Джинн из медного купороса (СИ) - Елисеева Валентина

Наличие среди студентов четвертого курса молодого веселого джинна тоже давало побочные эффекты.

На лабораторном практикуме по гидродинамике, получая допуск к работе, Лана Соколова тяжко вздыхала, сидя у стола преподавателя и смотря на него преданными честными глазами. Преподаватель также вздыхал:

– Соколова, вы хоть одним глазком в учебник физики заглядывали, когда описание лабораторной работы читали?

– Какое описание? – невинно уточнила студентка и хлопнула длинными-предлинными ресницами.

Преподаватель снова вздохнул.

– Я не спрашиваю, как вы умудрились поступить в институт и дожить аж до четвертого курса… Понимаю, что и мой экзамен вы кому-нибудь «сдадите»… Но хоть в школе вы учились? Про выталкивающую силу слышали? Пример ее действия привести можете?

Преподаватель ждал ответа. По лицу Ланы было видно, что вариант: «толкнули в спину – вылетел за дверь» – единственный пришедший ей в голову, но озвучивать его красавица курса не спешила. Вдруг опять не то?!

Преподаватель снова вздохнул (буквально урок вздохов!):

– Если я в воду, – Семен Игоревич подтянул ближе свой стакан с минералкой, – брошу медный шарик (вытащил из ящика шарик), то что произойдет?

– Утонет? – робко предположила студентка физмата.

– Верно! – обрадовался преподаватель, бросая шарик и наблюдая, как он падает на дно, – а если деревянный…

Договорить Семен Игоревич не успел: на глазах у ошеломленных студентов металлический шарик медленно всплыл на поверхность и замер, плавно покачиваясь.

– Ну, Соколова, – вытер пот со лба доцент кафедры физмата, – ваша глупость и медный шарик со дна достанет… Идите, допущены!

В другой день, пришедший на лекцию преподаватель обнаружил всех студентов собравшимися у модели вечного двигателя, висевшей на стене аудитории. Модель исправно работала. Студенты задумчиво молчали. Лана Соколова недоуменно сказала преподавателю:

– Чему здесь удивляться? Написано же: модель вечного двигателя – значит, эта штука и должна вечно двигаться, верно, Олег Львович?

Олег Львович прошел сквозь строй расступившихся студентов и внимательно изучил давний институтский экспонат. Так и не найдя движущего механизма, преподаватель довольно потер руки и пообещал:

– Не знаю, кто из вас Кулибин, но за описание изобретения зачет поставлю «автоматом».

Айдан на такой подкуп «не повёлся». По двум причинам. Во-первых, джинн так и не смог ни одно магическое заклинание выразить математической формулой, а во-вторых, он изо всех сил старался жить по-человечески.

Побочные эффекты обнаружились и в ювелирном салоне.

В очередной раз придя вечером к Айдану на работу, чтобы оторвать его хоть на время от создания очередного шедевра и покормить (джинн мог, конечно, обходиться без еды, но предпочитал есть: ему нравилось гармоничное сочетание разных вкусов в блюдах), Алиса спросила его про статуи разбойников у входа.

– Ты их волшебством создал или купил?

– Волшебством. Ко мне в магазин перед открытием два грабителя залезли.

– И что?

– И вот, – махнул рукой Айдан в сторону статуй. – Постоят пять лет, перевоспитаются и пойдут по домам. Одежду им только подправил, чтоб сюжету салона соответствовала.

– Ужас. Ты суров, однако.

– Почему это? Никаких мучений они не испытывают, стоят себе, на мир смотрят и размышляют о вечном. Правда, как расколдуются, так сразу забудут обо всем. И о том, о чем размышляли – тоже.

––

Осень медленно подходила к концу. Айдан с Алисой были неразлучны: утром в институте, днем в ювелирной мастерской, вечером в одной из квартир (либо Фаберина, либо Сказочной) вместе выполняли задания, решали задачи и писали отчеты к лабораторным работам (место в паре со Сказочной на практикуме взамен «уехавшего» Александрова занял Джиннов). В Макса джинн обращался редко, только если требовалось решить какие-то рабочие вопросы. Собственно говоря, Айдан планировал полностью убрать образ Фаберина. Максим должен был скоро эмигрировать в Америку, оставив квартиру и бизнес «дальнему родственнику» – Айдану Джиннову. Документы уже были подписаны и «должным образом» заверены нотариально.

Принцессы института теперь считали Алису сумасшедшей дурочкой, которая и Александрова удержать не смогла, и шикарного Фаберина на скромного паренька-студента променяла. Зловредный джинн, пребывая в образе Максима, грустно намекал всем, что Сказочная его подло разлюбила и бросила, что ему очень трудно оставаться просто другом любимой девушки, за что Алисе иногда очень хотелось придушить чересчур разговорчивого товарища.

– А что ты хотела? – «удивлялся» Айдан. – Должен же я за все твои подколки расплатиться! И за поросят тоже, – мстительно добавлял «парень с востока».

Душа Алисы и радовалась, и болела одновременно: радовалась, что любимый парень рядом, и болела от того, что ответная любовь никогда не родится на свет. Алиса сама не понимала, как умудрилась так безоглядно влюбиться в этого сказочного, но такого реального героя, простив ему и длительный обман, и разбитое сердце. Возможно, сыграл свою роль тот факт, что и в виде Макса, и в виде Лео, все поступки Айдана, все слова и чувства были его собственные, лишь немного отредактированные необходимостью соответствовать образу. В джинне-гастарбайтере соединилось все лучшее и главное, что привлекало Алису в обоих вариантах его личности, и девушка страстно стремилась быть рядом с Айданом, любила и желала его со всем нерастраченным пылом впервые полюбившей души. А учитывая уравновешенный и склонный к постоянству характер девушки, можно было смело утверждать, что эта первая влюбленность останется навсегда и второй никогда не будет. О чувствах Айдана к ней девушка ничего не знала, но полагала, что чувства эти чисто дружеские, судя по его поведению после того, как все открылось.

Близился Новый Год. В этот раз родители Алисы приглашали дочь и Софью Александровну провести праздники в Норвегии, у них в гостях. Бабушке уже оформили визу и прислали билеты, а Алиса отговорилась тем, что у нее сессия, и она приедет на каникулах в конце января. Никакие просьбы родственников не смогли изменить решения Алисы: она хотела провести праздник с Айданом, тем более, что других близкий друзей у джинна не было.

Вечером двадцать восьмого декабря молодые люди наряжали елку в квартире Сказочной, решив, что у нее уютнее, и праздновать надо здесь. Веселые рождественско-новогодние песенки неслись из динамиков, по полу за ногами волочился «дождик», а Алиса командовала джину, куда повесить очередной шарик и мишуру. Красную звезду на макушку елки Сказочная захотела нацепить сама.

– Подними-ка меня, – попросила Алиса, думая, что могущественный джинн вскинет ее магией.

Но Айдан поднял ее по-человечески, просто подхватив на руки. Закрепив звезду, Алиса скользнула вниз и оказалась в объятиях парня. Джинн напрягся, его глаза замерцали красными огоньками. Девушка утонула в его взгляде и, не думая, что делает, прикоснулась пальчиком к манящим губам… Айдан отшатнулся и исчез в столбе дыма.

Дым развеялся, не оставив после себя даже запаха горелого.

«Вот и все, Алиса. Теперь у тебя нет никого и твое заветное желание выполнить не возможно. Интересно, от того, что я страстно желаю Айдану освободиться от заклятья – он станет свободным? Высшие силы, если вы есть, услышьте меня! Мое самое заветное желание – чтобы Айдан был свободен!!!»

––

Эпилог

Прошло два дня. Наступило тридцать первое декабря. Алиса заставила себя выйти из дома, купить мандаринов, бутылку шампанского и торт.

«Надо снова научиться жить, Сказочная, даже если сказка навсегда закончилась» – повторяла себе девушка, накрывая столик и включая вечную «Иронию судьбы» по телевизору.

«Мою новогоднюю историю тоже можно назвать «иронией судьбы», – усмехалась Алиса.