Красное солнце - Юрий Ижевчанин

— Ты лучше обед подготовь, пока мы тут тушу кромсаем, — ответила Фатима.

— Ну значит, застряли надолго, — обреченно буркнул Мыкола и отправился варить походный суп из хлореллы с червяками.

Хлорелла, грибки и съедобные, но от этого не менее противные, червяки составляли основное блюдо в последнее время. На корабле раз в неделю меню разнообразилось каким-то продуктом из запасов, а в экспедиции были лишь считанные единицы консервов и "сакральных" продуктов типа коньяка. После упорной работы биологов и прогулки Хуана с Анной за геологическими достопримечательностями и картинами биоценозов, колонисты пообедали и улеглись спать. В вездеходе было достаточно просторно: он был рассчитан на двенадцать человек.

После подъема через восемь часов Хуан потянулся и довольно сказал:

— Все-таки любовью лучше заниматься при нормальной гравитации.

Фатима и Анна сначала победно, а потом со злобой, глянули друг на друга, но быстро погасили страсти. Позавтракав на сей раз тушеной хлореллой с червяками, экспедиция двинулась дальше. Полуторасуточный день клонился к вечеру. Всеми овладело беспокойство, и наконец Мыкола не выдержал:

— Что-то не нравится мне все это. Лучше мы поставим узел на вот этом холмике.

Так и сделали, после чего повернули назад. Когда вновь добрались до туши, Мыкола вынужден был готовить хлореллу с плесенью, поскольку биологи и эколог вновь занялись исследованием туши, собравшихся вокруг нее местных трупоедов и оценкой выживаемости занесенной земной микрофлоры.

Когда на корабле посмотрели на атаку прыгучего гиппопотамища, экспедиции сообщили, что и здесь случилось не очень хорошее происшествие. Ядвига Осиньская родила ребенка вовремя. Но, посмотрев на мальчика, врачи ужаснулись: макроцефалия. А когда проверили генетически, увидели еще пару неизлечимых болезней. Так что ребенка и мать пришлось сразу же стерилизовать. Ядвига хотела убить младенца, но жизнь человеческая свята, и ей этого не позволили.

— Убежище

В это время на астероиде был смонтирован центральный узел системной сети. Дождавшись сообщения с Земельки, что установлен первый энергетический узел, главный энергетик Эрнан де ла Вега торжественно включил главный узел на три часа. За это время он должен был установить связь с узлом на Земельке и тем самым проверить свое функционирование и функционирование узла. В дальнейшем такие временные включения должны были происходить после установки двух-трех новых узлов. Испытание завершилось успешно. Настроение колонистов поднялось еще выше, и в этот день обед был из земных продуктов и выращенного в зале отдыха корабля ячменя с сорняками (точнее, съедобной зеленью), что казалось теперь колонистам высшей роскошью.

Теперь оставалось установить "всего" двадцать три узла по всей планетной системе. И тогда, после окончательного включения главного узла системы через восемь-двенадцать часов стабилизируется ее работа и начнет поступать мощный поток Темной энергии. С дефицитом энергии на Убежище будет покончено, и корабль можно будет лет за пять полностью зарядить. Другой вопрос, куда на нем лететь? Но полностью заряженный корабль — еще и колоссального объема аккумулятор, и в этом отношении он очень долго будет полезен.

— Земелька. Полянка

Вторую вылазку наша великолепная шестерка решила сделать на любимую Аннину полянку возле леса и болота. На сей раз пилоту было что делать, а вот Мыколу оставили хозяйничать на базе. На базе Анна также отключила стерилизацию шлюза при выходе. Первые результаты взаимодействия земной жизни с местной были неутешительными. Хотя генетический код был один и тот же, генетические программы были кардинально другими, как будто были транслированы в генетический код с алгоритмического языка совершенно другого стиля и класса. В связи с этим обмен веществ был принципиально другим. Многие биоматериалы и гормоны были неизвестны земной науке. Да и по морфологии местные животные были очень далеки от земных.

Анита, Фатима и Анна не уставали удивляться и делиться своими открытиями с мужчинами и с коллегами во время сеансов связи. Например, система кровообращения у местных "восьминогов" была децентрализована и синхронизация достигалась совершенно необычными механизмами. Основной узел обработки информации (как-то даже не хотелось говорить "мозг") располагался примерно там, где у земных животных сердце: в самой защищенной части тела.

— Да, местная жизнь, в отличие от земной, защищает прежде всего не материю, а разум, — пошутил, узнав об этом открытии во время сеанса связи, Сергей Белов. — Если бы не наше появление, возникший у них разум стал бы намного более разумным, чем наш. А то люди сами по себе стремятся лишь к потреблению. Они не производят даже желания наслаждения, когда нет возможности его немедленно получить.

А Софья добавила комментарий:

— Слишком уж ровненькие условия на этой планете. Неизвестно, доросли бы они до разума.

И тоже пошутила:

— Да еще неизвестно, разум — это прогресс или вырождение?

На следующем сеансе связи Анна ответила им:

— Примитивно думаешь, господин аналитик! Еще неизвестно, что надежнее, — централизованная система, как у земных животных, или распределенная, как здесь. Так что вполне может быть, что и материю они защитили лучше. А ты, Софья, права: еще неизвестно, понадобилось бы им такое извращение, как разум.

Экипаж корабля состоял из людей того сорта, которое господствующее большинство на Земле рассматривало как неких полезных "выродков". Основная масса людей давно уже стала законченными потребителями. Пассионарные личности вытеснялись в колонии или в резерваты типа наукоградов. Порою у Сергея даже возникали ассоциации Земли с раковой опухолью, паразитирующей на дармовой энергии и на творческих способностях втайне презираемого меньшинства. Но теперь все это осталось в бесконечно далеком пространстве и времени…

На поляне поведение местной жизни было совершенно другим. Насекомые и мелкие хищники пытались прокусить скафандры. Конечно, скафандры были им не по зубам, но само по себе все это крайне неприятно. Да и неясно было: вдруг у кого-то такое жало, что повредит скафандр. А что в этом случае станет с человеком, тоже стало ясно: здесь ткань скафандров очень быстро покрылась слизью эпифитов и биологов передернуло, когда они представили мучительное удушение по мере того как эти эпифиты будут заселять легкие. Словом, можно было успокоиться: здесь-то устраивать главную базу не стоило. Как можно быстрее зафиксировав состояние биоценоза и собрав образцы, экспедиция тронулась в обратный путь, чтобы не оказаться между жерновами разборки местных гигантов животного мира, которые как-то подозрительно стягивались к этой полянке.