Поцелуй принцессы - и вся Империя в придачу - Инна Юсупова

Здесь, в рудниках, человека ценили не за его происхождение или политические взгляды, а исключительно за человеческие качества, поведение, характер. Люди тут были по большей части суровые, повидавшие жизнь и знавшие ей цену. Законы подземелья были просты и вызывались суровой необходимостью, а за их нарушение жестоко наказывали — только так можно было сохранить здесь порядок. Но они касались лишь поведения под землёй — человек, свято блюдущий законы жизни внизу, на поверхности вполне мог быть вором и убийцей — под землей до этого никому не должно было быть дела. Поэтому народ здесь попадался всякий.

Рассказав об их предполагаемом маршруте, Мартьен добавил:

— Если мы будем встречать по пути каких-то людей, то я буду всем говорить, что ты — моя девушка. Подыгрывай мне — так будет проще. Никто не станет раздумывать над тем, кто ты такая и куда я тебя веду. И еще… — он вдруг озорно улыбнулся, смягчая свою просьбу, — постарайся при них побольше молчать. Ты говоришь слишком чисто и правильно для своей роли…

Эти его последние слова насторожили молодую женщину. Впрочем, она быстро расслабилась, успокаивая себя тем, что никому даже в кошмарном сне не сможет прийти в голову, что наследница трона сбегает из своей страны через подземелья, как последняя воровка…

Тем временем похлебка приготовилась. Крупа, конечно же, так и не разварилась до конца и оставляла возможность для тренировки челюстей. Тем не менее, молодые люди, по очереди пользуясь единственной найденной ложкой, быстро с ней управились. Собрав котомки и сделав напоследок еще по глотку из фляги Мартьена, они отправились дальше.

Вскоре путники вышли к центральным выработкам и двинулись на юг. Сегодня отдохнувшей и выспавшейся Лэйсе путь уже не казался таким тяжелым. Она была готова идти по высокому центральному коридору хоть несколько часов без передышки… но неожиданно Мартьен свернул в одно из боковых ответвлений и, пройдя по нему совсем немного, остановился перед глухой стеной. Внизу её, впрочем, чернелось отверстие где-то в локоть высотой… и у молодой женщины появилось неприятное предчувствие, что именно туда им и придется лезть. Предчувствие это было не напрасным — Мартьен рыбкой нырнул в лаз и быстро пополз по нему вниз, толкая перед собой котомку. Лэйсе ничего не оставалось, как последовать за ним. Пыхтя и отдуваясь, не видя ничего впереди из-за загораживающей обзор котомки, она ползла, как ей показалось, целый час. Ушибленные вчера во многих местах локти и коленки отзывались болью при всех новых соприкосновениях с камнем… Наконец голова и плечи вырвались из заточения. Сделав над собой последнее усилие, молодая женщина подтянулась и вытащила из лаза остальные части тела. Свобода! Ура!..

— Ты быстро справилась! — Мартьен обнаружился сидящим рядом с лазом на своей торбе. Лэйса бросила в его сторону подозрительный взгляд, ища на лице молодого человека следы иронии, но не нашла.

— Знаешь, некоторые люди очень боятся таких узких проходов… не знаю почему, — продолжал проводник. — Их приходится подолгу уговаривать сюда залезть, а когда это все-таки удается, то они начинают паниковать, орать истошным голосом… А придавив нечаянно завязки своей котомки своею же собственной рукой и тем самым лишив себя возможности двигаться дальше, сразу начинают вопить, что они застряли… — Мартьен ухмыльнулся, видимо, вспомнив какой-то забавный случай. — Хорошо, что ты не из их числа — и я могу тебе спокойно сказать, что впереди еще много таких "шкуродёров" — они не очень удобны, но иногда это единственный путь…

Лэйса в ответ на это оптимистичное заверение только тихо вздохнула. Неожиданно ее внимание привлекло то, что вид пещеры изменился — теперь их окружали уже не рукотворные выработки, а высоченные, уходящие в темноту неровные стены явно природного происхождения. Даже яркий свет лампы Мартьена не мог полностью озарить большой зал, в котором они находились. Его во множестве украшали необычные колонны… Дивясь, молодая женщина взирала на созданное природой чудо: свисавшие с потолка сталактиты, слившиеся с поднимавшимися им навстречу с пола сталагмитами, образовывали естественные каменные столбы — сталагнаты, асимметричными купами расположенные по залу. На камне блестели капли воды…

— Как красиво! — шёпотом выдохнула Лэйса. Мартьен приподнял свою лампу, чтобы она могла получше разглядеть Большой Колонный Зал — так обитатели пещер называли это место. Он был рад, что она не разучилась видеть красоту — многие люди из тех, кого он сюда приводил, просто не замечали подземных чудес.

В молчании и тишине они простояли несколько минут.

Наконец Мартьен нарушил молчание:

— Пойдем. Впереди будет еще много красивого.

Медленно, словно сбрасывая с себя наваждение, Лэйса повернулась. Они подобрали с камня свои котомки и двинулись вперед, пересекая зал.

За Большим Колонным Залом располагалось еще несколько, поменьше. И в каждом из них было что-то такое, что отличало его от других, — в одном на потолке блестели, как звезды, мелкие вкрапления какого-то минерала — не являвшегося драгоценным, но хорошо отражавшего свет; в другом сталактиты и сталагмиты образовывали причудливые фигуры, словно бы созданные рукой скульптора; в третьем, сверкали и переливались в свете лампы капли стекающей по стенам воды… Пещеры неспешно открывали перед молодой женщиной всю свою древнюю и величественную красоту, которую так редко видел человеческий глаз, — а Мартьен специально выбирал путь через самые интересные, на его взгляд, и наиболее любимые им подземные места. Пещеры были его домом, его давней и беззаветной любовью. Они укрывали его в трудные дни, давали защиту и кров, здесь проходила немалая часть его жизни. Здесь он неделями жил, здесь он в поте лица работал кайлом, добывая из давно выработанной жилы последние крупинки золота, здесь же бесшабашно отдыхал, деля с грубым подземным людом последние остатки еды, которые запивались дешевым и крепким самодельным вином под долгие протяжные песни…

В одном из залов Мартьен заметил знакомый ему блеск и, выковыряв ножом из стены небольшой кусочек берилла, с улыбкой протянул его молодой женщине:

— Возьми — как память о пещерах.

Лэйса, осторожно приняв из рук молодого человека камешек, спрятала его в маленьком замшевом мешочке, висевшем у нее на груди, твердо решив всегда хранить там.

…Но вот природные пещеры вновь сменились хитросплетением созданных руками людей штреков. Опять слева и справа потянулись неровные тесаные стены выработок, без всякого порядка перемежающиеся полосами, сложенными из бутового камня.