Песчинка в механизме - Дмитрий Золотухин

— Второй, на тебе носовой отсек, — скомандовал Марк в микрофон. — Я займусь кормой. Затем он обратился к пилоту: — Пристыкуйся к рубке. Надо вытащить Кедрова — ведь он всех нас спас.

Стыковка прошла трудно. Причальный узел на крыше рубки был изувечен взрывом, и шаттл, выбросив магнитные присоски, пришвартовался прямо к выбитому остеклению капитанского мостика. Разумеется, о герметизации не было и речи — но это было неважно, так как в отсеках фрегат явно царил вакуум.

Шестеро спасателей из первой группы, неповоротливые в своих ремонтных скафандрах, увешанных разнообразным полезным оборудованием вроде плазменных резаков и силовых ножниц, двинулись к выходу. Привычно лязгнул наружный люк шлюза, и Марк Дрейк, пройдя через похожее на оскаленную пасть окно с выбитым остеклением, оказался на капитанском мостике. Пять человек в скафандрах парили в пустоте у разбитых пультов (генераторы искусственной гравитации сдохли вместе с прочим оборудованием корабля).

— Командор Кедров, — начал Марк, обращаясь к крупному чернобородому мужчине (борода была видна даже через стекло шлема).

— Дрейк, — мрачно усмехнулся командор. — Долго же вы.

— Спешили как могли, — ответил Марк.

— Вы ведь с «Дашковой»? — спросил Кедров. — Лайнер не поврежден?

— Нет. Ваше ПРО перехватило почти все ракеты. Кроме двух, попавших в фрегат. Господин командор, у меня приказ эвакуировать остатки экипажа. После этого корабль будет уничтожен.

— Сколько моих людей уцелело?

— Сорок шесть, — ответил Марк. — Прошу вас, командор, и ваших людей перейти на борт шаттла. Мы будем вытаскивать остальных.

…Разрезав переборку, спасатели вошли в штурманскую рубку. Им приходилось пригибаться: взрыв ракеты выгнул пол, приблизив его к потолку. Двое космонавтов в скафандрах парили над заваленным разбитыми приборами полом. Третий сидел в кресле, опустив голову; подойдя ближе, Марк увидел, что его ноги зажаты между вздыбившимся полом и пультом.

— Выходите, — приказал он космонавтам, висевшим над полом. — Мы вытащим, — тут он бросил взгляд на черно-желтый прямоугольник на нагрудной пластинке скафандра, — гардемарина.

— Не нужно ли… начал один из военных.

— Не нужно, — отрезал Марк. — Сами справимся.

Когда, сняв пульт, спасатели положили гардемарина на пол, Дрейк впервые взглянул ему… ей в лицо. Лаура де Лануа была без сознания. Ее ноги ниже колен превратились в кровавое месиво. На бедрах вздулись изолирующие кольца, не позволяя воздуху выйти из целой части скафандра. Марк отступил, уступая место фельдшеру спасательной команды.

Лекарь нажал на нагруднике скафандра девушки несколько кнопок, выведя на нагрудное табло данные медицинской телеметрии. — Жить будет, но без ног, — сухо сказал он.

— Понятно, — Марк поднял девушку (хорошо, что в отсеке невесомость!) и передал ее военным, ожидавшим с другой стороны вырезанного в переборке прохода. — Несите ее в шаттл. Вы, — тут он повернулся к фельдшеру, — пойдете с ними. Окажете ей помощь.

Когда Лауру унесли, Марк вздохнул и сказал: — Да, идет штурман по станции, сейчас дорогу будет спрашивать.

Затем он повернулся к радисту, державшему в руке пеленгатор.

— Еще есть живые? В радиорубке? Что ж, за работу.

Через три часа имперский конвой ушел в гиперпространство, оставив за кормой обломки «Рене Фонка», добитого земными кораблями. Александрия была окончательно потеряна для Империи.

Часть вторая. РУКАВ ПЕРСЕЯ

20

22 июня 2771 г. Система Фор-де-Франс, борт лайнера «Екатерина Воронцова-Дашкова».

— Так вот, когда мы вернулись домой, оказалось, что мой флипер уже был там. И съел за это время целый кактус!

— Да, теперь я понимаю смысл поговорки «мыши плакали, кололись, но ели кактус», — рассмеялась Лаура.

— Мой флипер не мышь, — Элис Дрейк, сидящая у постели де Лануа, нажала несколько кнопок на своем комм-браслете. — И над ее рукой вспыхнула голограмма крылатого тушканчика.

— Забавный зверек, — Лаура попыталась сесть в постели, но вновь упала на подушки. — А я уже отлеталась.

Девушка махнула рукой в сторону своих ног, обрывавшихся под одеялом ниже колен.

— Ты больше не будешь служить? — спросила Элис.

— На корабле — нет, — ответила Лаура. — Командор Кедров говорил, что я смогу перейти на административную работу. Тоже вариант, — девушка через силу улыбнулась.

— Какая ты молодец, — восхитилась Элис. — Я вся испереживалсь всего-навсего из-за переезда. А ты…

— А ведь это ты меня поддерживаешь, а не наоборот, — улыбнулась Лаура, на сей раз искренне. — Хотя могла бы заниматься своими делами.

— Если бы не ты… если бы не вы, флотские, у меня вообще не было бы никаких дел, — мисс Дрейк поежилась. — Плавали бы мои бренные останки среди обломков «Дашковой».

Лаура замолчала, подумав о Дике Виннере, навсегда оставшемся среди обломков «Фонка». Теперь из «четырех мушкетеров» осталось трое. Кстати! Один из них скоро будет здесь.

— Но сейчас-то дела есть? — проворчала Лаура. — Вот ими и займись. Спасибо, конечно, что ты пришла меня поддержать, но сейчас я жду сослуживцев.

— Хорошо, — Элис встала. — Я еще зайду.

Выходя из палаты, Элис столкнулась с высоким бородачом в черной форме Имперского флота.

— Командор Кедров, — сказала она.

— А вы — дочь мистера Дрейка, — ответил офицер. — Вы похожи на него. Ваш отец — достойный человек.

— Как и вы, командор. И вы… гардемарин — имя низкорослого, похожего на гнома парня, стоящего рядом с Дмитрием, Элис еще не запомнила. Улыбнувшись, она побежала по коридору лайнера. Дмитрий поглядел ей вслед, почему-то вздохнул и вошел в палату. Сергей последовал за ним.

Поднявшись на десятую палубу, Элис села за столик размещенного под прозрачным куполом ресторана. Это было ее любимое место на корабле: впереди, за ограждением, зеленели кроны фруктовых деревьев корабельного сада. Прямо над головой, за стеклом смотрового купола, сверкали звезды.

И не только звезды. Сейчас в черной пустоте неспешно плыл красно-бурый шар планеты Фор-де-Франс. Пурпурные моря, окружённые рыжими песками пустынь, казались пятнами чернил. Прозрачную атмосферу лишь изредка пятнали белые клубки облаков. С орбиты не было видно зелени — слишком мало полей и лесов на пустынном Фор-де-Франс.

Элис знала, что благодаря удобному астрографическому положению и большим запасом полезных ископаемых, планета была важной базой Имперского флота и крупным центрам кораблестроения. Поэтому ее отца (вместе с семьей и подчиненными) и привезли сюда — развивать местную космоверфь. Все это было замечательно, но сама планета сильно проигрывала зелено-голубой Александрии.

«Что ж, — подумала Элис. — Как бы то ни было, это теперь наш дом. Добро пожаловать домой».

21

13 мая 2772 г. Планета Фор-де-Франс, город Ла-Реоль.

Элис пристально разглядывала свое отражение в зеркале. Синее платье из тонкой ткани доходило до щиколоток, а такого же цвета шляпка очень шла к ее тёмным волосам и серым глазам. В принципе, на такой жаре можно было бы надеть белое — но Элис сегодня должна выступить в роли подружки невесты. Будет неудобно, если рядом с прекрасной Лаурой будет еще одна девушка в белом.

Элис подозвала своего флипера, пощекотала ему брюшко, угостила зверька долькой древесной дыни и посадила его в клетку. — Извини, — сказала она, — не могу тебя взять. — В церкви тебе не место.

— Доча, ты долго? — крикнула Саманта. — Тебе нельзя опаздывать на свадьбу.

— Я готова, мама.

— Тогда пойдем. Все уже ждут.

Семейство Дрейк собралось в коридоре у входной двери. Марк и Элайдж — выросший в изящного шестнадцатилетнего юношу — были одеты в строгие костюмы, Саманта — в бежевое платье. Улыбнувшись, Марк открыл дверь.

Они вышли в широкий коридор, и стали на бегущую дорожку. Квартира Дрейков находилась на двадцатом этаже тридцатиэтажного жилого комплекса. Огромный дом, с собственными магазинами, парикмахерскими и спортивными залами, занимал целый квартал, делая перемещения между корпусами крайне хлопотным делом.

Нажатием нескольких кнопок Марк вызвал гравимобиль. И, когда Дрейки на лифте спустилась к порогу дома, приведенная автопилотом машина уже ждала их.

— Пап, мы не опоздаем? — спросила Элис, садясь в машину.

— Не опоздаем, — ответил ее отец, садясь за руль. — Сейчас полдвенадцатого, а свадьба начнется в час. Доедем, и еще с запасом.

«Действительно, — думала Элис, глядя из окна мчащегося гравимобиля, — в Ла-Реоле обстановка на улицах гораздо лучше, чем у нас в Цезаре. Я так понимаю, столица Фор-де-Франс просто строилась позже, и изначально рассчитывалась на большее число машин».