Дитя дьявола - Джорджетт Хейер

Расходы за обучение оплатили родственники Мери со стороны отца, и одно время миссис Чаллонер ждала чудес от утонченного воспитания. Но, судя по всему, Мери не вынесла из школы ничего, кроме изрядного запаса бесполезных знаний и умения безукоризненно держать себя. В этой закрытой школе обучались юные леди из высшего сословия, но здравый смысл Мери удержал ее от дружбы с этими надменными особами, так что надежды миссис Чаллонер вступить в высший свет с помощью подруг старшей дочери рухнули в одночасье. Последующие годы прошли под знаком сожалений и разочарований. Дня не проходило, чтобы миссис Чаллонер не кляла себя за то, что обратилась за помощью к родственникам покойного мужа. Хотя после кончины Чарльза Чаллонера это казалось наилучшим решением. Генри Симпкинс не уставал твердить, что глупо надеяться на поддержку столь знатного и могущественного рода, но миссис Чаллонер настояла тогда на своем, и крупно проиграла: она получила даже меньше, чем ничего. Генерал сэр Джайлз Чаллонер не выказал никакого желания встретиться с супругой своего покойного сына, однако согласился обеспечить старшей внучке достойное воспитание. Волей-неволей миссис Чаллонер пришлось принять жалкую подачку в тайной надежде, что покровительство генерала откроет дорогу к процветанию и успеху. Но увы, чуда не произошло. Несколько раз Мери предлагали посетить Букенгемшир, но дед ни разу не заводил речь о том, чтобы взять внучку на воспитание или пригласить в свое имение мать и сестру Мери.

Несмотря на столь горькое разочарование, миссис Чаллонер по зрелому размышлению пришла к выводу, что причиной крушения ее надежд явилась сама Мери. Упрямая девица не захотела использовать представившиеся возможности. Она не сделала даже слабой попытки стать незаменимой для своих аристократических покровителей. И в наказание, достигнув двадцати лет, Мери осталась вместе с матерью и сестрой, а будущее девушки не обещало лучшего, чем брак с кузеном Джошуа.

Джошуа, вполне обеспеченный молодой человек, не обладал, конечно же, титулом, но ведь и Мери была далеко не Софи, а потому миссис Чаллонер вполне удовольствовалась бы такой партией. По какой-то необъяснимой причине Джошуа совершенно не интересовался Софи. Он упорно, если не сказать пылко, любил Мери, но беда состояла в том, что своенравная особа даже слышать не хотела о кузене.

— Не знаю, о чем ты думаешь, — как-то раз сказала миссис Чаллонер, находясь в состоянии вполне объяснимой ярости. — Если ты надеешься выйти замуж за дворянина, то позволь заметить, дорогая Мери, что ты понятия не имеешь, как добиться этого чуда.

В ответ на это Мери оторвалась от рукоделия и сказала спокойным голосом, в котором чуткое ухо непременно уловило бы насмешливые интонации:

— Но, мама, у меня есть все возможности научиться необходимым уловкам, не правда ли?

— Если твое прекрасное образование научило тебя лишь иронизировать над сестрой и матерью, то ты напрасно потратила все эти годы! — взорвалась обремененная чадами Чаллонер.

Мери вновь склонилась над рукоделием.

— Я и сама так думаю, — кротко ответила она.

Большего миссис Чаллонер добиться от дочери не смогла. Почтенная леди подозревала, что у старшей дочери имеются какие-то тайные намерения, но не удержалась от едкого замечания:

— Можешь сколько угодно глумиться над Софи, посмотрим, что ты скажешь, когда ее станут звать миледи.

Мери продела нитку в иглу.

— Думаю, я буду весьма удивлена, — сухо ответила девушка. Заметив, что миссис Чаллонер вот-вот выйдет из себя, Мери отложила рукоделие в сторону и добавила спокойным голосом: — Матушка, думаю, в глубине души вы сознаете, что лорд Видал и не помышляет о женитьбе?

— Вот что я тебе скажу, — прошипела миссис Чаллонер, все больше распаляясь, — ты завидуешь красоте сестры и ее поклонникам! Не помышляет о женитьбе, говоришь? Да что тебе известно о личной жизни маркиза? Может, он посвятил тебя в свои сокровенные планы? — Миссис Чаллонер окончательно потеряла самообладание.

Мери пожала плечами.

— Не думаю, что лорд Видал знает о моем существовании.

— Удивляться этому не приходится, — проворчала миссис Чаллонер. — Ты понятия не имеешь, как произвести благоприятное впечатление на джентльмена. Но это не повод, чтобы глумиться над нашими надеждами. Если мне когда-нибудь доводилось видеть влюбленного по уши мужчину, так это лорд Видал, заруби себе на носу. Боже, да он не отходит от порога нашего дома, а что касается букетов и безделушек…

— На мой взгляд, самое верное решение — не принимать даров маркиза. Я абсолютно уверена, что этот человек не принесет Софи ничего хорошего. О Господи, мама, разве вам не известна его дурная репутация?

Миссис Чаллонер постаралась избежать прямого и требовательного взгляда дочери.

— Да что ты, девица из закрытой школы, можешь знать о репутации знатного джентльмена? Если лорд Видал и слыл некогда повесой, то все переменится, как только он окажется связанным узами брака с моей прелестной Софи.

— Очень удобная точка зрения, — согласилась Мери, вновь принимаясь за работу. — Если хотите, можете пребывать в заблуждении, матушка. Хорошо, вы верите, что маркиз имеет самые честные и серьезные намерения по отношению к Софи, но нельзя же не принимать во внимание разницу в общественном положении.

— А что до расхожих условностей, — миссис Чаллонер надменно выпрямилась, — то у меня нет никаких сомнений, что девушка из древнего рода Чаллонеров достойная партия. К тому же сословные различия не имеют ни малейшего значения, если вспомнить, что простолюдинки Ганнинг вышли замуж за аристократов до мозга костей!

— И тем самым оказали нам медвежью услугу, — горестно вздохнула Мери.

Больше она ничего не сказала, лишь с жалостью взглянула на сестру, в этот момент влетевшую в комнату.

Софи едва исполнилось восемнадцать, и в ее наружности даже самый придирчивый взгляд вряд ли сумел бы заметить хоть малейший изъян. Огромные голубые глаза, изящный маленький носик, восхитительно пухлые губки, роскошные золотистые волосы, не имеющего ничего общего с вульгарным соломенным цветом, а нежно-розовый румянец довершал портрет этого почти неземного существа. Тонкостью ума Софи не отличалась, но она премило танцевала и знала, как доводить мужчин до отчаяния, так что никто из обожателей не обращал внимания на поразительное невежество своего кумира.

Софи скороговоркой объявила о своих планах на ближайшее будущее, нетерпеливо оборвав миссис Чаллонер, которая выказала явные признаки недовольства при виде порванного муслинового платья.