому что впереди нет ничего интересного. Мы хотим вернуться туда, где были счастливы. И к тем, кто был в тот период с нами. Сегодня я поняла, что жалею не о том, что моя
