Отражённым светом - Алексей Борисович Черных

краше.

…Однажды с неким человеком

(Приятно это вспоминать)

Мы принялись лихим набегом

По местным кабакам гулять.

Любые яства и напитки

Во всех харчевнях и корчмах

Употребляли мы в избытке

До помраченья в головах.

Уже потом на бреге моря

Мы, примостившись среди дюн,

Пикник устроили, задоря

Глаза шатром из звёздных рун.

Казался универсум щедрым,

Казался неким счастьем полн.

Расслабившись под лёгким ветром

И йодистым дыханием волн,

Мы ели вяленое мясо

Да запивали коньяком,

И до утра точили лясы

И обо всём и ни о чём.

Тогда уже я не старался

В суть собеседника вникать,

Хотя до этого пытался —

Сказать точнее — изголялся

Всё человечество познать…

И как-то на него влиять.

Родившись не в роду Титанов,

Сейчас, как заурядный бес,

Я не вынашиваю планов

Пришпоривать земной прогресс.

Попробовал — не получилось,

Прогрессорство — не для меня.

Отправил рвение на силос,

Ведь этот силос не в коня.

Так, в снежный ком нагромождая

Пустословесную лапшу,

Всё это высказал тогда я…

Соратнику по кутежу.

И предложил ему подумать,

Что б мне такое сотворить?

Чем за день пиршества и шума

Его-де отблагодарить?

Пусть, дескать, мне задаст работу

Со шкурной пользой для себя.

Как поп Балде, — но с тем учётом,

Что ада порожденье я.

Мой полуночный собутыльник,

Весьма учёный человек,

Зарделся, как слепой светильник

В мерцанье предрассветных нег.

Он словно этого момента

Со скрытым нетерпеньем ждал

И мысленно, как из фрагментов,

Желаний пазл собирал.

Дождавшись моего призыва,

Он — не слепая простота! —

Мне тут же выложил всё живо,

Как будто зачитал с листа.

Набор обычный: деньги, слава,

Признание заслуг, любовь,

И власть — налево и направо,

И хлеб со зрелищами вновь.

Он был и так учён, известен,

Богат — и так, любим — и так,

Ну разве что мелкопоместен,

Но по рожденью — не простак.

Стать сразу князем, глянем шире, —

Излишество и франтовство.

Добавим-ка в учёном мире

Побольше веса для него.

Накинем денег, лишний талер

Не помешает никому.

Добавим в голос больше стали,

Харизму в плюс к его уму.

И всё. А что же будет дальше,

Когда со временем пройдёт

Напитанный слащавой фальшью

И лестью славы хоровод?

Он знал ответ. Как рюмку водки

Допив остатки коньяка,

Вдруг протрезвев, промолвил чётко:

«Прибудут скука и тоска…»

Ф.

«Вот и выходит. Что не делай,

А пустота повсюду ждёт

И скукой серой, оголтелой

Нас иссушает до зевот», —

Сегодня думал я об этом…

Так, стало быть, с седых времён,

Нам Гёте с Пушкиным воспетых,

Мир едкой скукою клеймён?

М.

Со времени, как появился

У хомо сапиенс досуг,

А хомо не подсуетился,

Чтоб с большей пользою крутился

Неугомонных мыслей круг.

Ф.

И верно: в пушкинском творенье

Его велеречивый бес

Провозглашал, что скуки тленье —

Рассудка вздорного процесс.

«Вся тварь разумная скучает…», —

Как верно написал поэт.

Да, кстати, мне напоминает

Рассказ ваш пушкинский сюжет.

М.

Я Александру много разных

Историй как-то рассказал,

И пару он в своих прекрасных

Стихах потомкам передал.

Ф.

Так вы и с Пушкиным кутили

По царскосельским кабакам?

М.

Встречались, но вина не пили,

Был хмель ему не по годам.

Он юн тогда был.

Но та встреча —

Сюжет другого скетча.

Ф.

Да,

Но шок от этих слов, замечу,

Достал до низа живота…

Скажите-ка, вы и с Пилатом,

Как то Булгаков описал,

Дорогой лунною когда-то

Шли за небесный перевал?

М.

С Пилатом? Нет, на этом свете

Не только я один гощу,

И приключения ищу

На… В общем… части тела эти.

Хоть те события бесценны,

Они по смыслу, повторюсь,

Не тема нашей с вами сцены,

Я развивать их не берусь.

Продолжу я о разговоре

На берегу ночного моря,

Где собеседник мой в мольбе

Застыл от жалости к себе.

Так глубоко он погрузился

В пучину грустных мыслей, что,

Мне показалось, он забылся,

Где мы, кто мы и кто есть кто…

Ф.

Ах, знаю, чем его раздумья

Закончились. Могу судить

По Пушкину: в хмельном безумье

Он пожелал всё утопить?

М.

Примерно так, как вы сказали!

Не будем глубоко вникать.

Манерным ямбом все детали

Дотошно трудно передать.

Ф.

Так что теперь? В конце беседы

Вы мне предложите решить,

Кого из жителей планеты

Нам с вами стоит утопить?

М.

Что ж непременно утопленье?

И примитивно и старо.

Нафантазируйте решенье

Другое.

Ф.

Дали мне добро?

М.

Сегодня вы упоминали

Челябинский метеорит.

И у меня есть в арсенале

Подобный астрореквизит.

Давайте на заводы эти

Указывает в сторону промышленных комплексов.

Мы сбросим камешек с Луны,

Так, чтоб прошёлся по планете

Девятый вал взрывной волны.

Давайте от души устроим

Неистовый локальный ад.

У вас, как вижу я, настроен

Уже ваш фотоаппарат.

Готовьтесь насладиться драмой —

Сегодня день великий ваш! —

Отснимите кровавый самый

В столетье этом репортаж.

Все Пулитцеры, World Press Photo

И прочее — у ваших ног;

И славы дивные высоты;

И денег бешеных щедроты;

Все радости — на ваш порог

Без потрясений и тревог.

Ф.

Всё тоже, значит: деньги, слава,

Признание заслуг, любовь,

И хлеб со зрелищами…

М. (с улыбкой)

Право,

Я повторяюсь вновь и вновь?

Ф.

Увы, мне следует признаться,

Что люди с фаустовских дней

Ничуть не изменились.

М.

Эй!

Так значит право повторяться

Лишь укрепляется сильней!

Ф.

Как укрепляется людское

Желанье лени потакать,

Искать безделья и покоя,

Ворчать, ругаться…

М.

И скучать?

Ф.

…Мы подменили счастье скукой,

Спор — оскорблением того,

Кто просто не приемлет муку

Быть с нами мненья одного.

Все и со всеми нынче в ссоре,

Предчувствие войны — сполна.

М. (в сторону)

Увы, к вам, друг-фотограф, вскоре

Придёт реальная война.

Громко.

Так каково решенье ваше?

Час фотосессии не ждёт.

Ф.

О нет! Порой бесславье краше,

Чем столь сомнительный почёт.

Пусть лучше буду я безвестно

Снимать пейзажи и цветы,

Букашек, птичек бессловесных,

Чем стану фактором беды.

Подобный ужас, извините,

Не для меня. Я — не маньяк.

Пьёт прямо из термоса.

Уж лучше просто подскажите,

Где мне найти такой коньяк.

М.

И мне налейте.

Что же, здраво

Решили