Звезды любви - Энн Чарлтон

— Применительно к вам, мистер Бомон, я страдаю всего лишь переизбытком антипатии.

Он несколько секунд смотрел на нее в некотором замешательстве.

— Когда-нибудь ваш острый язык не доведет вас до добра, мисс Боумэн. Если вы сами не обуздаете свой характер, это сделает за вас кто-то другой.

— Не вы ли, мистер Бомон? Но будьте осторожны. Огонь никак не сочетается со льдом!

— Лед — это вода — а вода тушит огонь, — ответил он. — Ведь это же всем известно, моя дорогая мисс Боумэн. — И хотя в его пристальном взгляде проскальзывали насмешливые искорки, Кейт почувствовала, что он постепенно начинает заводиться.

— Но не сухой лед, от которого только масса никому не нужного тумана!

Она была готова поклясться, что заставила его выйти из себя, и ей вдруг стало радостно от того, что удалось, наконец, пронять это толстокожее и холодное существо. Она вдруг заметила, что как только он начал нервничать, она стала чувствовать себя гораздо спокойнее и даже… увереннее.

— Вы так и напрашиваетесь на неприятности. Неужели вчерашний урок вас ничему не научил?

Она было уже успела придумать полдюжины самых саркастических ответов, но не успела произнести ни единого слова.

Из кухни появились Макс и Луиза, и, как только они узнали посетителя, воцарилась гробовая тишина. Макс, безусловно, хорошо знал Роберта, который являлся патроном Творческой группы. Когда Кейт получила приглашение принять участие в телешоу «Дерзкий ответ», Макс предупреждал ее о совершенно бескомпромиссной позиции Бомона в вопросах критериев и стандартов в искусстве. Как жаль, что он тогда не развил эту тему более подробно. Если бы он сказал им тогда о том, что Роберт Бомон — это темноволосый и красивый молодой человек и отнюдь не лишен мужского обаяния, которое может оказаться опасным, — все, возможно, сейчас обстояло бы иначе.

Мужчины обменялись рукопожатием, и Макс представил Роберту Бомону Луизу, стоявшую рядом с ним с неподвижно застывшим лицом.

— Мы не совсем удачно начали наше знакомство, — повторил Бомон еще раз. — Очевидно, мне следовало бы сначала заглянуть к своим соседям.

— Но вы же заглянули к нам позавчера, мистер Бомон. — Луиза взглянула на картину Баррета, — хотя почему-то не представились. Думаю, это было не очень по-соседски.

Роберт бросил на нее полный раскаяния взгляд, и Кейт увидела, как смягчилась Луиза под влиянием исходившего от него шарма.

— Вы правы, и я весьма сожалею. Ваша племянница как раз выговаривала мне по этому поводу. Я думаю даже, она была готова выкинуть меня за дверь.

Ошеломленная Луиза взглянула на Кейт, и этого было для нее достаточно, чтобы представить сцену, которая происходила в галерее до ее с Максом появления.

— Ну, хорошо, мистер Бомон, если вы пришли сейчас с пальмовой ветвью мира, я буду очень рада поговорить с вами и прояснить некоторые моменты. Вы не возражаете против чашечки кофе? — Луиза упорно избегала смотреть на Кейт. Впрочем, они все трое не обращали на нее ни малейшего внимания и обменивались любезностями, обсуждая теплую зиму и предстоящую выставку работ членов Творческой группы.

Потом Макс откланялся, а Луиза повела Роберта посмотреть выставку керамики, где он стал разглядывать некоторые экспонаты. Он превзошел самого себя в галантности и любезности, а Луиза с головокружительной быстротой перешла из состояния напряженности в состояние покоя и умиротворенности.

— Ты выпьешь с нами кофе, Кейт? — обернулась тетушка и сделала едва заметное движение головой, настойчиво предлагая ей присоединиться к этим мирным переговорам.

Собственно, почему бы и нет? — подумала Кейт, неожиданно впавшая в тоску при одной только мысли о возможных дальнейших трениях с Робертом. Но тут она увидела, что стоящий позади Луизы Роберт смотрит на нее с насмешкой, и улыбка вот-вот готова осветить его красиво очерченный рот, улыбка удовлетворения от того, что ему удалось загнать ее в угол. Она гордо вздернула подбородок.

— Нет, благодарю. У меня дела. — Но это прозвучало так, как если бы она просто сказала «более приятные занятия».

Наплевать, внушала она себе, стремительно вылетев в коридор и направившись в их общую с Луизой спальню. Она быстро переоделась в свою самую старую рабочую одежду и направилась к зарослям кустарника в дальнем углу сада подстригать буйно разросшуюся траву. Черт бы его побрал! — шептала она при каждом звуке раздававшегося из дома умиротворенного смеха Луизы и с яростью набросилась на зеленые побеги, так что шум работающего мотора газонокосилки заглушил все другие звуки…

— Ну, в самом деле, Кейт, — голос Луизы звучал довольно жестко, — ты должна взять себя в руки и уладить это дело! Ведь ему было не очень просто заставить себя приехать к нам. В конце концов, нам вовсе необязательно отказываться от своих убеждений.

— Мне он неприятен, — упрямо произнесла Кейт.

— Я тебя понимаю. Но пора уже умерить свой пыл. Ведь у нас с тобой общий бизнес, и мы должны исходить из того, что люди, подобные Роберту, могут быть нашими союзниками. Во всяком случае — продолжала она, — мне он показался весьма приятным, даже несмотря на все его резкие слова и замечания.

Кейт была поражена. Она не могла припомнить, чтобы Луиза когда-нибудь разговаривала с ней в таком духе. Она провела всего лишь полчаса в обществе Роберта Бомона, и вот, пожалуйста, она уже обращается с Кейт как с капризным ребенком, вызывающим у нее раздражение.

Луиза вздохнула.

— Мне сегодня приходится выступать в роли рассердившейся тетушки, да? Давай не будем из-за него ссориться, Кети.

Услышав имя, которым Луиза называла ее в детстве, Кейт улыбнулась и с облегчением вздохнула, понимая, что к этому больному вопросу они больше не вернутся.

— Да, кстати, ты уже придумала, как мы его назовем? — Луиза присела около коробки, где спал котенок, почти полностью зарывшийся в импровизированное одеяло. Когда Луиза откинула его, котенок потянулся и повернул к ней голову.

— Я думаю — Винсент, — улыбнулась Кейт.

— Винсент? Не слишком ли величественно для кота?

— А как еще можно назвать проживающего в художественной галерее одноухого кота? Конечно же, Винсент?

— Ах, вот ты о чем, о рваном ухе, — засмеялась Луиза. — Тогда, конечно.

Кейт смотрела, как Луиза гладит котенка, и чувствовала, что ее захлестывает волна любви и признательности к тетке. Она столь многим ей обязана!

— Лу, если Роберт Бомон когда-нибудь появится у нас еще раз, я постараюсь быть с ним максимально вежливой. Но не могу же я обещать любить его.