Ядерный шантаж - Сергей Москвин

Видеозапись закончилась через девятнадцать минут. «Марина оказалась довольно точна при подсчете времени, – подумал Берш, выключая видеоплеер. – Не ошиблась она и в характеристике фээсбэшника. Этот парень, безусловно, наблюдателен. Он может представлять опасность. Чтобы оценить ее, мне нужно знать о нем больше. Ну и о его начальнике, разумеется, тоже».

Глава 8

ВЕТРОВ: «ТАЙНЫ ПОЛИТТЕХНОЛОГИИ»

12.05, суббота, 11.30

Среди представителей известных мне профессий наиболее охотно идут на контакт с нашей службой журналисты. Но с этой публикой приходится держать ухо востро. Так как шустрые парни и еще более нагловатые девицы из журналистской братии постоянно норовят урвать у тебя побольше информации, при этом ничего не давая взамен. В этом смысле Гена Сысоев – корреспондент скандально известной газеты «Совершенно конкретно» – типичный представитель молодого поколения журналистов. С Геной мы познакомились в прошлом году, во время командировки нашей опергруппы в Чечню. Сысоев, не получив аккредитации, пытался проникнуть в район боевых действий, за что и был задержан военными. Командование намеревалось вообще удалить журналиста из Чечни, но за Сысоева вступился полковник Чернышов. С его помощью Гена все же получил желанную аккредитацию. Понятно, что за такую поддержку мы надеялись на ответные услуги, но не тут-то было. По возвращении в Москву Гена сделал вид, что ничего не знает о якобы произошедшем с ним в Чечне инциденте. Пришлось всю работу с журналистом строить, как и с прочими его коллегами: информация – за информацию. Не знаю, кто от этого обмена выиграл больше, но подозреваю, что Генка. Потому что он строчил публикацию за публикацией, соответственно получая за них гонорары, а мы всего лишь по крохам накапливали оперативные материалы. Но все же кой-какая польза от Генки была. В подводных течениях российской политики он чувствовал себя как рыба в воде. Поэтому, когда мне потребовалось собрать информацию о депутате Варенникове, я в первую очередь подумал о Генке Сысоеве.

Несмотря на все мои попытки, накануне найти журналиста мне не удалось. В Генкиной редакции с неизменным постоянством отвечали, что не знают, где находится Сысоев, и уж тем более неизвестно, когда он появится на рабочем месте и появится ли вообще. После очередного моего звонка в редакцию газеты «Совершенно конкретно» трубку вообще не сняли, из чего я сделал вывод, что сотрудники редакции, так и не дождавшись своего коллеги, разошлись по домам. Я перезвонил Генке домой, но увы – с тем же результатом. Ответом мне стали длинные непрекращающиеся гудки. Последний звонок Сысоеву на квартиру я сделал уже в двенадцатом часу вечера и услышал все те же длинные гудки…

В субботу я возобновил свои попытки. Помня о Генкиной привычке подолгу спать по утрам, я позвонил ему лишь после десяти. Трубку долго не снимали, но я проявил настойчивость и в конце концов дождался ответа. Ответил мне заспанный женский голос. Признаться, в первый момент я решил, что ошибся номером, но потом все же попросил пригласить к телефону Сысоева.

– Кого? – переспросила женщина на другом конце провода.

– Геннадия Сысоева, – уточнил я.

– Ген, не пойму, тебя, что ли, спрашивают, – глухо донеслось из трубки, после чего мне ответил уже знакомый Генкин голос.

– Да? – недовольно спросил он.

– С добрым утром! Вставать пора! – бодро приветствовал я знакомого.

Сысоев сначала ругнулся в трубку по поводу столь раннего звонка. Но затем профессиональное любопытство взяло верх, и он поинтересовался – какого лешего мне, собственно, надо.

– Встретиться со старым другом! – бодро ответил я. – Как предлагается в рекламе пива «Золотая бочка».

– Вообще-то после вчерашнего мне как раз надо пивка попить. Для поправки здоровья, – уточнил Гена. – Ну так где пересечемся?

Я предложил одно из известных мне летних кафе, где цены на пиво были вполне приемлемыми.

– Ладно, подгребай часам к одиннадцати, – вяло ответил Генка. – Нет, лучше к половине двенадцатого.

И вот мы сидим с Генкой за столиком летнего кафе, Сысоев смотрит на меня уничтожающим взглядом и говорит, энергично размахивая руками:

– Старик! Ну какого лешего ты назвал меня по телефону Сысоевым?! Ты же знаешь, что я публикуюсь под псевдонимом Назаров! Назаров! – еще раз повторил он. – Теперь эта бикса думает, что я ей лапшу на уши вешал. Она же была уверена, что познакомилась с известным журналистом!

– Так ты и есть известный журналист, – польстил я Генкиному самолюбию.

– Но Назаров, а не Сысоев! – воскликнул он.

– Ну извини, – улыбнулся я.

– Ладно, проехали, – махнул рукой Генка. – Что у тебя?

Меня всегда поражала его манера мгновенно менять тему разговора. В первый момент я даже растерялся, что же такое ему ответить, и решил честно спросить:

– Депутата Варенникова из думского комитета по экологии знаешь?

Сысоев тут же отставил в сторону бокал с пивом, наклонился ко мне через столик и заговорщически спросил:

– Значит, смерть Симонова – это не несчастный случай и ты ведешь это дело, так?

Ого! Оказывается, мой знакомый держался в курсе событий и мгновенно связал фамилию Варенникова с именем погибшего председателя думского комитета. Подобно корреспондентам всех скандальных газет, Генка Сысоев был падок на сенсации. И если уж я хотел получить от Генки нужную информацию, то разубеждать его в собственных предположениях, конечно, не следовало.

– Пока еще ничего до конца не ясно, – обтекаемо ответил я. – Но могу тебе пообещать – когда ясность появится, ты об этом узнаешь первым.

– Ага, и в ответ ты хочешь получить у меня информацию о заместителе Симонова – Георгии Варенникове?

Надо отдать Сысоеву должное, суть разговора он схватывает на лету. Правда, это проявляется только в тех случаях, когда он видит собственную выгоду. Очевидно, сейчас был именно такой случай, потому что Генка сказал:

– Ладно, договорились, расскажу тебе все, что мне известно, но не забывай – с тебя материал для статьи!

Вот так! С меня, оказывается, уже требуется материал. Но это дело будущего, в данный же момент я просто кивнул. Заручившись моим молчаливым согласием, Сысоев заговорил:

– Варенников избирался по одномандатному округу. Уже в Думе примкнул к правоцентристской депутатской группе и вошел в комитет по экологии.

Генка замолчал и посмотрел на меня, ожидая одобрения. Я был глубоко разочарован. Если это все, что он собирался мне сообщить, то не стоило даже встречаться.

– Ну а личностные качества, интересы, увлечения? – попробовал я навести Генку на новую мысль.

– Да какие там личностные качества! – Журналист пренебрежительно махнул рукой. – Варенников же ноль без палочки, серая личность, никакой самостоятельной позиции. За все время работы в Госдуме он не выступил ни с одной инициативой и самостоятельно не принял ни одного решения. Правда, Варенников – хороший исполнитель, но это максимум того, на что он способен. Кстати, Симонов выбрал Варенникова своим заместителем только потому, что не видел в нем конкурента.

– Как же такой посредственный, по твоим словам, человек мог стать депутатом? – удивился я.

– А ты что, не понял? Я же сказал, Варенников прошел в Думу по одномандатному округу. – Сысоеву было приятно чувствовать интеллектуальное превосходство. Наверное, в этот момент я представлялся ему старательным, но бездарным учеником. И он, как опытный учитель, начал объяснять: – Победу на выборах в одномандатных округах определяют отнюдь не личностные качества кандидатов в депутаты, а старания нанятых ими политтехнологов. Проще говоря, деньги, вложенные кандидатами в их избирательную кампанию. А в Варенникова вложили такие бабки! – Генка многозначительно пощелкал языком. – Он просто физически не мог проиграть.

– И кто же вложил в него эти деньги? – тут же спросил я.

– Кто-кто? – передразнил меня Генка. – Тот, кто хотел видеть Георгия Яковлевича своим карманным депутатом.

Я продолжал смотреть на Генку вопросительным взглядом, которого он в конце концов не выдержал и сказал:

– Ладно, помогу тебе. Знаю я в Москве одну конторку имиджмейкеров, хорошие ребята. Я одно время у них даже подрабатывал, писал по заказу разгромные статьи. – Кого именно он громил в своих разоблачительных публикациях, Генка не сообщил, зато выдал весьма ценную информацию: – В прошлую избирательную кампанию ребята работали на кандидата, который баллотировался в Думу по тому же избирательному округу, что и Варенников. Так что у них на всех конкурентов своего кандидата наверняка собран обширный компромат.

Меня интересовал не копромат, а объективная информация, но разубеждать Сысоева я не стал. Как многие обыватели, Генка искренне считал, что сотрудники ФСБ занимаются исключительно сбором компромата на своих сограждан. И разубедить его в этом заблуждении было решительно невозможно.