Вурдалак - Майкл Слэйд

— Не возражаешь, если я присяду?

— М-м…

— Не робей, красавчик. Врежем по пивку.

С этими словами мужчина в римской тоге уселся за стол. Джек Ом был убежден: все, с кем бы он ни сталкивался, считают его ничтожеством. Сам он видел себя грузным коротышкой, которого никак не назовешь божьим даром женщине, робким и застенчивым скромным ученым — заурядное незапоминающееся лицо, ранняя лысина в обрамлении редеющего венчика тусклых каштановых волос, нерешительные карие глаза. Но это не означало, что в нем не было изюминки.

Кто, как не он, считался лучшим студентом выпускного курса в Гарварде? И кто, защитив в Массачусетском технологическом институте диссертацию на тему «Микроканальцы мозга человека как белковый аналог компьютерной сети», был удостоен за нее Техасской премии?

Джек Ом знал себе цену.

Так отчего, сотни раз задавался он вопросом, все вокруг считают, что он не стоит их внимания?

Все — но не подсевший к нему мужчина.

Человек в римской тоге уже изрядно нагрузился. От него разило кислым пивным духом. Этот пухлощекий субъект с тремя или четырьмя подбородками и бугристым, в сетке лиловых жилок, носом картошкой разменял пятый десяток. Прижимаясь ногой к колену Джека, он не отрывал водянистых глаз от застежки на брюках молодого человека.

— Я видел, миленький, как ты поглядывал отсюда на баньку. — Говорил он негромко, с трудом ворочая языком. Судя по выговору, это был житель северных штатов. — Уставился из окошка, а глазенки так и блестят. Может, прогуляешься со мной, исследуешь новые глубины? — Он подмигнул и добавил: — Конечно, если ты меня понимаешь.

— На какую баньку? — спросил Ом.

— Да ладно, мой сладкий, хватит тянуть кота за хвост. Владычица паров зовет! Идем со мной, прошмыгнем в заднюю дверь. — Он снова подмигнул: — Если ты, конечно, смекаешь, о чем я.

И Джек Ом смекнул.

Он хотел убрать колено, но человек в тоге придвинулся ближе.

Джек отвернулся к окну, делая вид, будто не замечает пьяных авансов, и почувствовал, как потная рука ласково погладила его яички.

— Чудесная корзинка, сынок. Есть за что подержаться.

Джек встал, хотел выйти из-за стола и оказался нос к носу с другим мужчиной в римской тоге.

— Не обращай внимания на Альфонса, — успокоил вновь подошедший, тоже североамериканец. — Он бисексуал. Любит и зрелых мужчин, и мальчиков.

— Пропустите меня! — приказал Ом.

— Не бойся, сынок. Ты что-то побледнел. Пора тебя выгулять, по глазам вижу.

— Сменишь позицию, душка, — подхватил Альфонс. — Мальчики, если брать их сзади, все равно что девочки. Кстати, знакомься: мистер Три Манера. Мастер раскалывать вишенки. Как раз то, что тебе требуется.

— А может, парень дает только за наличные? — спросил мистер Три Манера. Он походил на постаревшего, опустившегося футболиста.

— Деньги у нас есть, — заверил Альфонс.

— Соглашайся, мы заплатим.

— Обласкаем — не пожалеешь, сынок.

— Пора, миленький, наживить крючок. Лежать под клиентом ничуть не хуже, чем ерзать задом сверху.

Джек Ом ринулся к стойке бара. Мужчины захохотали.

— Вот черт, — посетовал Альфонс. — Такая аппетитная заднюшка!

— Плюнь, — улыбнулся Три Манера. — Допивайте, сэр, и айда париться. Все кареглазые мальчики смотрят на жизнь по-дурацки.

Джек Ом ждал у стойки, пока они уйдут. Какая-то женщина рядом объясняла туристу из Висконсина: «В мире есть только два сорта пива — английское и прочее».

Второго такого кабачка, как «Римская баня», в Лондоне было не сыскать. Он стоял на Казн-лейн близ станции метро «Кэннон-стрит», неподалеку от того места, где Уолбрук впадал в Темзу. Именно здесь римские завоеватели когда-то отстроили свою столицу Лондиний. Пол в кабачке был из толстого стекла, настеленного на металлические фермы. Прожекторы, вмонтированные в фундамент здания, освещали развалины римских терм. Однако в тот вечер толпа, набившаяся в заведение, скрыла знаменитую археологическую находку от глаз Джека Ома.

Ом между тем внимательно читал в забытом кем-то на стойке свежем номере «Экспресс» передовицу, посвященную преступлению на кладбище Стоунгейт и расследованию, начатому Новым Скотланд-Ярдом. Заголовок на первой странице кричал: «НАЙДЕНЫ ОТРУБЛЕННЫЕ ПАЛЬЦЫ».

«Вот, значит, как, — думал Джек Ом, обуздывая злобу. — Какой-то выродок решил, что он может украсть мою славу. Пытаемся подражать? Ну-ну, дружище, посмотрим».

Мысленно сидя за столом в стальных покоях своего сознания, Ом протянул руку и быстро нажал несколько кнопок. Одна из них включала две камеры с дистанционным управлением — его подлинные глаза. На воображаемом стенном экране медленно поплыли панорамные планы интерьера кабачка.

Девушка за стойкой… крепкая, грудастая… бюстгальтер телесного цвета… откупоривает бутылку «Гиннесса»… почесывает нос, явно сломанный… сколько же позади нее бутылок… подвешены горлышком вниз… стеклянные соски «Ти-черс» и «Лемон харт рам», «Бифитера» и русской водки… ждут, чтобы их подоили… керамические краны, не знающие покоя… стук капель по дереву… на стойке — темная миска с яйцами по-шотландски… потолок; камеры разворачиваются… масса резного и матового стекла… витражное окно… обитые кожей полукруглые стулья, выставленные вдоль стены так, чтобы образовалось нечто вроде неглубоких альковов… в одном из них — еще две римские тоги, сидят, пьют… рядом какой-то мужчина запустил руку под юбку своей посмеивающейся подружке… а дальше столик, за которым сидел и глядел в окно Ом, пока его не спугнули.

Джек Ом ткнул в новую кнопку, увеличивая изображение. Крупный план. Другая кнопка отключила звук. В голове у Джека воцарилась мертвая тишина.

Камеры поехали вперед: Джек проталкивался через толпу к столику, откуда открывался вид на часть улицы перед кабачком. К счастью, его место никто не занял, и он вновь уселся у окна и выглянул наружу. Порывистый зимний ветер гнал по Казн-лейн снежные хлопья.

Улицу заливал призрачный голубоватый свет фонарей. Синий снег лежал на мостовой, на тротуарах, на зонтах прохожих, задние фары машин сверкали, точно красные глазки чудовищ, и лишь вывеска на противоположной стороне улицы нарушала это цветовое однообразие. «Римские парные бани», — возвещал ядовито-лиловый неон. «Только для мужчин», — мигало ниже. И еще ниже: «Каждую субботу — праздник тоги! Римские вечера!»

Джек Ом улыбнулся: пока он, прихлебывая пиво, глядел в окно, Альфонс с мистером Три Манера вошли в «баньку» напротив кабачка. За ними проследовало еще двое тепло укутанных мужчин, из-под пальто у них выглядывали тоги. Затем появился фургон службы доставки.