Никому неизвестная - Людмила Геннадьевна Иванова

конечно, и жениться хотел на мне, но я уже не хотела никаких мужей, устала их хоронить, ему так и сказала. Смеялся он надо мной, а что? А я ему правду всегда в глаза говорила, хватит, уже не двадцать лет, да и не просила ничего, просто хотела девчушку. У меня ее фотография есть, хочешь на мою Катьку посмотреть, она дитя настоящей любви, двадцать восемь будет в этом году, — с этими словами она вытащила огромный клатч, видавший виды, с потертостями по углам. Затем с самым серьезным видом, достала пачку фотографий и стала показывать мне. Девчушка правда красивая оказалась. Очень.

— Действительно дитя любви, — задумчиво произнесла я.

А старушка тем временем, перебирая фотографии и тут же комментируя, вдруг остановилась на симпатичном мальчугане и как-то грустно замолчала, а потом вздохнув промолвила:

— Сынок мой, ювелир, несладкая судьба у него была, сейчас открыл компанию, делает прекрасные украшения, хочешь покажу? — и, не дожидаясь моего согласия полезла в свой клатч и достала оттуда крохотную мышку, у нее глазки рубиновые, а сама в бриллиантах.

Я, увидев такую красоту, аж замерла. Старушка и такая красота, совсем не вязались с ее представлениями, а та между тем, как ни в чем не бывало продолжила:

— Всех троих люблю, а его жалко, не доглядела за ним, в сложный возраст, как раз первый муж болел сильно, была на работе да за мужем ухаживала, вот и попал он в историю с нехорошей компанией, когда обратила внимание, поздно уже было, упустила время, так ведь, все от нас идет, от родителей, с детьми расслабляться нельзя, школа так…, в помощь, а самое главное мы делаем, родители, я их всех воспитывала, хвалили их всегда, приглашали на собраниях выступать в школу, да куда уж мне. Я просто любила их и никому не скидывала, как сейчас модно туда-сюда своего выкинуть, все делать за него, я их научить всему старалась, чтобы все умели, как муж заболел стала переживать как же они без меня жить-то будут, если вдруг я заболею? Вот и стала потихоньку их учить…

Она немного помолчала и удовлетворенно вздохнув, добавила:

— Ни о чем не жалею, если бы предложили что-нибудь поменять в жизни — все бы так оставила, даже комнату в коммуналке. Не надо мне квартир, я очень люблю эту комнатку свою, столько всего здесь пережила…А вот подруги мои Галька и Жанка, живут в своих квартирах отдельных, за семьдесят уже стукнуло, замуж никогда не ходили, детей нет, злющие-презлющие, меня вечно ругают, а потом говорят, что счастливая я. Как раз к ним иду, они тут неподалеку, на стадионе сидят, проводишь меня? — попросила она.

Я почувствовала, что от слов про подружек, меня током прошибает, а когда услышала ее предложение то, улыбнулась про себя, чувствуя, как просыпается интерес к этой старушке.

— Конечно, — согласилась я, а потом спросила, — а чего они замуж-то не вышли?

Старушка пожала плечами:

— Да боялись все чего-то, — просто ответила она. — у Галки мать все пугала, что в подоле принесет и никому ненужная будет, а Жанка у родителей все принцессой ходила, они ей ничего делать не разрешали, ни по дому, ни на улице играть, считали, что вундеркинд растет, типа мол, пусть учится и все, а потом умерли быстро, а та ничего не умела, да так и не научилась.

— А она?

— А она, — усмехнулась старушка, — а она институт еле-еле кончила, с парнем познакомилась, он все ей помогал, за нее все задания делал и по дому, да умер потом, её одну оставил, так сказать. Вот и осталась Жанка никому не нужная и ничего не умеющая, да и работать она никогда не любила. В доме, который от родителей достался, такая грязь всегда была. Там теперь столько грязи и хлама. Родители-то родить родили, а как за собой ухаживать не научили. Так та, и готовить не научилась, теперь ходит в церковь, там еду бесплатную нищим и бездомным раздают, вот она там и питается. А семьдесят два года прожила!

Лариса ничего не ответила на это замечание, у нее тоже многие в окружении не очень стремились, научить детей.

— А Вам-то сколько лет? — спросила Лариса.

— Семьдесят исполнилось в апреле. Я младше их, и за мной вечно приключения бегали, так они на меня только руками махали, ожидая, когда я угомонюсь, о, здрасьте! — внезапно прервала свою речь старушка, поклонилась она, смешно разводя руками в реверансе.

Перед нами сидели две старушки с орлиными взглядами.

— Опять кого-то привела, карга! — бросила одна из них. — Не можешь ты Галка без приключений! — укоризненно заметила она.

«Это Галька, — шепнула мне новая знакомая. — Я — Галка, а она Галька, я летаю, а она берегу валяется, ходят по ней все кому не лень», — и отвернувшись от Ларисы, Галка повернулась к своим подружкам:

— Ну что, клуши, сидим? Как дела?

И начался разговор, полный поддевок и издевок, только моя знакомая отшучивалась от едких нападок подружек.

И я вспомнила, как на одной из лекций по возрастной психологии преподаватель, рассказывая о периодах жизни, говорила, что в старости, при благоприятном прохождении происходит передача опыта и знаний молодому поколению, а в отрицательном — критика, недовольство и вечное брюзжание. Вот я и наблюдала и положительный полюс и отрицательный.

Смотрела на свою новую знакомую и поняла, что та вызывает во мне только восхищение, столько в ней энергии и добра, совсем не такая как у ее подруг, которые только брюзжали и брюзжали, ругая всех и молодежь, и правительство, и подругу.

«Вот тебе наглядный пример, положительный полюс и отрицательный для сравнения», — заключила я про себя.

— Пойдем отсюда, — вдруг скомандовала новая знакомая. — пусть сидят и брюзжат, — махнула она на них рукой, и повернувшись к ним, бросила — Смотрите, не развалитесь! — и величаво развернувшись, направилась в сторону парка прихрамывая на правую ногу. Я последовала за ней, кивнув на прощание старушкам.

— Ну что за люди? — задавала вопросы Галка возмущенно, — сидят и дребезжат, дребезжат!!!

А я шла рядом и молчала, обдумывая свои моменты жизни, свои страхи, накладывая их на будущее, и вдруг меня осенило:

«Это же мое будущее! Мне показали мое будущее! — в мозгу лихорадочно свербела мысль, — Нет! Я так не хочу!», — я даже помотала головой прогоняя назойливые мысли. — «Я так не хочу! Я хочу жить полной жизнью! И замуж хочу! И детей хочу от большой-большой любви! И вообще жить хочу по-настоящему!», — и я решительно идя за Галкой думала так, а та, словно в подтверждение моих