Потомки скифов - Владимир Владко

— Да, да, это верно… Так вот, какой-то древний человек записал на этом пергаменте… Учитывая, что пергамент так быстро истлел…

— Дмитрий Борисович, опять?!.

— Нет, это я уже по существу. Учитывая это, можно полагать, что пергаменту не менее двух с половиной тысяч лет. Следовательно, это был современник древних скифов. Сомнений нет! Хотя нужно признать, что текст, как мне кажется, не имеет прямого отношения к скифам, и это обстоятельство несколько усложняет расшифровку документа. Однако общими усилиями мы с вами все же попытаемся разобрать, в чем тут дело. Вот здесь написано, разумеется, в вольном, так сказать, приближенном переводе, поскольку отдельные слова мне, как я уже говорил, непонятны. Слушайте, я перевожу.

Археолог поправил очки, еще раз осмотрелся вокруг и начал:

— «Тот, кто пожелает… найти залежи, найдет их. Он пройдет весь путь… как указано на рисунке. Он пройдет четыре головы… и трех коней. За факелами вверх… и факелами вниз он найдет пятую голову… и кабана. Да помогут ему боги. Там найдет он залежи. Там найдет он золото и… добудет его… как добывал я, Пронис. Я нашел это золото и оставил его. Счастливый человек прочитает это. Он возьмет рисунок и найдет золото, оставленное мною, Пронисом». Все…

В абсолютной тишине слышно было, как тихо дышит Диана. Дмитрий Борисович снова протер очки, испытующе посмотрел на товарищей своими близорукими глазами.

— Как понять все это? — спросил он наконец.

— Похоже на весьма серьезный документ, на завещание, скажем, — сказал Иван Семенович.

— Да я не про то. Но ведь тут весьма важные сведения, вот я о чем. Золото, например, — размышлял вслух Дмитрий Борисович.

— Когда речь заходит о золоте, да еще в такой определенной форме, мы, геологи, обязаны прислушиваться, — ответил Иван Семенович. — Между прочим, товарищи, указания, которые дает нам пергамент, проливают свет и на некоторые другие известные нам факты.

— То есть?

— Я как-то говорил вам, что в свое время на Остром бугре пытались добывать золото.

— Да, да, — заметила Лида.

— Попробовали и бросили, так как выходы его были ничтожно малы. И золотоносные жилы обрывались так же близко от поверхности, как и медные. Если этот пергамент говорит правду…

— Тогда?

— Тогда, выходит, золотые жилы возникают, как и медные, опять где-то в середине нашего капризного бугра. Что ж, это открывает перед нами новые перспективы… — И Иван Семенович погрузился в размышления.

Заговорила Лида:

— Дмитрий Борисович, разве Пронис — скифское имя? Мне почему-то кажется… я, конечно, не знаю… но в нем вроде слышится что-то греческое…

— По звучанию это, безусловно, греческое имя, — подтвердил археолог.

— И язык текста тоже греческий… хотя и с примесью какого-то другого?..

— Да.

— Следовательно, это не скифский документ?

— Видите ли, не так просто все решается. Возраст документа и его местонахождение невольно связывают его со скифами — ведь Острый бугор, как и вся эта местность, входит в район поселений древних скифов. Таким образом, я допускаю…

— При чем же тогда греческое имя и греческий язык? — не унималась Лида.

— Ну, греки вообще тоже могли здесь быть… например, какие-то там купцы, что ли. Они вообще далеко проникали… Однако что вы от меня хотите, Лида? Я просто сделал допущение, вполне закономерное. Разумеется, я не могу его сейчас доказать. А вы ухватились, как назойливый оппонент…

— Что вы, Дмитрий Борисович, это я просто потому, что не понимаю, — почти испугалась девушка.

— Тем более, — продолжал археолог уже более снисходительно, — что в тексте имеются неясные места.

— А именно? — поинтересовался Иван Семенович.

— Ну, вот, например. Что такое «факелы вверх» и «факелы вниз»? Что такое «четыре головы» и «три коня»? Опять же «пятая голова и кабан»? Что имел в виду автор?

— Может, это какой-нибудь шифр? — высказала предположение Лида.

— Нет, не думаю…

И неожиданно голос Артема победно зазвенел, нарушая общее молчание:

— Я знаю, что это за головы! Это те высеченные на стенах пещеры изображения, какие мы уже находили. Пока что мы видели только первые, ну, вступительные изображения. А когда пойдем дальше, то найдем и другие…

— А кони и кабан? — недоверчиво спросила Лида.

— Если поищем, то найдем и их, — уверенно ответил Артем. — Или у тебя имеются другие предположения?

— Нет, — честно призналась девушка.

Дмитрий Борисович помял пальцами бородку — это всегда означало, что он что-то обдумывает.

— Возможно, это и так, — промолвил он, обращаясь к Артему. — Во всяком случае, придется еще поработать, проверяя вашу любопытную мысль. Пока что предположение Артема — единственно реальное решение загадки с этими головами, конями и кабанами… Остроумная мысль, молодой человек!

Артем не мог сдержать довольной улыбки.

— Хотя она, эта мысль, и не охватывает всего комплекса загадок, — продолжал археолог. — Например, как истолковать факелы?

— Не знаю, — чистосердечно признался Артем.

— Главное, по-моему, не это, — вмешался Иван Семенович. — Пусть головы, кони и кабан действительно являются каким-нибудь указанием. С этим, пожалуй, можно согласиться. Но главное — упоминание о плане. Где он? Ведь одного текста нам мало. Да и автор его настойчиво предлагает нам пользоваться каким-то планом. Он как будто считает, что тот, кто будет читать текст, одновременно получит и сам план. А его-то я и не вижу. Может быть, он где-нибудь в ларце?..

— Но мы же осмотрели его очень внимательно, — возразила Лида.

— Посмотрим еще раз!

Но в ларце, естественно, ничего больше не оказалось. Он был совершенно пуст, если не считать тонкого слоя пыли на дне. И эта пыль наводила на грустные размышления. Кто знает, не был ли исчезнувший рисунок нанесен на пергаменте худшего качества? Не истлел ли этот второй пергамент в шкатулке? Ведь тонкий слой пыли как раз мог быть и его остатками…

— А может, стоит предпринять разведку без плана?.. — нерешительно предложил Артем. Ему очень хотелось найти какой-нибудь выход из этого безнадежного положения.

— Ничего не выйдет, — угрюмо ответил Дмитрий Борисович. — Там ходов, переходов и ответвлений может оказаться более чем достаточно. Как узнать, в какую сторону идти? Изучение пещеры без плана займет слишком много времени…

Они сидели вокруг стола. Дмитрий Борисович не выпускал из рук тетради, словно боялся потерять и ее, как пергамент. Лида задумчиво смотрела в окно. Там, за небольшим пригорком, где сегодня утром они резвились с Дианой, поднимались склоны Острого бугра с его неизученной пещерой. Где-то там, если верить завещанию таинственного Прониса, недра хранят залежи золота…

Иван Семенович тоже погрузился в размышления. Трезвый, опытный человек, бывалый геолог, он понимал, что неожиданная находка Артема и Дмитрия Борисовича сама по себе уже диктует необходимость внести определенные изменения в планы исследовательской работы. Если только в древних документах говорится о залежах золота, то было бы безрассудно, даже преступно не попытаться отыскать их. Конечно, Иван Семенович смотрел на вещи не так, как остальные. Едва услышав о скифах, о загадочном Пронисе, обо всех головах, конях, кабане и факелах, Артем и Лида сразу же загорелись, рисуя себе всякие приключения. Что же касается Дмитрия Борисовича, то ему было вполне достаточно его бронзового ларца и нескольких археологических находок.

Другое дело Иван Семенович. Для него, инженера-геолога, который всю свою жизнь был занят поисками полезных ископаемых, главным в этом событии было упоминание неведомого Прониса о золоте. Пройти мимо него Иван Семенович не мог. Но как искать это золото? Разумеется, если бы нашелся план, все оказалось бы гораздо проще. Но так или иначе, а искать надо.

Иван Семенович ошибался только в одном. Он полагал, что Артем мечтает сейчас лишь о золотых тиарах скифских вождей и о приключениях в таинственной пещере. Между тем это было совсем не так. Сейчас Артем вспомнил свое детство, вспомнил, не зная почему. Что-то толкнуло его на это, но что, он так и не знал, никакой видимой связи с тем, что случилось, он не находил…

…Матери и отца Артем не знал. Они умерли, когда Артем был совсем маленьким. Он воспитывался в детском доме. Свои первые воспоминания Артем называл «серохалатными», потому что в детском доме все дети носили серые халатики. Это было очень давно…

Потом он с двумя товарищами в поисках приключений бежал из скучного и унылого детского дома и в своих голодных скитаниях наткнулся на удивительное зрелище: какие-то мальчишки запускали в поле модель самолета. Он познакомился с ними. Это были ребята из детского дома, но совсем не такого, какой покинул он. Это видно было по их веселым лицам и оживленным разговорам. Артем быстро подружился с ними — очень уж интересно было запускать модели самолетов, белые, аккуратненькие, легко взлетавшие в воздух. А потом они все вместе пошли в тот детский дом. И директор разрешил ему остаться…