Страсть после наступления темноты - Сэди Мэтьюс

Швейцар дружелюбен и говорит мне, как пройти через черный ход к саду. Единственный путь лежит через многоквартирный дом, так как сады предназначались исключительно для людей, которые живут в нем. Я выхожу, идя по затененной дорожке из гравия, мой пристальный взгляд, скользит между окнами квартиры Селии и Мистера Р, но вскоре я выхожу на свет. Здание расширяется вокруг большой зеленой зоны, которая была превращена в великолепный сад, похожий на миниатюрный парк. Смотрю на ухоженную территорию с цветниками и растениями, декорированную скамьями и фонтаном, далее расположена широкая лужайка, на которой траве позволили вырасти немного длиннее и гуще, так что она стала похожа на зеленый луг. Еще есть пара теннисных кортов, хорошо сохраненных и очевидно часто используемых. Две девушки оживленно играют на одном из них.

Я беру свой коврик, найденный в шкафу Селии и кладу его на прохладную траву около теннисного корта. Меня прерывает сильный удар мяча о сетку и окрик:

- Простите! – который звучит, скорее, как утешение.

Я устраиваюсь за своим ланчем с книгой. Солнце очень яркое, и его лучи медленно перемещаются по газону, погружая сначала пальцы моих ног, а затем и голени в свое тепло.

В то время, как солнце достигает моих бедер, я заканчиваю свой ланч и просто лежу сонная на коврике, не спеша читая книгу и загорая. Я смутно осознаю, что леди ушли, и что звуки их нежного касания теннисного мяча были заменены другими: мощными ударами и мужским ворчанием и криками:

- Хорошо, доводи до конца тот удар справа. Подойди к сетке! Удар, удар, удар!... Превосходно, хорошая работа.

Это - теннисный тренер, кричащий инструкции его ученику. Его голос растворяется в моем сознании. Свет такой яркий, что я прикрываю глаза, а солнце очень жаркое, и даже не замечаю, когда голоса и звуки ударов прекращаются. Первое, что я чувствую – стало немного темнее, и появилась прохлада, видимо, от падающей на меня тени. Открываю глаза, моргаю и понимаю, что кто-то стоит возле меня. Мне требуется секунда или две, прежде чем я могу сосредоточиться: мужчина стоит надо мной и светится так, будто ангел, и я понимаю, что это - потому что он одет в белое – белую тенниску.

О, мой Бог. Это - он. Мистер Р.

Ничего не могу с собой поделать, просто пристально смотрю на него, замечая, что его темные влажные волосы уложены назад, а нос блестит от бусинок пота – в таком виде он еще больше захватывает дух. Потом понимаю, что он тоже смотрит прямо на меня и говорит, улыбаясь:

- Привет, привет.

- Привет, - отвечаю я, затаив дыхание, как будто я - та, кто играла в теннис, не он.

- Вы - девушка, которую я вчера видел, не так ли?

Я сажусь, не желая говорить с ним лежа плашмя, но все равно чувствую себя явно в невыгодном положении, так как он возвышается надо мной.

- Да, - ворчу в ответ.

Он опускается на один уровень со мной, присев рядом. Теперь я вижу моргающие удивительные глаза под густыми черными бровями, и он, кажется, знает все обо мне. Я чувствую себя очень уязвимой под его пристальным взглядом.

- И Вы остановились в квартире Селии. Я только сейчас понял, что видел Вас там несколько ночей назад, - его улыбка исчезает, а глаза выдают заинтересованность. - Что произошло с Селией? Она в порядке?

Его голос низкий и музыкальный, но в его акценте, я улавливаю небольшую иностранную нотку, хотя и не могу узнать ее. Возможно, это объясняет его смуглую кожу. Когда он двигается, я чувствую исходящее от него тепло: сладкое и соленое проявляется в одно и то же время.

- Да, она в порядке. Она уехала на некоторое время, и я присматриваю за ее квартирой.

- О, хорошо, - его лицо проясняется, - я волновался немного. Я имею в виду, что знаю - она удивительна для ее возраста, но... хорошо, я рад услышать, что она в порядке.

- Она... в порядке, - заканчиваю я, снова смущаясь. Давай, поговори с ним, произведи на него впечатление! Но образ, который витает в моей голове - та ухоженная женщина в его квартире накануне ночью.

- Хорошо, - он посылает мне еще одну великолепную улыбку, - ну, я надеюсь, что Вы наслаждаетесь своим пребыванием здесь. Просто позвольте мне узнать, могу я чем-нибудь помочь?

- Ладно, - говорю я, задаваясь вопросом, была ли у меня когда-либо смелость, чтобы сделать это.

- Я серьезно. Не бойтесь попросить.

- Да... спасибо…

- До свидания, пока что, - он встает, смотрит на меня долго, как будто ожидая, чтобы сказать что-то еще, затем отворачивается.

- До свидания.

Я могла бы лучше справиться с этим? Я хочу застонать вслух. Поговори о создавшемся впечатлении, Бет. У вас было незначительно больше общения, чем на скамейке в парке. Но, честно говоря, я действительно думаю над тем, что будет дальше? Буду ли я интересна этому человеку? Я не могу даже дружить с ним, и я напоминаю себе: он занят.

Затем, когда он уходит, возвращаясь к зданию, с тренировки, он внезапно останавливается, разворачивается и смотрит на меня снова. Его пристальный взгляд длится всего лишь несколько секунд, прежде чем он снова отворачивается. Он уже достаточно далеко от меня, чтобы почувствовать радостное распространение острых ощущений по моему телу. Это мое воображение, или его взгляд означал что-то большее, чем просто дружелюбие?

Его близость оказывает сильное влияние на меня. Моя сонливость ушла, и гудящее лето, оживленное вокруг меня, заставляет чувствовать себя легче, чем было долгое время до этого. Я сжимаю пальцы ног, провожу ими по прохладной щекочущей траве и наблюдаю, как он исчезает в двери многоквартирного дома, затем оглядываюсь назад к теннисному корту, где тренер собирает теннисные мячи.

Счастливые теннисные мячи, которые отбил Мистер Р - так я думаю и смеюсь. Хорошо, и от этого я теряю голову.

Я могла бы тоже наслаждаться этим. Это добавляет немного чего-то к моему лету. И это не может причинить никакого вреда, да?

Тот крошечный обмен любезностями создает приятную теплоту в теле целый день. Днем я выхожу на прогулку и узнаю великолепие Пиккадилли с внушительными и известными учреждениями вдоль него: Ритц, Fortnum & Mason, Королевская Академия. Я брожу по Сент-Джеймс-Стрит, проходя старомодные магазины: моды, виноделов, поставщиков кожаного багажа и сигар; я иду между большими, построенными в виде замков зданиями, и оказываюсь на широком пространстве аллеи. В одном конце я вижу Букингемский дворец, в то время как передо мной расположился превосходный парк. Я нашла сердце туристов Лондона – мечту о красном, белом и синем, и монархии. Есть так много различных аспектов этого огромного города, и это один из них. Я иду через парк, наблюдая за беготней детей, кормлением уток, игр на качелях, и затем открываю другой облик Лондона - палату общин и палату лордов: темные, готические и скалистые - сидя рядом с древней бледной величественностью Вестминстерское аббатства, куда я запланировала приехать этим утром. Туристы слоняются в очереди, чтобы войти в церковь. Я решаю не присоединяться к ним, но смотрю некоторое время, задаваясь вопросом, что они делают в этом месте, прежде чем я пойду домой, возвращаясь тем путем, которым пришла.