Отречение - Ричард Байерс

— Смотри, воздерживайся от повторения подобных проступков!

Миз'ри замолчала, может быть углубившись в собственные мысли или просто чтобы испытать нервы дочери. Эти мелкие проявления жестокости были у Миз'ри в крови.

Интересно, велено ли слуге сходить и принести Грейанне кресло для продолжения беседы? Нет, на это было не похоже, но именно такой прием характерен для ее матери.

— Твой брат Фарон… — заговорила, наконец, Миз'ри.

Грейанна широко раскрыла глаза:

— Да?

— Я думаю, что пришло время тебе заново познакомиться с братом.

Воительница сумела справиться со своим лицом, и оно осталось спокойным и невозмутимым. Выдать кому бы то ни было, особенно Матери, определенные эмоции — это была бы на редкость хорошая идея! Если покажешь ей, что что-то имеет для тебя значение, она всегда сможет найти способ ранить. И все-таки даже при таких условиях Грейанна не могла полностью подавить дрожь нетерпения.

Она и ее сестра-близнец Сэйбл ненавидели друг друга едва ли не с колыбели. Разумеется, как и во всех благородных Домах Мензоберранзана, соперничество между сестрами следовало всячески поддерживать. Несомненно, Миз'ри этому соперничеству способствовала, хотя бы ради собственного развлечения. Но по некоторым причинам (вероятно, следовало обратить большее внимание на тот факт, что ее дочери внешне оказались похожи как две капли воды) вражда сестер далеко превзошла даже ее ожидания. Каждая из них стремилась навредить другой или любыми средствами расстроить планы сестры, чтобы хоть сколько-нибудь улучшить собственное положение в семье.

Задыхаясь от ненависти, они сражались друг с другом в поединке, длившемся уже десятилетия и окрашивавшем всякий момент их существования, но мало-помалу на каждом поле сражения Грейанна начала одерживать победы. Она сорвала многие из планов Сэйбл ухватить за полу фортуну Дома Миззрим. Испортив некоторые из священных предметов в самом святом месте поклонения, она обеспечила публичный провал своей сестрицы в ритуалах, поскольку той не удалось представить ни малейшего признака того, что Паучья Королева благосклонна к ней. Грейанна потрудилась донести до всех нужных ушей сообщения об отсутствии у Сэйбл знаний, навыков и преданности.

Все время и все силы Грейанна тратила на то, чтобы стать наиболее ценной помощницей своей матери, и продолжалось это до тех пор, пока на Сэйбл не стали смотреть как на тупицу, годную лишь для простейших поручений. Ей было запрещено использование самых мощных магических предметов культа из опасения, что она их испортит или решит употребить для каких-нибудь непродуманных целей. Любой член Дома, который когда-нибудь мог бы поддержать устремления Сэйбл, от родственника до последнего раба-воина, начал избегать ее, словно она была прокаженной. С той поры Грейанна легко могла бы убить свою сестру и знала, что в конечном счете так и будет, но несчастья Сэйбл доставляли ей такое удовольствие, что она решила подождать.

Подождать до тех пор, пока из Магика не вернется домой Фарон.

До того, как ее младший брат отправился в Брешскую крепость, Грейанна едва обращала на него внимание. Да, кто вообще обращает внимание на молодых мужчин, если они не отданы на ваше попечение… на ваше несчастье? Юные мужчины всегда были лишь молчаливыми тенями. Они ползали по всему дому и чистили, чистили, всегда чистили. Правда, еще они усиленно развивали природные способности, а заодно и постигали свое истинное предназначение и подчиненное место в окружающем их мире — все под непрерывным надзором придирчивых глаз (и плеток) своих воспитательниц.

Академия преобразовывала их в нечто значительно более интересное, не говоря уж об опасностях такого превращения. То ли это было результатом овладения мудростью и грозной властью волшебника, то ли итогом погружения в закрытое общество, состоявшее только из мужчин, но, получив образование, брат вернулся домой безукоризненно воспитанным, изысканным, умным и смелым, обладателем такого острого ума и бойкого языка, что они постоянно ставили его на грань телесного наказания, от которого он все-таки всегда благополучно увиливал.

Занятно, что он связал свою судьбу с Сэйбл, которая уже почти отказалась от надежды выбраться из униженного положения. Грейанна могла объяснить такое решение только его порочностью и преступной связью между ними. Но, однако, каковы бы ни были его резоны, а с помощью идей Фарона, его заступничества и волшебства Сэйбл решилась на несколько новых — и рискованных — предприятий. Она добилась блестящих успехов и начала примеряться к восхождению на более высокую ступень общественного положения. Она делала это гораздо быстрее, чем Грейанна сочла бы возможным, и семья опять склонялась к тому, чтобы смотреть на близнецов как на ровней, то есть женщин, равных и по достоинствам, и по перспективам. Соответственно, их личная война немедленно возобновилась, еще более кровожадная, чем прежде, но на этот раз Сэйбл — не без помощи Фарона — оказалась опасным противником.

Грейанна попыталась убедить Фарона перейти на ее сторону. Она ожидала, что ей это удастся, поскольку, в конце концов, они с Сэйбл были совершенно неотличимы внешне и имели одинаковые перспективы. В самом деле, почему бы волшебнику не связать свою судьбу с более сильной и практичной из сестер, добравшейся почти до самого верха Дома Миззрим без его помощи? Подумать только, каких успехов они могли бы добиться, действуя вместе! Испытывая внутреннее раздражение, она все же похотливо улыбнулась и предложила ему то, что, как она верила, предложила ему Сэйбл.

Брат посмеялся над нею. И с этого момента Грейанна возненавидела его так же свирепо, как и сестру.

Естественно, этот должок она прощать не намерена. Понятно также, что размышления на эту тему обострили ее изобретательность, и довольно скоро ей пришла в голову одна хитрость, которая должна была уничтожить Сэйбл.

Банда серых дергаров из туннелей постоянно совершала набеги на юго-восточную границу города, и Сэйбл руководила отрядами, пытавшимися выследить бандитов. Принимая чрезвычайные меры, упорно высылая своих агентов — иногда смертных, иногда элементалей, — а то и используя демонические силы, неумолимая Грейанна засекла и определила точное местоположение ближайшего к своей сестрице отряда. Затем предстояла самая трудная часть плана. Она со своими помощниками сумела похитить одного из налетчиков, да так ловко, что его товарищи ничего не заметили. Она снабдила его платиновым амулетом, который подчиненные ей маги и ювелиры создали за поразительно короткое время, окутала пленника заклинаниями беспечности, рассеянности, небрежности, беззаботности и — особо — заклинанием забывчивости и также незаметно вернула его обратно.