Король Абдель Азиз: создатель Саудовской Аравии - Александр Яковлев

И «неукротимый лев пустыни», как цветисто называли его в английских газетах, затихает. Два года он разъезжает по эмирату, встречается с вождями племён и старейшинами, в городах — с богатыми купцами и ростовщиками, с улемами и кади, он не раз навещает старого эмира Мубарака и его сына, своего друга Джаббара, и с ними тоже он беседует о политике Стамбула и Лондона, о смутах в Хайле, о хаджде в святые города, об истории различных племён, о ценах на жемчуг, зерно, рабов, верблюдов и на лошадей, о преимуществах английских пулемётов…

Он никуда не спешит. Он берёт себе новых жён из племён, чья поддержка ему особенно важна. Он играет с сыновьями, особенно со старшими: Саудом, который родился в год взятия эр-Рияда, Турки и худеньким Фейсалом.

Он встречается с приезжими и подолгу беседует с ними, узнавая новое о жизни арабов на севере Африки и на Средиземноморском побережье, об их быте и нравах, уровне их хозяйственного развития и отношениях с западными державами. Читает он мало, от чтения быстро устают глаза, утомлённые ослепительным аравийским солнцем, но ему читают много. Книги привозят из Каира и Стамбула, так он узнаёт о событиях всемирной истории, о географии. Из газет узнаёт о тонкостях политической жизни мировых держав, об их внутренней жизни, о ведущих государственных деятелях и политиках.

В другой части обширного полуострова, в Хиджазе в ноябре 1908 г. произошло важное событие: на смену старому шерифу Мекки Али ибн Абдаллаху, во всём послушному султану, турками был назначен новый — Хусейн ибн Али из династии Хашимитов, прямых потомков пророка, имевших большой авторитет во всём исламском мире. Своё детство Хусейн повёл среди бедуинов, а юность и зрелые годы — в политизированной атмосфере Стамбула, тем самым, он обладал знанием пустыни и знанием города, а ко всему был честолюбив. В нём Абдель Азиз увидел своего нового противника.

Шериф Хусейн (1853–1931 гг.) принадлежал к одному из самых знатных и древних родов в исламском мире — роду Курейшитов. Из Курейшитов вышел пророк ислама Мухаммед (570–632 гг.), потомки которого стали во времена Арабского Халифата основателями династии Аббасидов и двух благородных сословий: «шерифов», что означает «благородные», и «сейидов», что означает «государи». Дед Хусейна Мухаммед ибн Абдель Муин был правителем Мекки и Хиджаза в 1827–1851 и 1856–1858 гг., в дальнейшем передавая эту власть своим сыновьям. Принадлежность к роду шерифов и сейидов сама по себе значительно упрочивала положение шерифа Хусейна. Но кроме того, пятидесятипятилетний шериф обладал грандиозными планами: он решил стать королём всех арабов.

Проведя долгих 15 лет в Стамбуле, он, подобно Саудидам, испытал множество унижений от турок, но в то же время многому научился, став опытным политиком. Он свободно ориентировался в хитросплетениях ближневосточной политики Стамбула, Лондона, Берлина, Санкт-Петербурга и Парижа; он узнал всё сложное переплетение личных интересов, противоречий и честолюбий в столичных верхах; хитрый и деловитый политик, он умело скрывал от всех свои честолюбивые замыслы, посвятив в них лишь сыновей — Али, Абдаллу, Фейсала и Зейда. Клянясь в верности сначала султану и империи, а после — младотуркам, даже предпринимая военные походы ради защиты османских интересов в Аравии, шериф Хусейн считал всё это не более как тактическими уловками для сплочения различных арабских народов и племён под его руку.

Особенно его надежды возросли после того, как в 1908 г. в Турции произошла революция. В Османской империи рухнула султанская власть, и на её развалинах новые правители из числа «младотурок» пыталась образовать новое государство. Сыновья шерифа Абдалла и Фейсал были депутатами османского меджлиса, в котором при внешней лояльности к туркам активно налаживали контакты с арабскими националистами в Стамбуле. Ещё более тайными были контакты шерифа с англичанами, он установил связь с английским правителем Египта лордом Китченером через своего сына Абдаллу, просил оружия и предлагал свой союз в борьбе против турок. В обмен он ставил вопрос о независимости арабских стран — под его личным управлением.

Контроль над священными городами оказался чрезвычайно важным для Хусейна. Но Аравия представляла и для Стамбула немалую важность. К тому времени растаяли их надежды на былую надёжную опору в лице Рашидидов, чья власть в Джебель-Шаммаре всё более слабела из-за внутренних распрей. На первый план для них выдвинулся мекканский шериф, чей высокий авторитет хранителя мусульманских святынь и влияние среди бедуинских племён Хиджаза они рассчитывали использовать в своих целях.

Шериф Хусейн вполне учитывал это обстоятельство и не скупился на обещания. Он видел, что турецкое влияние в Аравии резко ослабело, турецкие гарнизоны оставались лишь в нескольких населённых пунктах, а кочевые племена в отдалённых районах и вовсе сохраняли свою полную самостоятельность. Правда, построенная по немецкому проекту Хиджазская железная дорога открывала перед турками новые возможности для укрепления своего влияния, но именно его младотурки просили обеспечить безопасность дороги… Словом, были шансы за, были и против, но шериф решил побороться.

В декабре 1908 г. шериф прибыл в Мекку, и был торжественно встречен тремя тысячами представителей хиджазской знати и шейхами племён. Он сразу подчеркнул свои различия в подходе к будущему Хиджаза. Младотурки предполагали проведение конституционных реформ, но шериф открыто заявил, что «в Хиджазе нет конституции и иного закона, кроме Корана и шариата». Среди арабов он говорил ещё более резко, что стамбульские правители — это «сборище еретиков и безбожников, ведущих ислам к гибели», и фактически противодействовал всем мероприятиям стамбульской власти.

Например, он резко возражал против продления железной дороги до Мекки, и турки отступили; без его согласия турки уже не осмеливались назначать губернаторов; ему было дано право получать одну треть доходов от Хиджазской железной дороги, наконец, он добился провозглашения мекканского шерифата наследственным. Однако в те же годы Хусейн активно поддерживал некоторые действия турецких властей. В ряде случаев он даже лично участвовал в карательных операциях турецких войск. Турки полагали, что он верно служит им, но сам шериф Хусейн преследовал личные цели: турецкими руками расчищал себе путь к верховной власти в регионе. Например, в Асире шериф создал вассальный ему эмират во главе с одним из своих сыновей. От местных вождей он принимал присягу на верность, облачал их знаками власти — халатами, назначал губернаторов, сборщиков налогов и закята.

С 1910 г. шериф активно включился в борьбу против саудовского эмира. Он направил своего сына Абдаллу с отрядом войск на земли Неджда, он укрывал у себя всех противников Саудидов. Летом 1910 г. Хусейну удалось захватить в плен брата Абдель Азиза — эмира Саада. Мекканский шериф попытался использовать это обстоятельство для давления на молодого саудовского правителя. Военных сил у него не хватало, поэтому он попытался привлечь к антисаудовскому походу войска шаммаров и использовал экономические методы давления: запретил пропуск караванов из Неджда в Хиджаз. Абдель Азиз стремился избежать боевых действий и прибег к посредничеству. После переговоров Абдель Азиз согласился выплачивать султану (фактически — шерифу) шесть тысяч риалов в год и подтвердил формальный суверенитет турок над Недждом. Он мог бы пообещать и большее. После этого Саад был освобождён, Хусейн вернулся в Мекку, а саудовский правитель махнул рукой на данные обязательства. Тем не менее, он воочию увидел, каковы сила и ловкость мекканского правителя, ставшего его первым и главным соперником в Аравии.

Большие усилия Абдель Азиз прилагал для укрепления своей поддержки среди населения. Часть кочевников оставалась крайне ненадёжным элементом, неизменно принимая сторону сильнейшего и уходя от слабого. Более надёжными оказались горожане и земледельцы («хадари»). Они видели в объединительном движении Саудидов залог прекращения изнурительных племенных междоусобиц и войн. Из хадари формировались наиболее боеспособные отряды Абдель Азиза. Однако даже в Неджде власть Саудидов и лично Абдель Азиза оспаривалась различными силами.

Представители старых аристократических родов, некоторые шейхи бедуинов, а то и обиженные члены самого рода Саудидов не раз выступали против власти молодого эмира. Крупный мятеж вспыхнул в 1909 г. в районе эль-Харик к востоку от эр-Рияда. Всё началось с обычной ссоры между членами влиятельного клана аль-Хазазин, но когда был убит один из них, эмир эль-Харика, назначенный Абдель Азизом, события приняли большой масштаб и обрели атисаудовскую направленность.

Абдель Азиз немедленно прибыл в эль-Харик, но ему было оказано прямое неповиновение. Восставшие отказались подчиняться «законам шариата», под которыми они понимали постановления и указания саудовских властей. Абдель Азиз советовался с отцом и братьями о способах подавления мятежа, но решение оставалось за ним. Недолго поколебавшись, он избрал путь переговоров. Слишком опасно было бы вооружённое подавление мятежников, цепная реакция сопротивления могла бы перекинуться дальше, этим воспользовались бы шериф Хусейн, турки, англичане, эмир Мубарак… Мубарак крайне ревностно относился к успехам своего «сына» и старался притормозить его деятельность, например, иногда запрещал кувейтским купцам предоставлять займы саудовскому эмиру.