Мозаика мертвого короля - Юрий Валин

— Придется мне пересилить себя, — пробурчала леди-хозяйка. — В борьбе с мертвецами подобный козырь упускать нельзя.

— Кэт, как вообще бороться с мертвецами? Тактика? Стратегия?

— Мой скромный опыт подсказывает, что нормальным приличным мертвецам заботы живых индифферентны. Очевидно, этот паршивый королек не совсем мертв. Или за ним кто-то стоит. В любом случае нужно отыскать то, что осталось от его бренной оболочки и… окончательно развоплотить.

— Мясорубкой?

— Как вариант. Наша обожаемая невестка подскажет. Нужна будет мясорубка, наша вторая, не менее обожаемая, невестка запросто сконструирует подходящий агрегат.

— Да, в этом отношении мы неплохо устроились, — с некоторой горечью согласилась Флоранс, так до конца и не смирившаяся с неестественной женитьбой старшего сына. — Ты случайно не забыла о первопричине этой кутерьмы?

Катрин вздохнула:

— Малыш отыщется. Боюсь только, что его останки уже лежат где-то в горах. Эти дохлые макаки довольно ненадежное средство передвижения.

Глава третья

— Если не очнется, завтра утром сделаем из него двух, — решил король. — Лошади застоялись.

— Как прикажет Ваше Величество, — сказал я.

Решение короля не вызвало у меня восторга. Разодранный пополам колдун интересен разве что Двинутому, но змей сейчас гуляет вдали от Кедровой.

Мы стояли над бесчувственным магом. Засохшая кровь у него под носом и на подбородке превратилась в сплошной струп. Надорвался наш колдун. Вокруг валялись перевернутые плошки с порошками, зеркала, хрустальные шары, курильница ещё дымилась, но было видно, что сомлел наш маг давненько. Цепь, приковывающая его за щиколотку, спуталась в огромный ком. В конвульсиях катался, что ли?

— Может, ему крысу на брюхо посадить? — вслух размышлял Эшенба.

Я старался не морщиться. Видел я, как ошалевшие крысы выгрызают людям заживо потроха, видел и иные развлечения, некогда обожаемые Его Величеством. Сейчас такими шутками даже наших парней не развлечёшь. Навидались.

— Подвел, ублюдок, — пробормотал король. — Я сам виноват. Разве можно было доверить дело такому сопливому слизняку?

Я насторожился. Когда Эшенба начинает признавать свою вину, окружающим лучше отползти в сторону и тихо удавиться в какой-нибудь щели. Чем занимался колдун в наше отсутствие, я понятия не имел, но, видимо, чем-то действительно важным. Ещё дышит, а выглядит высушенной рыбой.

— Ваше Величество, я подгонял мерзавца как мог днём и ночью, — прошептал замерший у двери Закройщик.

Король, не глядя, нанёс удар. Закройщик вылетел в дверь, ударился о стену и сверзился на пол узкого коридора. Светильник едва не рухнул с крюка на голову нашему говорливому умнику, бешеные тени заметались по коридору.

— Ты, безродный червь с глазами на яйцах. Как ты следил за ним? — орал король. — Он околел, как шелудивый пес. Что он успел сделать? Ты знаешь? Какого демона ты прижигал ему ступни? Сам будешь колдовать, оркова подстилка!

Закройщик не решался сесть, лишь подтянул ноги, обутые в щегольские замшевые сапоги, и поскуливал. Ждал ударов в пах, но король был слишком расстроен. Дело принимало совсем уж дурной оборот.

— Ваше Величество, возможно чашка бальзама прояснит сознание умирающего? — осторожно предположил я. — Чем мы рискуем? Колдун может не протянуть до утра.

— Мы рискуем слишком многим, — процедил король. — Делай, что хочешь, но колдунишка должен придти в себя хоть на миг.

Арсенал средств был невелик. Я нашёл одну из служанок, приказал взять ведро воды и вымыть колдуна. Потом мы с Брехуном раздвинули умирающему обломки зубов и влили в глотку кружку бальзама. Странноватое пойло, которое не так давно начали возить с Жёлтого берега. Половина больных от него моментально дохла, другая почти так же стремительно поднималась на ноги. Колдун слабо кашлянул, но глаз не открыл. Мы с Брехуном переглянулись — что ж, нас ждет весёленький вечер. Сплюнув, я приказал служанке смотреть за умирающим, и вышел на воздух.

Дул свежий северо-западный ветер. Скрипели кедры, ветер рвал полотнище белого королевского стяга. Три вышитых глаза — герб клана Эшенбы, совершенно вылиняли и казались просто грязными пятнами. Мы отсиживались в Кедровой бухте почти два года, и сейчас развалины старого замка, и возведённого, и разрушенного непонятно кем и когда, с лёгкостью вмещали оставшихся у нас людей. В бухте раскачивался на якоре одинокий «Сопляк», да на берегу виднелись занесённые песком шпангоуты «Старой кошки». Когда-то здесь стоял десяток кораблей. Король не устает повторять, что скоро всё изменится. Что ж, всё может быть. Боги не раз над нами шутили.

— Говорит! Говорит! — глаза служанки были вытаращены, опухшее лицо скривилось так, словно с ней вздумал поболтать родич Двинутого.

Я поспешил к королевским покоям. Из-за тяжёлой двери доносилось повизгивание — Его Величество уделял внимание своим дамам. Именовать их следовало с равной долей осторожности как наложницами, сучками, рваными курицами, так и блистательными леди — всё зависело от настроения нашего короля. Я постучал.

Дверь мне открыла Жани — старшая из королевских девок, умудрившаяся протянуть рядом с Его Величеством больше года. Она была бледна, как мел, на напудренном лице блестел бисер пота.

— Ваше Величество, колдун очнулся, — громко сказал я, не желая вглядываться в то, что происходило на столе с блондиночкой, имени которой я так и не удосужился запомнить.

Король едва не сбил меня с ног. Пришлось бежать за ним следом, колено мгновенно напомнило о себе. Мы пересекли двор, спустились по разрушенным ступенькам.

В камере над колдуном сидел на корточках Закройщик. Мигом задрал свое рыбье рыльце:

— Быстрее, мой король! Он говорит! Я сразу послал за вами!

Я остался у двери. Смотрел в затылок Закройщика. Пожалуй, этот ублюдок меня когда-нибудь всерьёз подставит. Не то, чтобы я волновался по этому поводу — жизнь и так не стоит и медного «щитка». Но подыхать из-за такого бесстыдного недоноска…

— Я вёл их, — хрипел колдун. — Я смог! Я вёл их до самого берега. О, господин, будьте великодушны…

— Где? — зарычал король. — Где ты их оставил? Говорить, сопливая падаль…

Лошади шли неохотно. Совершенно стемнело, мы то и дело теряли тропу. Ветер рвал пламя факелов, и их огонь больше слепил, чем приносил пользу. Вообще, в этих местах двигаться ночью, да всего лишь вчетвером, было крайне неразумно. Ларвов лично я в округе Кедровой не встречал, но диких кошек — сколько угодно. В весьма обычном своём нетерпении король толком не объяснил, что именно нам следует искать. «Крылатых уродов и ребёнка». Давненько я не получал столь точного приказа. Не знаю, как парни, а я был готов подумать, что наш король окончательно лишился рассудка. Но поводом к безумным ночным поискам, несомненно, являлся бред колдуна.

«Ребёнок нужен живым, тварей — к демонам». Забавно. Благо, что не наоборот.

У меня саднило плечо. Король нас весьма торопил, и, очевидно, в данном случае мой титул не имел значения. Всем нам перепало древком дротика. Ладно, не в первый раз. Моя гордость пребывала примерно в том же месте, где и герб моего рода, вместе с землями и старым родовым замком Ливней. Не стоит беспокоиться о мелочах.

— Ах, ты, живодёрово дело… — рявкнул Борода. Его кобыла оступилась, и боец с трудом удержал лошадь на тропе. Вниз посыпались камни, на миг нарушив однообразное урчание прибоя.

Я выругался.

— Из сёдел, парни. Обойдём выше, будь оно всё проклято…

Мы с трудом пробирались между камней, ведя лошадей в поводу. Я пытался рассмотреть хоть какой-то ориентир. «Скала с бородавкой, примерно шагов сто от мыса», - прохрипел, перед тем, как пустить ртом пену, колдун. Замечательно. Сумел перед смертью повеселиться, безумец. Я в жизни не искал бородавчатые скалы. Кстати, не уверен, что наш маг понимал, что такое «мыс». Ему-то, городскому недоучке, и было-то лет шестнадцать.

С бородавками ситуация оставалась неясной, а вот мысов в округе имелось сколько угодно. Король выгнал из лагеря три поисковых отряда: один возглавил лично, другой вёл я, а третьим командовал гордый Закройщик. Надеюсь, бойцы, оказавшиеся под его началом, просто счастливы. Более нелепого командира им не найти.

Под ногами оказалось нечто, похожее на тропу.

— Милорд, четыре ноги лучше, чем две, — намекнул Борода.

Я кивнул и взял у него факел. Парни садились в сёдла.

— О, ещё мыс, — заметил Борода, неловко утверждая свою морскую задницу в седле.

— Вон бородавка! — одновременно захохотали Сукс и Ри-Рыбоед.

Насчет мыса у меня имелось сомнение, — скорее, просто груда обломков, подальше выдающихся в море. Зато скала была действительно уродливой — у вершины прилепился бросающийся в глаза округлый выступ. Помнится, давным-давно у нас в Ливнях жил слепой старик — у него на носу был похожий нарост. Я жутко пугался, встречая страшного слепца в деревне. Лет до десяти обходил его хижину вдоль берега. Милые страхи были в детстве.