Темнейшее пламя (любительский перевод) - Джена Шоуолтер

«Оставайся я на небесах, я была б наказуема каждую минуту каждого дня. Нет никого более жестокого в этом отношении, чем боги. Они хотели, чтоб я была здесь, сюда я и пришла. Но я не представляла, какой постоянной будет привязанность. Какой сильной. А насчет того, что не сказала тебе…» Она пожала плечами. «У тебя было разрешение наконец-то оставить свой пост, и все же ты решил помочь мне. Я не хотела обременять тебя и дальше. Теперь ты спас меня, опять, и мне не хочется лгать тебе».

«Каденс», сказал он, затем тряхнул головой. «Мне следовало остаться по эту сторону врат, без тебя, и убить Повелителей едва они приблизились бы. Теперь стена без охраны и ты в большей опасности, чем когда-либо».

«Они бы увидели тебя и держались подальше, поскольку негде спрятаться над преисподней».

«И, по моему мнению, это было бы прекрасно. Это бы обеспечило твою безопасность».

«Все же это не жизнь для тебя, просто быть в ожидании».

«Это жизнь, к которой я привык».

«Ты заслуживаешь большего!» Не смотря на него, она провела пальцем по месту, где он царапал. «Мы должны сделать это, скорее я должна. Но ты должен знать, что если я погибну, стена останется прежней, поскольку она не привязана ко мне. Я много раз ранилась за эти годы, но на ней не было и следа повреждений».

«Мне плевать на треклятую стену».

Ее глаза распахнулись. Затем она сглотнула и продолжила, словно он и не говорил. «Без меня, будет некому ощущать, что что-то не в порядке. Богам придется найти кого-то нового. Я знаю, ты свободен теперь, но останешься ли ты там, бдительным, пока такой человек не будет найден? Даже если Люцифер уже назначил нового Стража?»

«Ты не погибнешь, проклятье. Теперь расскажи, почему Люцифер впустил тебя? Ты нужна ему снаружи».

Краска бросилась ей в лицо. Стыд? Вина? «Ему также нужна охрана для его стены».

Вина, определенно. Она была в ее голосе, отражающемся от стен. «Он мог уничтожить или заточить Повелителей демонов».

«Если б мог их изловить».

«Я дам тебе это». Герион уперся двумя пальцами в подбородок, размышляя над ситуацией. «Но Люцифер не разрешает ничего, даже если это ему необходимо, не требуя какой-либо платы. Чего он потребовал от тебя? И почему позволил мне помогать тебе? Зачем освободил мою душу? И где теперь моя душа, если у Люцифера ее больше нет?» Пока он задавал вопросы, несколько ответов сами пришли ему на ум. Низкий рык зазвучал в его горле. «Ты выкупила меня у него».

Краска на ее щеках углубилась. «Да», она прошептала. Ее веки, дрожа, закрылись, длинные ресницы отбрасывали остроконечные тени по щекам. Одной рукой он потерла аметист, висящий меж ее грудей. «И мне не жаль, также».

Его душа была внутри? «Ты выкупила меня…собой?» если так, он убьет князя, прежде чем позволит одному злому пальцу коснуться драгоценного тела этой женщины.

Пауза, ее глаза медленно открылись. Затем, «Нет».

«Расскажи мне». Злоба нарастала в нем. Злоба на нее, на Люцифера, на себя, за то, что это смогло произойти. Чем эта бесценная женщина пожертвовала? Зачем она этим пожертвовала? Он положил свою руку на ее, не для того чтоб остановить ее на месте – такую сильную как он теперь знал, он сомневался что смог бы это сделать – но чтобы предложить заверение. Он был здесь, он не покинет ее. «Пожалуйста».

Ее подбородок задрожал. «Я дала ему год на земле, делать беспрепятственно, что он пожелает».

«Ох, Каденс», произнес Герион, зная, что другие боги должны будут чтить ее сделку – и заставят ее страдать за это. Все внутри него восставало против этой мысли. «Зачем ты так поступила?»

«Спасая тебя. Спасая меня. Спасая мир вне твоего достижения. Я не могла мыслить иначе. Один год за разрушение его беспорядков казался малой ценой, чтоб торговаться по сравнению с бесконечность демонов, вырывающихся на свободу». Ее рот приоткрылся, но скорее крик боли, чем слова рвались из него. Словно по щелчку пальцев, ее кожа лишилась красок, и она сложилась пополам. «Что не так, милая? Скажи мне».

«Демоны…они у стены. Они…они убивают меня».

Рассказал ли Люцифер демонам о ее связи со стеной? Каденс изумилась, разрываясь от боли на куски. Вместо того чтоб прийти сюда биться, они отправились туда. Зная, что она ослабеет, умрет? Или возможно они надеялись привлечь Гериона к себе, чтоб он оставил ее здесь, одну и без видимой защиты, чтоб напасть на нее из засады. Или они хотели, чтоб она пришла к ним? Столько разных возможностей.

Князь наверняка находил всю эту ситуацию чрезвычайно забавной. Он наверняка – мысль глубоко укоренилась в ее мозгу, почти парализовав ее. Если она погибнет, он сможет заполучить более, чем оговоренный ними год на земле, выменивая души, создавая несказанную сумятицу. Он сможет получить вечность, если пожелает, и сможет привести с собой своих демонов, чтоб править своими миньонами и людьми.

Он был богом, братом суверена. Не было гарантии, что он будет пойман и отправлен обратно.

Конечно, его предательство зависело от того сможет ли он заставить своих демонов подчиняться ему на воле. Если только…была ли она платой за их сотрудничество?

Если они не знали о ее связи со стеной, Люцифер мог «убить» ее, чтоб предотвратить их преследование. Они были б ему благодарны, что бы стало залогом продления их преданности ему.

Ох, боги. Вероятность этого вызывала у нее тошноту, если это было правдой, то она невольно помогала им на каждом шагу.

Он желал, чтоб стена была защищена, вспомнила она. Впервые заговорил здравый смысл. Это не означает, что он желает этого сейчас.

По причинам не связанным с ее внутренней болью, она не смогла вдохнуть. Какая же я дура? Она была так пристыжена. Так глупа.

«Каденс, говори со мной. Скажи что не так», настаивал Герион. Он подогнул колени, склоняясь вниз, и опустился между ее ног. Одной лапой, нежно, ласково смахнул влажные волосы, приставшие к ее брови.

Ее взгляд поднялся к нему. Видя такую заботу в его прекрасных карих глазах, она не могла сожалеть о сделанном выборе. Не важно, что произойдет, он будет свободен. Этот гордый, сильный мужчина будет наконец-то свободен.

«Я…в…порядке», смогла она выдохнуть. Боги, она чувствовала себя искромсанной внутри, словно ее органы разрывались в клочья.

«Нет, ты не в порядке. Но будешь». Он сгреб ее в объятия и унес в глубину здания. В комнату, которой должно быть пользовался владелец. Он положил ее на тонкий соломенный тюфяк. «Можно?» спросил он, снимая аметист, заключавший его душу.

Она планировала преподнести его, когда их миссия будет завершена, как дар за его помощь, но кивнула. Прямо сейчас была большая вероятность того, что она не завершит ничего.

Медленно, бережно, он убрал камень с ее шеи и положил на свое сердце. Закрыл глаза. Он был не уверен в том, что случиться. Поначалу ничего не произошло. Затем, постепенно, камень начал мерцать. Его губы сжались и он проворчал. «Жжет».