Оболочки - Андрей Никонов

ещё три дня назад. Но не случилось, а значит, монета пойдёт на переплавку, и станет колечками, серёжками или браслетиком.

Димка вытащил из планшета золотой кругляш, и уже собирался убрать его в место понадёжнее, но заметил странность. От четырёх одинаковых закорючек на лицевой стороне остались только три, и теперь они различались.

В частных домах всегда можно найти место для тайника, таких у Димы было несколько. В гараже, за стеллажами, на чердаке, в подвале и даже на кухне. Подвальный был самым надёжным, во-первых, вход туда охранялся висячим замком, а во-вторых, не будет же потенциальный вор ощупывать все кирпичи в поисках фальшивой кладки. За таким кирпичом, рядом с тощей пачкой долларов и золотыми серёжками и колечком, оставшимися от бабушки, Димка спрятал планшет вместе с монетой, рассудив, что в деньгах он пока не очень нуждается, а золото, по утверждениям экспертов, только будет расти в цене. В кругляше было граммов двадцать, не меньше, по нынешним расценкам тысяч на сто.

— Огурцы, — он поставил банку на стол, за которым тётя Света уже что-то резала. — Сам солил.

— Заняться тебе нечем, — отреагировала та, — лучше бы женился. Девка-то есть на примете? А то смотри, у нас соседка молодуха, кровь с молоком, восемнадцать лет, а сиськи больше, чем у коровы. И таз широкий, дети легко выйдут. Хочешь, познакомлю?

— Нет, спасибо, — вежливо, но твёрдо отказался молодой человек.

— Уж не из этих ли ты? — Светлана Вадимовна отложила нож, пристально посмотрела на Димку. — Вроде не красишься, и волосы короткие. Ты смотри, Надежда Петровна мне завещала за тобой приглядывать. А может тебя на Вике женить? Да шучу я, кому такая нужна, с тараканами в голове. Ты давай, сбегай с Лёньке, он мне обещал лекарство достать, я его рожу ментовскую видеть пока не хочу.

(5). Сторона 2. 16 апреля, четверг

(5). Сторона 2. 16 апреля, четверг.

Ну подумаешь укол, укололся — и пошёл.

По телевизору крутили какой-то старый мультик, призывающий не бояться прививок. Здесь, в этой игре, с прививками было строго, я, например, кололся теперь каждое утро. Женщина, забравшаяся в мою квартиру и подбросившая палёный витамин, временной интервал обозначила чётко, двадцать два часа минимум, и я его придерживался. Первый укол сделал в понедельник, между двенадцатью и часом, второй во вторник в одиннадцать, третий, в среду — в девять. Вокруг было столько всего неинтересного, что день разрывать на две части не хотелось.

Игровой мир казался выжимкой из форумов «Как хорошо жилось в СССР». Жилось здесь и вправду неплохо, еда, судя по ценам в магазинах, была вполне доступной, люди вокруг ходили бодрые и здоровые, если не считать корешей-алкашей, даже пионеры попадались в красных галстуках.

Газеты, телевизор и подобие интернета, вот всё, из чего я смог что-то об этой игровой или настоящей реальности почерпнуть. Вместо википедии предлагали большую советскую энциклопедию, вся Восточная Европа считалась социалистической, а с Китаем воевали в начале девяностых. Не знаю, может и в моём, реальном мире, тоже воевали, но уж точно без ядерных бомб. Несколько городов за Уралом до сих пор оставались радиоактивными руинами, про это в энциклопедии писалось вскользь, зато про разрушенные китайские города — подробно. И тому, как китайцы разбомбили собственный Тайвань, целая страница была посвящена. Историю собственного мира я знал плохо, никогда особо этим не интересовался, но в нём точно не применяли ядерное оружие, ну может быть только один раз. Тут с этим было проще и намного серьёзнее, препараты йода в аптеке стояли в центре витрины, а на стендах висели правила гражданской обороны.

Первые три дня я просто бродил по городу, он почти не отличался от тех, что существуют в российской глубинке, разве что никаких торговых сетей не было, и киоски стояли однотипные и с одинаковыми надписями — «Табак», «Пресса» и «Пиво». Табак был исключительно отечественный, болгарский и кубинский, пресса — с одинаковыми передовицами и кроссвордами на последней странице, а пиво — двух сортов, светлое и тёмное, разливное.

Соболев был работающим пенсионером. Это я выяснил, обшарив квартиру и найдя пенсионную книжку Министерства обороны СССР, и внушительный ключ с надписью «Дворницкая». За выслугу лет и государственные награды майору Соболеву полагалась пенсия в шестьсот рублей, а надпись «Дворницкая» красовалась не только на ключе, но и на одной из дверей, ведущих в подвал рядом с первым подъездом. За ней, в большой комнате с узкими окошками под потолком, стоял продавленный диван, на крючках висели спецовки, а в ближнем углу были аккуратно развешены и расставлены лопаты и мётлы. В дальнем стоял агрегат, напоминающий мини-трактор, с треснутым стеклом и без насадок, судя по слою пыли, пользовались им в последний раз очень давно, а возможно, даже и никогда. Формально Соболев был на больничном, и своими прямыми обязанностями не занимался. Окурки и прочий мусор возле дома копились, хорошо хоть этажей всего было два, а вот в соседней шестнадцатиэтажке на балконах курили все кому не лень, и бычки сбрасывали вниз, иногда прямо на прохожих.

Городок был маленький, километра четыре в поперечнике, даже с моей черепашьей скоростью я проходил улицу Победы, тянущуюся от центра к городскому кладбищу, за полчаса. Многоквартирные дома стояли в основном в центре, а на окраинах раскинулись частные домовладения, точь-в-точь как в моём Зареченске. Только вот заводы у нас давно закрылись, перепрофилировавшись в склады и базы, а здесь аж четыре штуки работали, рядом с проходными висели стенды с надписью «Требуется», и требовались там не дизайнеры и маркетологи, а наладчики ЧПУ и техники-конструкторы. Ну и дворники, конечно, как без нас. Был ещё один, пятый, чёрный куб, обнесённый забором с колючей проволокой, он находился примерно в четырёх километрах от центра, если идти по улице Столетия, переходящей в шоссе Тридцатого съезда КПСС, до него я дошёл просто из любопытства, и от нечего делать. На этом мои походы по городу закончились, оставалось только сесть на электричку и поехать куда глаза глядят, и это как раз входило в мои планы на следующую неделю.

В четверг, слегка ошалев от безделья, я решил всё-таки поднапрячься, выйти и почистить двор — мусор постепенно накапливался, и угрожал подобраться к окнам на первом этаже. Но сначала по расписанию был укол.

И новости. Их здесь показывали четыре раза в день, в шесть утра, в девять, три часа дня и в десять вечера. Большую часть девятичасового утреннего выпуска я пропускал, первый день ещё слушал